Товарные операции — не для слабонервных.

Особенно сегодня.

Мировые товарные биржи обычно имеют дело с пищевыми продуктами и сырьем, в том числе сахаром, соевыми, пшеницей, картофелем, джутом, кофе, яйцами, древесиной, морожеными индейками, мороженой свининой, живыми поросятами, живым рогатым скотом, какао, нефтью, резиной, хлопком, апельсиновым соком, алюминием, медью, жестью, свинцом, никелем, цинком, серебром и золотом.

Основная часть мировой товарной торговли сосредоточена в трех городах — Лондоне, Нью-Йорке и Чикаго, хотя по всему земному шару раскиданы десятки более мелких, но таких же безумных бирж.

Но на всех биржах игра происходит примерно одинаково. Продавцы и покупатели собираются вместе, причем и у тех, и у других на уме только одно: продавцы хотят продать как можно дороже, а покупатели — купить как можно дешевле. Это знают все студенты-первокурсники экономических колледжей. Если предложение превышает спрос — цена падает. Если спрос превышает предложение — цена растет.

Однако на практике товарные сделки делятся на две категории — реальные и фьючерсные. Если вам требуется сам товар, вы заключаете реальную сделку. Например, закупаете тысячу бушелей пшеницы, потому что они вам необходимы сегодня или в ближайшее время. Что же касается фьючерсных сделок, то здесь вас интересует не сам продукт, а возможность сыграть на разнице в ценах, и вам меньше всего хотелось бы, чтобы эту тысячу булпелей пшеницы сегодня сгрузили у вашей двери.

Разобраться в сделках с реальным товаром легче всего на примере таких компаний, как «Нестле», «Херши» или «Кэдбери», для производственных нужд которых постоянно требуется сахар. Если объем продаж на бирже неожиданно увеличивается, им выгодно покупать сахар прямо сейчас. В этом случае они через брокера осуществляют на бирже реальные сделки. Но представим себе ситуацию, когда главный закупщик сахара для этих компаний услышал, что в следующем году может быть плохой урожай. Меньшее предложение сырья приведет к росту его цены и соответственно увеличит стоимость производства сахара. Но если закупщик увеличит его продажную цену, то есть риск, что объем продаж уменьшится. Поэтому он заключает фьючерсные сделки — покупает сахар, который еще не произведен, по фиксированной цене, с поставками через четыре, шесть или даже восемь месяцев. Если цена остается на том же уровне — он ничего не теряет и ничего не выигрывает. Если цена повышается — он выигрывает, потому что продавец согласился продать ему еще не произведенный сахар по цене, независимой от рыночной на момент поставки. Если же он плохо рассчитал и урожай оказался хорошим (что привело к понижению цен), то он слишком дорого заплатил за свой сахар и у него могут возникнуть трудности с его сбытом.

Могут, но скорей всего не возникнут, потому что товарные биржи — это то место, где можно свести риск к минимуму.

Покупая или продавая товар по фьючерсным сделкам (иными словами, играя на повышение или на понижение), этот главный закупщик внимательно следит за рынком, чтобы обезопасить себя. Он может продавать фьючерсы при покупке реального товара и покупать фьючерсы при его продаже. Главное, чтобы в результате плюсы в одной колонке и минусы в другой примерно покрывали друг друга.

Но у фьючерсных сделок есть и другой аспект.

И это связано с биржевыми спекуляциями.

Товарные операции всегда были привлекательны для частных инвесторов из-за стремительности игры и огромных сумм, которые можно выиграть, делая очень небольшие ставки.

Вступительный взнос так мал, потому что примерно на шестой день творенья Господь придумал сделки с отсроченным платежом.

Такой взнос часто называют маржей, и это означает, что биржевой игрок, как правило, может купить фьючерс приблизительно за 10% его реальной стоимости.

Возьмем опять сахар.

Для простоты будем считать, что сейчас январь и на рынке есть контракты на поставку пятидесяти тонн сахара в марте по цене 160 долларов за тонну. Это составляет восемь тысяч долларов за контракт или восемьсот долларов в качестве первичного взноса. Через десять недель, десять дней или даже десять минут цена подскакивает до 170 долларов за тонну. Каждый контракт теперь стоит восемь с половиной тысяч долларов. Кто-то только что заработал пятьдесят долларов на одном контракте.

Если это не впечатляет, то представьте себе человека, заключившего сто таких контрактов. Он только что заработал пять «штук». А если у него была тысяча контрактов? Тогда он заработал пятьдесят «штук». Конечно, не исключено, что цена на сахар могла так же стремительно и упасть на десять долларов за тонну. Когда это происходит, брокер садится на телефон и просит игрока восполнить утрату денег на счету. Это означает, что игроку нужно выложить пять или пятьдесят «штук», или другую необходимую сумму, чтобы не выйти из игры.

Усиливает ажиотаж и то, что расчеты производятся ежедневно, т. е. доход поступает на счет игрока, а убыток оттуда списывается. Когда кто-то играет на повышение при растущем рынке, деньги (как правило) поступают на его счет каждый день и могут быть использованы на вступительные взносы для других контрактов. То же самое происходит, когда кто-то играет на понижение при падающем рынке. Таким образом, игрок, заработавший пятьдесят тысяч долларов, может использовать их на покупку контрактов на сумму пятьсот тысяч долларов, не выложив при этом ни пенни из своего кармана.

Когда эта схема срабатывает — весь мир у твоих ног. Но бывает и по-другому, и тогда ты лежишь во прахе под ногами у всего мира.

В отличие от фондовой биржи игра на товарной бирже в сумме всегда дает ноль. Это означает, что на каждого выигравшего обязательно есть проигравший, и прибыль одного — это убыток другого.

Еще одно отличие товарной биржи от фондовой заключается в том, что на товарных биржах существуют лимиты. Если стоимость акций «Дженерал моторс» или «50К» может меняться каждый день в зависимости только от настроения и причуд свободного рынка, то на товарные операции ежедневно устанавливаются верхние и нижние границы. Возьмите, например, лимиты на сою на бирже «Чикаго борд оф трейд». Они устанавливаются в пределах сорока центов за бушель в обе стороны от средней цены, сложившейся на конец предыдущего дня торгов. Средняя цена есть среднее значение между ценой продажи и ценой покупки. Сорок центов кажутся не очень большой суммой, но сою продают бушелями и каждый контракт — это пять тысяч бушелей. Таким образом, сорок центов выливаются в две тысячи долларов. При неустойчивом рынке не редкость, когда этот лимит исчерпывается за первые несколько минут торгов. У того, кто захочет выйти из игры, может просто не хватить времени. Как и у того, кто захочет вступить в игру. Причем зто может продолжаться несколько дней подряд. А теперь представьте себе, как в такой ситуации чувствует себя тот, у кого на руках сто контрактов, от которых он хотел бы отделаться.

Существуют еще и арбитражные сделки.

Цена на тот или иной товар в Лондоне не обязательно должна совпадать с ценой на этот же товар в Чикаго. Часто случается, что эти цены отличаются на несколько центов. Может показаться, что продавать сою по 5,25 доллара за бушель в Лондоне и покупать ее по 5,22 доллара в Чикаго не так уж выгодно. Но три цента с каждых пяти тысяч бушелей дают 150 долларов на одном контракте. Умножьте 150 долларов на сто контрактов и возьмите десять процентов от этой суммы. Несколько минут на телефоне, и, у вас в руках полторы тысячи долларов, заработанные на трансатлантической арбитражной сделке. Суть в том, что при достаточно больших объемах даже малый процент может выразиться в значительной сумме. Все, что требуется, — вступить в игру, когда проценты меняются в нужном направлении.

Разумеется, полторы тысячи долларов не сделают вас миллионером, если, конечно, вы не занимаетесь этим несколько раз в день пять дней в неделю. Но если частные сделки в операционных залах бирж Европы довольно редки, то на американских биржах можно найти игроков, работающих только на себя. Они и берутся за эти полуторатысячные сделки и готовы понести убьггки в восемьсот долларов на следующих торгах, потому что знают: главное — это конечный итог.