Когда бьют зэки — сложнее. Даже если пожаловаться начальству, не всегда поможет. Хотя есть колонии, где за рукоприкладство на зэка заведут уголовное дело. Но осуждённые связаны понятиями — они молчаливо сносят побои. Эту книгу я пишу для того, чтобы научить вас не «пальцы гнуть», а выжить в неволе. Повергаетесь систематическим избиениям — напишите заявление в суд с требованием привлечь садистов к уголовной ответственности. Администрация колонии зашевелится — для них это чрезвычайное происшествие. Попробуют сами разобраться. После этого зэки вас трогать не будут, но станут считать «ломовым»^[27]. Какая вам разница? Раз вас до этого лупили, значит, и так считали «чёртом». Задумайтесь: раз до такого дошло, значит, есть в вас что-то гадское. Постарайтесь измениться. Найти работу на производстве (работяг не очень трогают даже в беспредельных зонах), в ширпотребке общаковой (тогда будете под опекой блатных). На крайний случай — сделайтесь активистом. Пусть и в падлу, но здоровье сохраните. Займитесь спортом. Поверьте: через полгода регулярных занятий, даже если вы рахит, заметно окрепнете, прибавите результаты. Обычно в «махновцах» ходят спортсмены, но к своим у них хорошее отношение. Увидят, что серьёзно занимаетесь, — отстанут. В конце концов, чтобы избавиться от издевательств, сделайте крупное нарушение режима содержания и сядьте в ШИЗО, СУС, ПКТ там спокойнее будет.

Прислушайтесь ещё к одному совету: если наметили какой-то важный разговор с сотрудником или вас за нарушение дёрнули в штаб, не вступайте в беседу, если ментов в кабинете много. Они, как и все граждане России, умные и хорошие только по одному, а когда соберутся вместе, превращаются в глупое стадо.

Теперь совет грамотным людям. Сотрудникам очень трудно высказать всё, что наметили, заранее. Владеете ручкой и хотите решить какой-то вопрос — лучше пишите. Менты привыкли иметь дело с бумагами — они лучше вас поймут.

Очень помогает, чтобы утихомирить начальство, упоминание об их офицерской чести. Начинает он наезжать, хамить, просто скажите: «Оскорблять безответственного зэка — невелика заслуга, но достойно ли это сотрудника системы?»

Когда мне один начальник начал угрожать, что он добавит мне срок, написав в рапорте, что я у него погон оторвал и обещал убить, я с иронией заметил: «Как это по-офицерски!» И он понял, что городил, по сути, подлые вещи.

Иногда надо тоже хамить. Помню, на строгом режиме в Коми ко мне стал придираться зам по БОР. Как-то на дневной проверке стоим по пятёркам. Он подходит именно ко мне и спрашивает, почему я в неположенных брюках. Положняк (робу) в колонии вообще не выдавали. Брюки у меня были чёрные. Рядом осуждённые в цветных трико стояли — на них он внимания не обратил. В отношении меня продолжил придирки, потребовав: «Руки по швам!.. Как стоишь?!»

— Мы не в армии, — объясняю ему. — А насчёт штанов и остального, гражданин подполковник, давайте не будем устраивать здесь разборки, смешить народ. Если не возражаете, я после поверки зайду к вам в кабинет и всё объясню.

Позже поднимаюсь в штаб, а у него в кабинете расселись начальник колонии, прокурор и судья. Хоть и не в моих правилах беседовать с толпой сотрудников, но решил, что в этом случае можно. Тем более что зам по БОР пошёл на обострение и велел заходить и объяснить своё поведение. Спрашиваю его:

— Гражданин подполковник, закон для всех один?

— Да, конечно.

Тогда продолжаю:

— Что же вы до меня до одного доебались?

Как он подскочил:

— Что за мат?!

Интересуюсь у него:

— А какое ещё выражение сюда подойдёт?.. Если полторы тысячи зэков стоят чёрт знает в чём, а вы пристали именно ко мне!

Проговорили ещё полчаса. Он пробовал навязать своё: что, мол, дисциплину начнём наводить с меня.

Я парировал:

— Раз что-то требуете, то и давайте, что положено. Где мясо и рыба в супе? Где сладкий чай, нательное бельё? Где зубная щётка, паста, станки для бритья, мыло, туалетная бумага и прочее, что обязаны выдавать?

Он кричит:

— Не я это украл!..

С улыбкой говорю:

— Наверное, я.

Он сразу — любимый аргумент ментов! — «Но ты же совершил преступление!..» Соглашаюсь: «Да, один раз, и годами за него отвечаю. Но моя пайка пропадает каждый день, десятилетиями, и никто за это не пострадал».

Пригласил я прокурора посетить столовую. Пошли туда с ним и с БОРом. Они ещё выпендриваться начали, взяли с собой СДПэшника как очевидца. Заходим на пищеблок. Там как раз мой отряд готовится к приёму пищи. На столе — бачки-«сороковки» с кашей. Прошу у дневального поварёшку, черпаю из бачка и выливаю обратно — на просвет — жидкую, как бульон, сечку с комбикормом без капли масла.

— Это второе, — поясняю. — Впрочем, и первое так же варят. Вот втяните носом воздух…

Они рефлекторно понюхали.

— Видите, в столовой вообще пищей не пахнет. Воняет, как в казарме.

И тут меня сразил прокурор по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях, он гневно заметил:

— Тебе не угодишь! Зато вам баню построили!

Видите, что взятки делают!.. Рассмеявшись, я ушёл в отряд, и больше ко мне менты не приставали.

Помню, раз не выдержал и наорал на высокопоставленного сотрудника матом. Но и это приняло неожиданный оборот.

Пришёл к нам в зону новый зам по БОР. Его брат занимал высокий пост в ГУИНе, вот и перевёл родственничка на такую должность из войск. Подполковник ни дня не служил в пенитенциарной системе. Совершенно не разбираясь в её специфике, но чувствуя мощную поддержку за спиной, он увидел, что даже начальник его боится, и начал наводить порядок. О его методах прекрасней всего говорит такой пример.

Зайдя к нам в отряд и всё осмотрев, зам по БОР возмутился: «А что это у вас пожилые люди у двери на сквозняке спят, а молодые — в тёплом углу?» Подойдя ко мне и другим париям, он велел поменяться местами с великовозрастными зэками. Я попробовал ему объяснить, что так не делается, да они и сами с места не тронутся, потому что «обиженные». Этот дуболом выдал: «Кто их обидел, они простили». Он вообще не понимал, о чём идёт речь! Ну, я и наехал на него: «Рожа автоматная, недоумок!.. Перед тем как совать свой нос, куда собака член не совала, узнай, что и как!» Посадил он меня в барак усиленного режима на полгода.

Через неделю вызывает на беседу. За это время он едва не спровоцировал бунт, стал посмешищем для ментов и зэков и слегка одумался.

Говорит мне: «Да, я, не разобравшись, был смешон. Но и ты хорош — не мог мне в стороне всё спокойно объяснить?» Поинтересовался у него: «А тогда вы бы стали слушать?» Он, подумав, ответил честно: «Нет». И тут же обещает: «Ладно, погорячились, но я тебя условно-досрочно освобожу». Не поверил я ему. Даже когда в камеру пришёл отрядник и попросил написать заявление. Самое интересное: меня никуда не вызывали, а через десять дней выгнали на свободу. Больше года «до звонка» не досидел. Самокритичный подполковник оказался.

В зонах всё «не по уставу». Ладно, я просто оскорбил сотрудника и не пострадал, а, наоборот, выиграл. Знаю случаи, когда зэки совершали преступления и не несли ответственности. Потому что, когда долго сидишь в зоне, устанавливаешь знакомства с ментами, и они уже снисходительно к «ветеранам» относятся.

Сидел у нас Вася. За срок два раза «крутился», сделав два трупа, почти двадцатку «добивал». Однажды прапорщик проиграл ему в нарды деньги и не отдавал. Васю это достало, он пришёл в штаб, запугал нарядчика и по громкой связи на всю колонию объявил прапорщика «фуфлыжником». Сами менты над коллегой смеялись, в шутку велели ему пользоваться отдельной посудой. Но тот так и не возвращал проигрыш. Тогда Вася подошёл к прапору и приставил к его шее две заточки. Сбежалось начальство, стали уговаривать, узнали, в чём дело. «Хозяин» из своих ему заплатил. И ведь Вася всего пятнашкой ШИЗО отделался. ЧП — замяли.

В неволе многое не так, как представляет обыватель. Ну кто может представить, что в одной колонии рядом с очень крупным городом и сейчас сотрудники вечером боятся выходить из штаба? Забаррикадировавшись, и поверки оттуда проводят — иначе их пьяные зэки прибить могут.