Они начали бурить дальше и вынули десятифутовую колонку породы, состоящую из пропитанного нефтью песка.

«Мы выполнили условия контракта и не нашли нефти. Тот человек уже отправился домой, потому что понял, что в этой скважине ничего нет. Я мог бы ему позвонить в тот вечер, и мне скорей всего удалось бы купить у него права на этот участок по доллару за акр. Я мог бы держать язык за зубами и заработать десять миллионов долларов».

Но он этого не сделал.

Он бросился к телефону, позвонил в Миннесоту и убедил того человека продолжать бурение.

Через несколько дней они дошли до нефти.

Человек из Миннесоты был ему очень признателен.

В течение года Маккарти выплатил все долги.

И в течение следующих пятнадцати лет уже ничто не могло его остановить.

В какую бы сторону ни поворачивался его ирландский нос, он везде чуял нефть.

Он открыл новые месторождения: Коттон-Лэйк, Чоколат-Бейоу и Паласиос, Ловеллз-Лэйк, Бэйлиз-Прери Хилл и Блю-Лэйк, Соллинз-Лэйк, Нью-Улм и Норт Биг-Хилл — и расширил старые: Анахуак, Колето-Крик, Хэнкэймер, Жанетт и Пиерс-Джанкшн.

Но самым удачным из всех было легендарное месторождение Уинни-Стоуэл.

Этот участок, расположенный на юго-запад от Бомонта на границе между округами Чамберс и Джефферсон был так богат нефтью, что Маккарти построил здесь свой первый нефтеперерабатывающий завод, где путем абсорбции из газа извлекались углеводороды и таким образом дистиллировались скважины. Это привело к тому, что он всерьез занялся природным газом. Вскоре в Уинви-Стоуэл был построен второй абсорбционный завод, а вслед за ним и Химический комбинат стоимостью в девять миллионов долларов, который по плану должен был вывести его на производство бензина и побочных продуктов.

«Правда, здесь мы не достигли того успеха, на который рассчитывали. Но я не жалею, что сделал попытку».

В те дни он был первопроходцем в области глубокого бурения. Большинство уайлдкэттеров бурило только до определенного уровня. Маккарти бурил в два раза глубже. Некоторое время казалось, что все, к чему он прикоснется, превращается в деньги. В каждой его скважине была нефть. Он потерял счет деньгам. Ничего подобного в нефтедобыче еще не встречалось, а он продолжал находить нефть и газ буквально везде.

«Каждый раз, когда это происходило, у меня прибавлялось денег. Но пробурить скважину и на этом остановиться невозможно. Конца этому нет. Работа продолжается. А в работе встречаются трудности, с которыми не всегда удается справиться».

Всего он открыл в Восточном Техасе тридцать восемь нефтяных месторождений. Некоторые из них были маленькими. Большинство — среднего размера. Одно было больше острова Манхэттен. За свою жизнь он пробурил восемьсот или девятьсот скважин (сам он, конечно, не считал, но те, кто это делал, утверждают, что это достаточно точная цифра), и примерно в 90% из них были нефть или газ. Большинство уайлдкэттеров были бы счастливы найти хотя бы одно большое месторождение.

Он сделал себе состояние, хотя в те годы нефть стоила всего два или три доллара за баррель, а порой и еще дешевле. Одно время он наверняка был одним из самых богатых людей в Америке. Если бы он добился такого успеха при сегодняшних ценах на нефть, он скорее всего вошел бы в список самых богатых людей мира.

В течение многих лет он раздавал деньги разным благотворительным организациям. Он никогда не отказывал, если в его дверь стучались те, кто по-настоящему нуждался. Но за эти же годы большая часть денег, заработанных на нефти, была потрачена на шикарную жизнь или вложена в другие предприятия. Он заплатил 2,25 миллиона долларов за двадцатидвухэтажное здание «Шелл билдинг» в самом сердце старого Хьюстона. Он купил сеть местных газет. Он купил хьюстонскуто радиостанцию. Он купил «Хьюстон бэнк». Для транспортировки природного газа между Порт-Артуром, Бомонтом и Оранджем он создал компанию «Джефферсон пайп лайн компани». Он создал «Нечиз нэчурал ГЭС компани», продающую и поставляющую сухой газ разли" ным промышленным предприятиям. Он купил большой пай в авиакомпании «Истерн эр лайнз» и какое-то время вместе со своим старым другом Эдди Рикенбэкером входил в совет директоров. Он даже занялся распространением ботинок одной известной фирмы, просто потому что ему самому нравилось носить эти ботинки и раздавать их друзьям. «Ему не повезло, — сказал кто-то однажды об этом обувном бизнесе Маккарти, — что у него не оказалось достаточного количества клиентов, похожих на него самого. А то бы он заработал кучу денег и на ботинках».

У него было очень много денег, но он очень много и тратил.

Он купил ранчо площадью в пятнадцать тысяч акров.

На этом ранчо, расположенном в часе лета от Хьюстона на маленьком самолете, была, естественно, частная взлетная полоса. В Техасе такое не редкость, но эта взлетная полоса была длиной в три тысячи футов, что достаточно для взлета многомоторного самолета. Вдобавок она располагалась совсем недалеко от дома — всего в четырех милях.

В доме было шесть комнат. На стенах огромной гостиной висели две дюжины оленьих голов, голова антилопы и несколько чучел птиц. В столовой могли одновременно обедать двадцать два человека, а в трех спальнях, как это ни странно звучит, могли одновременно разместиться двадцать человек. Причем одна спальня предназначалась для Маккарти и его жены, а две других (одна для мужчин, другая для женщин) были общежитского типа, с поставленными в ряд односпальными кроватями.

На койотов, пантер, американских диких котов — словом, на все, что представляет угрозу рогатому скоту в прериях, можно было охотиться. Когда Маккарти ехал домой на своем «джипе», он одной рукой держал руль, а другой стрелял американских зайцев.

Там была и хорошая рыбалка. Озера с кристально чистой водой, в которые он запустил большеротых окуней.

Кроме того, он покупал самолеты.

В те годы у него их было несколько штук.

Хотя вн сам не летал (он начал брать уроки, но, когда его пилот-инструктор погиб, Маккарти решил не брать другого), в 1945 году он купил двухмоторный самолет «Бичкрафт» за шестьдесят тысяч долларов. В то время это считалось невероятно экстравагантным. В следующем году он купил «ДС-3». Когда и этот стал для него слишком мал, он в 1949 году купил у Ховарда Хьюза «боинг-стратолайнер». Говорят, это обошлось ему в пятьсот тысяч долларов. Тогда этот самолет считался самым шикарным частным самолетом в мире.

Деньги открыли ему дорогу в мир кинобизнеса.

Маккарти стал выпускать фильмы, потому что ему не нравилась продукция Голливуда.

«Я хочу, чтобы мои дети смотрели настоящее американское кино, — заявил он, подписывая чек на фильм „Простодушное обещание“ (в Великобритании он назывался „Бушующие воды“), а не эти дурацкие боевики со стрельбой и драками. Моя цель в том, чтобы люди перестали ненавидеть друг друга».

Действие его первого фильма происходило на ферме. Речь шла о девочке, члене клуба «4-Эйч» (что-то типа скаутов, но для детей, которые хотят стать фермерами), которой не нравилось, что у них все общее, и которая хотела, чтобы у нее был свой собственный ягненок. Прямо слышишь, как струнные играют главную тему. Чтобы найти подходящую девочку до тринадцати лет, которая бы любила ягнят, Маккарти дал рекламу в сорока трех штатах. Ее партнерами были ягненок (найти которого оказалось гораздо легче) и актер по имени Роберт Пэйдж, который спустя четыре годя снялся в фильме «Аббат и Костелло отправляются на Марс».

Да, когда у Глена Маккарти были большие деньги, он очень много тратил.

Но самой большой его тратой был отель.

Уайлдкэттеры — люди особой породы.

В истории нефтяного бизнеса на сухих плоскогорьях Техаса они сыграли такую же роль, что и грабители почковбоях.

Эти грубые, пропахшие потом неудачники и одиночки никогда не знают, находятся они в одном футе от миллиона долларов или в миллионе футов от одного доллара. Как правило, все они — неисправимые пьяницы, драчуны и игроки. В течение многих лет ходили кошмарные истории и о подвигах Маккарти такого рода. Запои, Драки в барах. Пари на стрельбу по тысяче долларов за выстрел.