– Какая красивая шелковая ширма, и этот цвет… что-то между фиолетовым и красным…

– Я не помню, как назвал этот цвет продавец. Я просил самую плотную из имеющихся.

Кэтрин поперхнулась.

– Я стою вам кучу денег, Маркус…

– Это деньги Короны, Кэт. Я не истрачу ни фартинга, – солгал он. – Отправляйтесь принимать ванну.

Отойдя в угол, Маркус достал из своего портфеля один из гроссбухов Андерсен-холла и уселся в глубокое кресло. Опустив глаза в книгу, он уточнил:

– У вас есть все что нужно?

– Да. Мне очень нравится такое мыло. Апельсиновое, да?

Маркус улыбнулся:

– Рад, что вам оно понравилось. Я не смог найти лимонное и решил, что это тоже подойдет. – Удержаться и не окинуть комнату взглядом оказалось сложнее, чем он думал.

– Оно мне понравилось.

Маркусу оно тоже нравилось. Сильный, приятный аромат распространился вокруг. Молодой человек скрестил ноги и постарался не смотреть в сторону ширмы.

«Декабрьские взносы, – прочитал он, – колонка один».

Звуки переливающейся воды и потрескивание огня прервали его мысли.

Внезапно Маркусу стало жарко, и он расстегнул воротник.

Раздался громкий плеск и дразнящий вздох восхищения. Все мысли о пожертвованиях вылетели у него из головы. Искушение подсмотреть было слишком велико, и Маркус огромным усилием воли заставил себя закрыть глаза. Не попытаться ли вздремнуть?

Откинувшись, он вытянул ноги и устроился поудобнее, намереваясь немного поспать. На фронте Маркус умудрялся засыпать при любых обстоятельствах. Поэтому задремать в теплой комнате, в удобном кресле и в безопасности для него не должно составить труда.

Однако соблазнительные всплески воды дразнили его слух, а аромат апельсина терзал обоняние. Маркус представил, как вода стекает по нежной коже Кэтрин. Внезапно ему захотелось стать этой водой. Или же, наоборот, высушить мокрую кожу девушки сотнями поцелуев.

Маркус судорожно сглотнул. Нужно было немедленно изгнать эти похотливые мысли. Кэтрин – больная, доверенная его заботам. Он способен на большее, нежели проделки проказливого школьника.

– Ой!

Маркус открыл глаза и выпрямился:

– Что-то не так?

– Нет, я просто ударилась локтем.

– Надеюсь, ничего страшного… – слова замерли у него на губах. Золотой отблеск огня, упавший на ширму, в мельчайших подробностях обрисовал чудесный силуэт девушки.

Рот Маркуса открылся сам по себе.

Никогда ранее молодому человеку и в голову не приходило, что его чувствам будет нанесен столь ощутимый удар, да к тому же с такой поразительной неискушенностью и точностью.

Маркус перевел дыхание, и его сердце гулко забилось в груди.

Будучи джентльменом, он должен был бы покинуть комнату. Но как уйти, не объяснив Кэт причину ухода? И кроме того, разве он может, находясь в твердом уме и здравой памяти, оставить ее одну? Ведь в ее состоянии…

Нет, нужно отвести глаза, нужно читать гроссбух…

Однако теперь ни за что на свете Маркус не отвел бы взгляд от этого зрелища. Тень Кэтрин грациозно перемещалась по красно-фиолетовой ширме. Мягкие изгибы ее тела, покатые плечи, пышные груди и крепкие ягодицы заставили его напрячься. Непреодолимое желание причиняло боль.

– Как это странно… – послышался голос Кэт.

– Что именно? – голос Маркуса срывался.

Только бы она ничего не заметила! Кэтрин ни в коем случае не должна узнать, какой сладостной пытке он сейчас подвергается. Она будет чувствовать себя такой униженной и никогда не позволит ему к себе приближаться.

– То, что я принимаю ванну в вашей комнате.

– Я могу вам чем-то помочь? – Неужели его голос прозвучал так развратно, как ему показалось?

– Оставайтесь джентльменом, Маркус.

«Если бы только она знала».

Раздался плеск воды, Кэтрин поднялась и начала вытирать полотенцем свои упругие соблазнительные груди. Маркус, словно зачарованный, ловил каждое се движение.

Во рту у него пересохло. Он скотина, обманщик, первостатейный мерзавец!

– Вы не поговорите со мной? – спросила она. – Может быть, тогда все перестанет казаться таким… странным.

Маркус заметался в поисках подходящих, самых обыденных слов.

– Кажется, это королевский пурпур.

– Что?

– Цвет ширмы.

Черт бы побрал эту ширму! Теперь Кэт поймет, что он на нее таращится!

– Вам принести еще мыла?

Движения Кэтрин стали медленнее.

– Вы хорошо себя чувствуете?

– Почему вы меня об этом спрашиваете?

– Вы говорите так, словно задыхаетесь.

Маркус кашлянул в кулак.

– Все нормально. Просто поперхнулся.

К счастью, Кэтрин ему поверила и вновь вернулась к своему занятию. Полотенце обвило ее грудь и скользнуло вниз, на живот.

Маркус покрылся испариной. Однако теперь он твердо решил не открывать рта и не произносить ни звука.

Руки Кэтрин скользили по телу, вытирая живот круговыми движениями.

Маркус напрягся, и его отвердевший член уперся в мягкую ткань панталон, доставляя ему мучительное наслаждение.

Приподняв ногу, Кэт поставила ее на край лохани и стала вытирать. Маркус мог видеть мельчайшие изгибы ее икр, коленей, бедер и сокровенное углубление между ногами. О, как соблазнительно подрагивали ее ягодицы…

Колоссальным усилием воли Маркус удержался от того, чтобы не отбросить ширму и не повалить Кэтрин на пол. Однако молодой человек понимал, что после этого она навсегда его возненавидит, да и, впрочем, он себя – тоже. Поэтому Маркус продолжал молча наблюдать за Кэтрин, превратившей купание в соблазнительный танец. Он прекрасно понимал, что не имеет никакого права к ней прикасаться. И хотя Маркусу, конечно, приходилось совершать неблаговидные поступки, но невинных девушек он никогда не оскорблял.

Вдруг Кэтрин распрямилась.

– Вы все еще здесь? – в ее нежном голосе послышался испуг.

– К сожалению, я не сумел достать ванну побольше, – произнес Маркус, судорожно перебирая все возможные темы для разговора. – Офицеры обычно пользуются ванной комнатой.

– Это не имеет значения. – Кэтрин снова нагнулась, и полотенце обвило ее ногу. – Спасибо, что вы потрудились отыскать для меня эту ванночку.

«Это вам спасибо».

Полотенце передвинулось от колена к бедру и медленно скользнуло в соблазнительное углубление между бедрами.

Маркус рванул воротник. «В этой комнате жарче, чем в аду, и жара все усиливается».

В дверь постучали три раза с небольшими паузами. Маркус не знал, благодарить небеса или же проклинать их.

– Как вы думаете, кто это? – голос Кэт понизился до шепота.

– Это всего лишь Там. – Маркус поправил панталоны и подошел к двери. – В чем дело?

– Извините, что беспокою вас, сэр, – ответил из-за двери усердный сержант, – но мне необходимо с вами кое-что обсудить.

Тем временем Кэтрин за ширмой надевала халат. Стараясь не смотреть на нее, Маркус бросил через плечо:

– Я приду через минуту, Кэт.

– Конечно, – откликнулась она.

Маркус взялся за дверную ручку. Покинуть комнату оказалось куда сложнее, чем он предполагал.

– Я буду за дверью, – предупредил он.

– Вы вольны делать все что вам угодно.

О, не так-то это просто. Глубоко вздохнув, Маркус вышел в коридор.