В зависимости от тяжести статьи можно освободиться условно-досрочно или заменить колонию на штраф, по одной трети, половине, две трети срока. То есть не досидеть много лет. При наличии нарушений это невозможно. Их надо снимать.

Есть маленький шанс попасть в беспредельную или пресс-хату. Знайте: из камеры в падлу ломиться. Но это при ничтожном поводе. Если столкнулись с «махновцами», бьют — попросите сотрудников перевести в другое место. Только никогда не закладывайте: скажите, что не сошлись характерами. Обычно такого объяснения достаточно.

Не переводят из пресс-хаты — разбейте себе лоб до крови при ментах на обходе. Попросите адвоката решить этот вопрос с начальником изолятора.

Можно самому менять правила. Помню, после «собачника» меня, первохода, подняли в хату — шесть шконок, десять человек. Сплошной дурдом. Вольготней всех себя чувствовал грузин Нейман. День посмотрел я на всякие фортели. После, на прогулке, спросил здорового, но спокойного Шурика из Боровичей, не надоело ли ему так жить. Попросил поддержать физически в случае кипиша. Вечером объяснил соседям, что будем жить по-новому. Когда спят — не кричать. Курить по двое у окна. Не «наезжать» на новеньких. Нейман возмутился. Пришлось дать ему по бороде. Воцарился порядок. Воздух относительно свежий. Убирались по очереди. Продукты с передач делили поровну. Перестали изображать из себя отпетых уголовников и жили спокойно. Только не подумайте, что я сидел только в этой хате и попал на «лохов» — за двенадцать лет сменил их более тридцати и везде устанавливал человеческие правила.

Конечно, я не призываю вас навязывать свои порядки, не у каждого и получится. Но ведите себя прилично, и вас не тронут. На юмор отвечайте шуткой. На грубость — грубостью или ударом.

Правда, по неведению можно попасть впросак. Не зная того, что на воле и в тюрьме одни слова имеют разные значения. Раз помню. Уже прижился в тюрьме, лежу под одеялом, мечтаю. Молодой парень, желая завести разговор, спрашивает: «Гоняешь?» Думал, он интересуется, мастурбирую ли я. Жёстко на него наехал. Оказалось, на жаргоне «гоняешь» значит «переживаешь». Видите: ни за что оскорбил человека.

Поэтому вначале меньше говорите. Пока не усвоите лексикон, шуточки. Особенно будьте осторожны с ранее судимыми.

Хотя некоторые сами виноваты, что над ними смеются, — ведутся на всякую глупость. Самая старая и популярная подначка — объявить новичку, что менты отпускают на базар и сейчас его очередь. Дать денег и вещей на продажу. Научить, чтобы стучался в дверь и требовал отвезти себя на рынок. И ведь всерьёз требуют!

Или дать первоходу чайник в банный день и сказать, чтобы после помывки получил на всех квас. Тоже верят.

В камере мы над новичками несильно прикалывались. Заодно и проверяли, кто перед нами. Особенно молодых разыгрывали. В день совершеннолетия (18 лет) малолеток поднимают на «взросляк». Они наслушались про тюрьму ужасов и чувствуют за собой «косяки». Ведь то, что у них там норма, в правильной хате — беспредел. Но с пацанов за это не спрашивают, если сам лично никого не трогал. Есть камеры, где «отписывают» за человека, который не с воли пришёл. Мы больше в процессе общения смотрели. Главное, чтобы не «петух» был, — ведь некоторые не объявлялись. На это (петух — не петух) мы с чёрным юмором тестировали. Заходит пацан в хату, стоит в дверях, нервничает. Спрашиваешь его: «А у тебя по жизни всё правильно? Ты не „обиженный“?» Он отвечает: «Нет». Удивляешься: «А как ты к нам попал? Здесь же „петушатник“». Начинает он в ужасе ломиться из хаты — значит, действительно правильный. Объясняешь, что пошутили.

Или с порога не огорашиваем, а предлагаем чаю попить. Начинаем гонять кружку по кругу. Приятель начинает на меня наезжать: «Ты чего три „хапка“ (глотка) делаешь, когда два положено?!» А я, типа, оправдываюсь: «Да никак не пойму эти порядки! С блатными чифирим — две „тяпки“ делаем. С „петухами“ — четыре. Вот я и решил где-то посередине брать, три делать». Надо видеть ужас новичка. Но мы тут, естественно, ржать начинаем.

Засиженным зекам проще — они (если нормальные) владеют жаргоном, набором выражений, знают, как шутить не только со своими товарищами, но и с ментами. Те, когда долго работают, тоже насчёт этого подкованные. Ну, к примеру, знакомится с тобой в колонии сотрудник, вызвал в кабинет. В числе прочего спрашивает: «Профессия?» Одно дело — просто промямлить, что нету. Другое — сказать, допустим: «Печник-садовод». Это значит, что зимой спишь на печи, а летом — в саду.

Но даже если вы обладаете нормальным чувством юмора (тут лучший критерий, когда не любите семейство Петросянов: значит, норма), не вздумайте сразу шутить в неволе, как это делают рецидивисты. Здесь столько нюансов, что сразу их не понять. Ведь шуточки часто крутятся вокруг жопы, и здесь — тончайшая грань между иронией и оскорблением. К тому же надо научиться разбираться в людях, кому и что можно сказать. И уметь мгновенно переходить от шуток к жёсткому разговору. Это касается и серьёзного общения. В силу психической неуравновешенности у зэков случаются резкие перепады настроения. Он может вас всегда спокойно воспринимать, а в какой-то момент осыпать бранью или выразить недовольство совершенно невинной фразой. Здесь тоже надо уметь осаживать или сгладить конфликт. Уверенно ответьте на его хамский выпад: «Оставь это мнение при себе!» Или спросите: «А то что будет?» Тут уже он сам или «врубит заднюю», или попрёт до упора. Ссоры лучше сразу доводить до конца, чтобы не было дальнейших эксцессов.

Не подумайте, что в тюрьме все прожжённые уголовники: только и делают, что пьют чифир, «жуют» за понятия и мечтают поиметь кого-нибудь в зад. Люди разные, но большинство — вполне нормальные. Конечно, они придерживаются определённых правил. Типа, с «петухом» из одной посуды не есть. А так мы в камерах и в жмурки играли, даже мужики пятидесятилетние. В прогулочных двориках — в «слона и мильтона». Шили из материала перчатки, набивали ватой и спарринговались.

Есть хаты, где жёстко играют в тюрьму. Тем нелепее их обитатели выглядят среди приличных людей. Как-то сидим, скучаем. Заходит нечто — весь в наколках, лысый, голова тыковкой, пальцы веером. С порога выдаёт: «Привет братве, достойной уважения, в натуре. Ну чё пригорюнились, давай чифирнём. Чай-то есть?» Сам как на шарнирах, костопыжится, выёживается, матерится через раз. Понимаю: можно развлечься. Говорю: «Мы — первоходы, не чифирили, а ты завари себе, попей». Он, ничуть не смущаясь, замутил пол-литра, давится, сдерживает рвоту. Интересуюсь с серьёзным видом: «Скажи, а зачем чифир пьют? Ходят слухи — от него кончают». Уркаган хохочет, как гиена: «Да ты чё, в натуре, бля буду! Кто тебе сказал?! Короче, чиф кровь гоняет, давление поднимается, бля…» Ему советуют: «Так ты отожмись пятьдесят раз от пола, тоже давление поднимется». В общем, доставали его капитально.

Беда этого гоблина в том, что и так он от природы полуимбецил, да ещё сначала в камеру к дуракам попал. За четыре месяца он там искололся с ног до головы «портачками» (некрасивыми татуировками). Нахватался верхушек и стал вести себя так, как, по мнению обывателей, должен вести себя отпетый уголовник.

За три дня обработали его. Ради забавы заставили, когда дежурившая на галере женщина пригласила на прогулку, порвать на себе манку и заорать: «Начальница, открой дверь пошире — пальцы не пролазят!» Раскорячиться и с песней: «Сколько я зарезал, сколько перерезал, сколько душ невинных загубил…» направиться к выходу. Сотрудница даже замок не захлопнула — с визгом убежала от такой погани. Нажала кнопку тревоги. Примчался наряд. Объясняем, что пошутили. Кстати, если не умеете общаться и ладить с ментами, — не дуркуйте. Наживёте кучу неприятностей.

У нас этот урка смешным казался, а представьте, когда таких собирается много и к ним неопытный новичок попадает, чему они его научат.

Только отдельные личности внушают опасение сразу. Других узнают в процессе общения, прощупывают, пробуют задеть, наехать. Часто не грубо, а подленько, чтобы если что — не предъявили как зачинщику ссоры.