– Ночь, когда убили Шерон, я провел в Вашингтоне. Мы с сенатором работали допоздна над законопроектом, который он намерен внести в следующем месяце.

– Но ничего не стоит наведаться из Вашингтона в Нью-Йорк, не так ли?

– Действительно, проще некуда. И все же в ту ночь я не ездил в Нью-Йорк. Мы проработали почти до полуночи, потом я лег спать в доме у сенатора, в комнате для гостей. В семь утра мы вместе позавтракали. Шерон согласно вашему рапорту была убита в два часа ночи. Согласитесь, времени у меня было бы маловато.

– Маловато – еще не значит «совсем не было».

Ева сказала это, только чтобы его позлить.

В материалах, переданных Деблассу, не фигурировало информации о препарированных записях охранной системы. Рокмен не мог знать, что убийца явился в «Горэм» до полуночи. Кроме того, он не стал бы прикрываться дедом жертвы, будь его алиби ложным. Раз он работал в Вашингтоне до полуночи, значит, на него как на подозреваемого можно было не рассчитывать.

Потом Ева снова увидела Рорка и стала с любопытством наблюдать, как он шепчет что-то на ухо Элизабет Барристер, упавшей ему на грудь.

Сцена не слишком походила на традиционное для похорон общение между чужими людьми.

Она удивилась еще сильнее, когда Рорк провел ладонью по правой щеке Элизабет и поцеловал ее в левую щеку, после чего завел спокойную беседу с Ричардом Деблассом. Следующим на его траектории был сенатор, но контакта не произошло, разговор был короток.

Как Ева и предполагала, Рорка никто не сопровождал: он зашагал в одиночестве по бесцветной зимней траве, мелькая среди холодных монументов, воздвигаемых живыми в память об умерших.

– Рорк!

Он остановился и обернулся. Как во время церковной службы, Ева встретилась с ним глазами, и ей показалось, что она уловила в них заинтересованность. Но это выражение быстро пропало, сменившись обычной холодной непроницаемостью.

Она направилась к нему, призывая себя не торопиться. Инстинкт подсказывал ей, что спешащие к Рорку люди – особенно женщины – чересчур привычная, надоевшая ему картина. Она медленно переставляла свои длинные ноги, слыша, как хлопают по замерзшим коленям полы чужого пальто.

– Мне хотелось бы с вами поговорить, – произнесла она, оказавшись с ним лицом к лицу, и продемонстрировала свой полицейский значок, заметив, что он задержал на нем взгляд, прежде чем поднять глаза. – Я расследую убийство Шерон Дебласс.

– Посещение похорон убитых входит в ваши профессиональные обязанности, лейтенант Даллас?

У него был очень приятный голос с симпатичным налетом ирландского акцента – прямо-таки подогретый виски с густыми сливками.

– А у вас привычка приезжать на похороны едва знакомых вам женщин, Рорк?

– Я – друг семьи, – ответил он спокойно. – А вы совсем замерзли, лейтенант.

Ева засунула посиневшие руки в карманы пальто.

– Вы хорошо знаете семью погибшей?

– Достаточно хорошо.

Рорк наклонил голову, внимательно наблюдая за этим странным полицейским. Еще немного – и она залязгает зубами, а ледяной ветер взъерошит эти кое-как подстриженные волосы, и они закроют ее симпатичную мордашку. Умна, упряма, сексуальна… Целых три причины, чтобы удостоить женщину вторым взглядом!

– Может быть, разговаривать было бы удобнее в тепле?

– Я никак не могла вас найти… – начала она.

– Я был в отъезде. Но теперь вы меня сцапали. Полагаю, вы уже сегодня собираетесь вернуться в Нью-Йорк?

– Да, я спешу на челночный рейс, так что…

– Так что было бы логично вернуться вместе.

У вас хватит времени, чтобы зажарить меня с потрохами.

– Просто расспросить, – процедила она сквозь зубы, внезапно рассердившись на него за излишнюю самоуверенность. – Лучше ответьте коротко на пару вопросов прямо сейчас, Рорк, и мы договоримся о более официальной встрече в Нью-Йорке.

– Терпеть не могу зря тратить время, – отозвался он. – По-моему, в этом мы с вами похожи.

Вы наняли автомобиль в аэропорту?

– Да. – Я устрою, чтобы его вернули. – Он протянул руку за ее ключом.

– Это не обязательно. – Ева сделала вид, что не замечает его руки.

– По-моему, так проще. Я ценю трудности, лейтенант, но гораздо больше уважаю простоту.

Мы с вами едем в одном направлении примерно в одно и то же время. У вас есть желание со мной поговорить, а у меня – удовлетворить ваше желание. – Он остановился рядом с черным лимузином, в котором сидел шофер в форме. – Я тоже направляюсь в Нью-Йорк. Вы, конечно, можете поехать в аэропорт отдельно от меня, воспользоваться челночным рейсом, позвонить мне в офис и назначить встречу. Но не лучше ли поехать со мной, потом совершить перелет на моем личном самолете и воспользоваться этим временем, чтобы спокойно поговорить?

Немного поколебавшись, Ева достала из кармана ключ и бросила ему на ладонь. Рорк улыбнулся, жестом пригласил Еву сесть в лимузин и дал водителю инструкции относительно ее машины.

– Ну, вот. – Он уселся рядом и взял из держателя фляжку. – Глоточек бренди, чтобы согреться?

– Нет. – Она уже наслаждалась теплом салона и боялась, что совсем раскиснет, если выпьет чего-то спиртного.

– Понял, на работе вы не пьете. Тогда кофе?

– Отлично!

Поблескивая золотым браслетом на запястье, Рорк стал нажимать какие-то кнопки на боковой панели.

– Со сливками?

– Черный.

– У нас одинаковый вкус. – Чуть погодя он отодвинул панель и подал ей фарфоровую чашечку на изящном блюдце. – В самолете выбор побогаче. – Он налил кофе ей и себе.

– Могу представить.

Запах горячего кофе кружил голову. Ева сделала глоток и чуть не застонала от наслаждения.

Настоящий, а не подделка из растительного концентрата, которой их потчуют в участке. Натуральный продукт, лучший колумбийский сорт, полный кофеина! Не во всяком магазине достанешь такой.

После второго глотка она едва не разрыдалась.

– Что-то не так? – Рорк наслаждался ее реакцией на угощение: трепетом ресниц, легким румянцем, потемневшими глазами.

Это было очень похоже на восторг женщины, урчащей, как кошка, от поглаживания умелой мужской руки.

– Знаете, как давно я не пробовала такого прекрасного кофе?

– Не знаю, – ответил он с улыбкой.

– И я не знаю. – Ева зажмурилась от наслаждения, снова поднося чашечку к губам. – Вы уж простите, я сейчас не могу работать. Поговорим в самолете.

– Как хотите.

Пока машина неслась, как стрела, по гладкой дороге, Рорк размышлял о своей спутнице. Странно, но сперва он не принял ее за полицейского, хотя обычно инстинкт его не подводил. На похоронах он думал об одном: что за несправедливость, когда смерть настигает такое юное, несмышленое, полное жизни создание, как Шерон!

Потом он почувствовал, как мышцы его внезапно напряглись, горло перехватило. Он обернулся и понял, что это был ее взгляд – материальный, как удар под дых. Она сразу заворожила его.

Но сигнала тревоги не прозвучало. Рорк не догадался, что находится под наблюдением у полицейского. Он увидел всего лишь женщину – высокую гибкую брюнетку с короткими взъерошенными волосами, с глазами медового цвета и ртом, созданным для поцелуев. И решил, что, даже если она взглянула на него случайно, он теперь ее не отпустит.

И надо же было случиться, что за пазухой у нее оказался полицейский значок!

Ева помалкивала до самого аэропорта, где их поджидал на летном поле его «Джет-Стар». Она дала себе слово, что больше ничем не станет восхищаться: достаточно слабости, которую она себе позволила, получив в лимузине чашечку с прекрасным кофе. Пусть думает, что роскошный салон с глубокими креслами, диванами, старинным ковром, хрустальными вазами с цветами оставил ее равнодушной.

В салоне появилась стюардесса в форме, не выказавшая ни малейшего удивления при виде незнакомки, которую Рорк привел в самолет.

– Бренди, сэр?

– Моя спутница предпочитает кофе, Диана.

Черный кофе? – Он вопросительно приподнял бровь и дождался утвердительного кивка Евы. – А я выпью бренди.