– Она тоже наверняка молода, – сказала Ева. – От двадцати до двадцати пяти. Привлекательная, умная, любит поэзию. Романтична и в данный момент не состоит ни с кем в серьезной связи. Она живет в городе. Работает в городе. Я уверена, что он уже видел ее, вни­мательно рассмотрел на работе или на улице. Она могла говорить с ним и не знать, что этот человек собирается ее соблазнить. Сейчас она думает о сегодняшнем вече­ре, о свидании с мужчиной, который является вопло­щением ее мечты. «Через несколько часов я позна­комлюсь с ним, – думает она. – И может быть, может быть…»

Ева отвернулась от доски.

– Нужно сохранить ей жизнь. Я не хочу, чтобы на этой доске появилась новая фотография.

– Лейтенант, прошу уделить мне минуту вашего вре­мени. – Рорк жестом указал на свой кабинет и напра­вился туда, не дав Еве возразить.

– Послушай, я на службе, – пробормотала она, вхо­дя в кабинет вслед за ним.

– Тогда не трать даром время. – Рорк плотно за­крыл за ней дверь. – Я могу составить перечни покупа­телей, сравнить их и сделаю это намного быстрее, чем Пибоди.

– Тебе что, делать нечего?

– Конечно, есть. Но это не займет у меня много времени. – Он погладил пальцем ее синяк, а потом кос­нулся ямки на подбородке. – Я предпочитаю, чтобы мозги были заняты полностью… И тоже не хочу, чтобы на твоей доске появилась новая фотография, – добавил он. – Я все равно сделаю это, но ты будешь меньше злиться, если я притворюсь, что прошу у тебя разрешения.

Ева, нахмурившись, сложила руки на груди.

– Притворишься?!

– Да, милая. – Рорк поцеловал ее синяк. – Кро­ме того, если ты будешь знать о моих намерениях, то сможешь взять Пибоди с собой, когда поедешь в го­род. – Тут раздался зуммер устройства внутренней свя­зи. – Да?

– Здесь доктор Диматто, – сказал Соммерсет. – Она хочет видеть лейтенанта Даллас.

– Пропустите, – приказала Ева. – Делай свое де­ло, – сказала она Рорку. – А я, так и быть, притво­рюсь, что ничего об этом не знаю.

– Согласен. Сейчас я закончу, а потом поздорова­юсь с Луизой.

– Делай как знаешь. – Она открыла дверь и огля­нулась. – Именно так ты большей частью и поступаешь.

– Поэтому я всегда доволен собой!

Ева недовольно фыркнула и прошла в свой кабинет, чтобы поздороваться с Диматто.

Доктор вошла стремительно – впрочем, как все­гда, – увидела чашку в руке Евы и улыбнулась.

– Да, с удовольствием, спасибо.

Ева не смогла не улыбнуться в ответ.

– Пибоди, свари кофе для доктора Диматто. Чем еще мы можем быть вам полезны?

Луиза посмотрела на кусок пирога, который Макнаб пытался проглотить целиком.

– С яблоками?

Йен что-то промычал. Этот звук означал подтвер­ждение, удовольствие и чувство вины одновременно.

– С удовольствием съем. Еще раз спасибо.

Ева окинула взглядом нарядный красный костюм Луизы.

– Док, не похоже, что вы сегодня собираетесь при­нимать клиентов.

– Мне предстоит встреча с распорядителем фон­да. – Луиза наклонила голову, и в ее ушах блеснули бриллиантовые серьги. – Чем меньше ты похож на про­сителя, тем больше денег тебе удается выжать. Странно, не правда ли? Во всяком случае… Спасибо, Пибоди. Ничего, если я сяду?

Она села, изящно закинула ногу на ногу, поставила десертную тарелку с яблочным пирогом на колено и сде­лала первый глоток кофе. Потом тяжело вздохнула и сде­лала второй глоток.

– Где вы это взяли? Потреблять такое количество кофеина – настоящее преступление.

– Рорк.

– Ну, естественно! – Она отломила кусок пирога.

– Луиза, я думаю, вы примчались не для того, что­бы выпить кофе. Дело в том, что мы здесь немного за­няты…

– Не сомневаюсь. – Она кивнула на доску. – Я оп­росила жильцов нашего дома. Брайна была знакома со всеми своими соседями по этажу и кое с кем с других этажей. Эту девушку любили. Она прожила здесь три года. Регулярно встречалась с мужчинами, но в серьез­ную связь не вступала.

– Это мне известно. Решили бросить медицину и пойти работать в полицию?

– Она прожила здесь три года, – повторила Луиза, на сей раз без всякого намека на юмор. – А я – два. Она упала на тротуар к моим ногам. А я ни разу не поговорила с ней.

– Вы чувствуете себя виноватой? Но это ничем не изменило бы ее судьбу.

– Нет. – Луиза откусила еще один кусочек. – Но это заставило меня задуматься. И постараться раздо­быть как можно больше информации, которая могла бы помочь вашему дознанию… Так вот, – после паузы продолжила она. – Исследования проводились в част­ной и очень дорогой клинике Форрестера, специализи­ровавшейся на лечении сексуальных расстройств и бес­плодия. Лет двадцать пять назад клиника Форрестера заключила договор о сотрудничестве с компанией «Аллегани Фармацевтикал» в области разработки, изучения и выпуска различных химических препаратов, способ­ных излечивать такие расстройства. В исследовании принимало участие множество ведущих химиков, фар­мацевтов и врачей-сексологов.

– Вы хотите сказать, что они испытывали вещества, известные под названием «Шлюха» и «Дикий Кролик»?

– Эти, другие и их сочетания. Именно они разрабо­тали лекарство с торговым названием «Мейтигол», ко­торое позволило увеличить репродуктивный возраст мужчин, и лекарство от бесплодия «Компакс», позво­ляющее женщинам за пятьдесят рожать детей – конеч­но, при желании.

Она отщипнула еще кусочек пирога.

– И то и другое лекарство было очень эффектив­ным, но чрезвычайно дорогим, и вследствие этого не­доступным для среднего покупателя. Но для тех, кто мог себе это позволить, оказалось настоящим чудом.

– Вы знаете имена этих покупателей?

– Я еще не кончила. – Она повернула голову и ос­лепительно улыбнулась вошедшему Рорку. – Доброе утро.

– Луиза! – Рорк поднес ее руку к губам. – Чудесно выглядите. Впрочем, как всегда.

– Да-да, и так далее и тому подобное, – проворчала Ева. – Что дальше?

– Ваша жена груба и нетерпелива.

– Именно за это я ее и люблю… Кстати, лейтенант, на крыльцо поднимается Чарльз Монро.

– Это что, заговор?

Ева бросила предупреждающий взгляд на Макнаба. Его глаза блеснули в ответ. Он выдерживал ее взгляд добрых пять секунд, а затем мрачно отвернулся.

– У тебя есть сведения о клинике Форрестера и компании «Аллегани Фармацевтикалс»? – спросила она у Рорка.

Заметив, что он удивился, Ева с такой силой стис­нула зубы, что ощутила боль в подбородке.

– Я купил «Аллегани» восемь… нет, десять месяцев назад. А что?

– Точно не знаю, потому что док стесняется ска­зать.

– Я никогда ничего не стесняюсь, – возразила Луи­за, но тут ее глаза широко раскрылись, поскольку в комнату вошел Чарльз, который всегда неотразимо действовал на женщин. – Вот это да! – пробормотала она.

– Догадываюсь, что вы тоже хотите кофе, – сказала Ева.

Чарльз кивнул.

– Знаете, не откажусь.

– Я сварю. – Пылающая от смущения Пибоди ре­шила спастись бегством и устремилась на кухню, пута­ясь в собственных ногах.

– Здравствуйте, Рорк… Макнаб… – Во время вто­рого приветствия профессиональная улыбка Чарльза слегка потускнела, но вспыхнула с новой силой при взгляде на Луизу. – Кажется, мы не знакомы.

– Луиза. Луиза Диматто. – Доктор протянула руку.

– Только не говорите, что вы коп!

– Нет, я врач. А вы?

Если Чарльз и слышал слово, которое пробормотал Макнаб, то не подал виду.

– Профессиональный компаньон.

– Как интересно…

– Может быть, отложим светскую беседу на потом? Черт побери, устроим вечеринку и пригласим всех присутствующих! – бросила Ева. – Простите, Чарльз, мы сейчас закончим. Луиза, на чем мы остановились?

– Да-да… Так вот, несмотря на то, что исследования велись успешно, договор о партнерстве был расторгнут двадцать лет назад. Недостаток средств, недостаток интереса и кое-какие побочные эффекты… В общем, при­шли к выводу, что дальнейшее использование этих лекарственных форм слишком дорого и экономически рискованно из-за возможных противоречий с законом. Решение принимал главным образом доктор Теодор Макнамара, возглавлявший проект. Именно ему при­писывают открытие как «Компакса», так и «Мейтигола». Ходили слухи, что во время работ были злоупотребления и воровство. Толки об экспериментах вышли за пределы лабораторий. Согласно сплетням, кое-кто из женщин, принимавших участие в разработках, заявлял, будто им давали лекарства без их ведома и согласия, по­сле чего они подвергались сексуальным домогательст­вам и, возможно, осеменению. Впрочем, если это и бы­ло правдой, никто из посвященных никаких имен не на­зывал, – закончила Луиза.