Симпсон внезапно покраснел как вареный рак и вскочил.

– Я возглавляю это управление, лейтенант, и кашу, которую вы заварите, придется расхлебывать мне! Вам пора перестать копаться в грязи!

– Сэр, – вмешался Фини, – лейтенант Даллас и я…

– Вы оба и глазом не успеете моргнуть, как будете отправлены на улицу выписывать штрафы за нарушение правил парковки!

Уитни поднялся, пряча за спиной сжатые кулаки.

– Я попросил бы вас не угрожать моим сотрудникам, Симпсон! Играйте в свои игры, улыбайтесь в камеры, околачивайтесь в столице, только не заходите на мою территорию и не запугивайте моих подчиненных. Они будут работать как положено, что бы вы ни говорили. А если вам это не нравится – начинайте с меня!

Симпсон побагровел. Ева с удовольствием наблюдала, как дрожит жилка у него на виске.

– Если ваши люди допустят в этом деле оплошность, я от вас живого места не оставлю! Пока что мне удается сдерживать сенатора Дебласса, но ему не нравится, когда ваш следователь оказывает давление на его невестку, нарушая ее траур и задавая наглые вопросы, не относящиеся к делу. Сенатор Дебласс и его родные – пострадавшие, а не подозреваемые! С ними следует обращаться обходительно и не ранить их чувства.

– Я обошлась с Элизабет Барристер и Ричардом Деблассом с максимальной уважительностью. – Ева старалась не дать волю гневу. – Я получила их согласие на беседу, в которой они проявили готовность к сотрудничеству. Не знала, что мне требуется разрешение от вас или от сенатора на действия, вытекающие из хода расследования.

– Я не допущу, чтобы пресса пробавлялась домыслами насчет того, что люди из моего управления надоедают безутешным родителям! И намеками на то, что следователь воспротивился процедуре тестирования, обязательной после применения оружия с летальным исходом.

– Проверка лейтенанта Даллас была отложена по моему распоряжению, – возразил Уитни. – И, кстати, с вашего одобрения.

– Знаю, знаю… – Симпсон наклонил голову. – Я говорю о спекуляциях в прессе. Учтите: мы все будем находиться под микроскопом, пока убийцу не поймают. Послужной список лейтенанта Даллас и ее действия станут объектами самого придирчивого разбирательства.

– Мой послужной список это выдержит!

– А действия? – поинтересовался Симпсон со злорадной улыбкой. – Будете отрицать факт нанесения ущерба следствию и вашему собственному положению установлением личных отношений с подозреваемым? Что прикажете делать, если газеты пронюхают, с кем вы провели сегодняшнюю ночь?

Ева с трудом заставила себя не вскочить со стула, но голос ее прозвучал спокойно:

– Уверена, вы отдадите меня на растерзание, лишь бы спасти свою шкуру.

– Без малейшего колебания, – согласился Симпсон. – Будьте в муниципалитете ровно в полдень.

Дверь за ним захлопнулась, и майор Уитни сел.

– Чертов сукин сын! – Он полоснул Еву негодующим взглядом. – А вы что себе позволяете?!

Тайна ее личной жизни была беспардонно нарушена, и с этим уже ничего нельзя было поделать.

– Да, я провела ночь с Рорком. Я сама решаю, как мне проводить свое личное время! В качестве следователя я уверена, что его можно исключить из числа подозреваемых. Впрочем, это, конечно, не означает, что я поступила правильно…

– Правильно?! – взорвался Уитни. – Вы поступили как последняя дура! Хотите распрощаться со значком? Черт побери, Даллас, вы что, не способны контролировать свою похоть? От вас я этого не ожидал!

Она тоже не ожидала этого от себя…

– Убеждена, что это не повлияет на следствие и на мою способность его продолжать. Если вы считаете иначе, можете отстранить меня отдела, и тогда я оставлю свой значок у вас на столе.

Уитни бросил на нее уничтожающий взгляд.

– У вас должна быть стопроцентная уверенность, что Рорк чист! Жду вашего рапорта об этом не позднее чем через тридцать шесть часов. В противном случае он будет арестован. А между делом задайте себе один любопытный вопросик…

– Уже задала, – перебила его Ева, радуясь, что он не выгоняет ее со службы – пока. – Откуда Симпсону известно, где я провела ночь? За мной следят – это ясно. Есть и второй вопрос – почему? Кто за этим стоит – Симпсон или Дебласс? Или кто-то третий доложил Симпсону, чтобы повредить моему авторитету и, соответственно, следствию?

– Вот и разберитесь во всем этом. – Уитни указал ей на дверь. – И осторожнее там, на пресс-конференции, Даллас!

Не прошли они и трех шагов по коридору, как Фини не выдержал:

– Ты о чем думала, Даллас?! Совсем взбесилась?

– Это получилось непроизвольно… – Ева нажала кнопку лифта и спрятала руки в карманы. – Отвяжись!

– Он один из главных подозреваемых! Один из последних людей, видевших Шерон Дебласс живой! У него столько денег, что он может купить Луну с неба, а не только неприкосновенность.

– Это не его почерк. – Она стремительно ворвалась в кабину. – И вообще – я знаю, что делаю!

– Ни черта ты не знаешь! Все годы, что мы с тобой знакомы, ты плевать хотела на мужчин, а теперь и тебя проняло? Втюрилась?

– Это был просто секс! Думаешь, все вокруг живут, как ты, в благополучном браке? Мне захотелось мужчину, Рорк откликнулся на зов… И вообще, не твое собачье дело, с кем я сплю!

Фини поймал ее за руку, не дав выпрыгнуть из кабины.

– Ладно, не кипятись. Просто я о тебе забочусь.

У Евы все клокотало внутри: сколько можно ее пытать, выставлять напоказ самое сокровенное, не предназначенное для чужих глаз?! Она обернулась и спросила совсем тихо, чтобы не расслышали спешащие по коридору люди:

– Скажи мне, Фини, я хороший коп?

– Самый лучший, с каким мне только приходилось работать. Именно поэтому я…

Ева прервала его нетерпеливым жестом.

– А чем, по-твоему, определяется качество копа?

Фини вздохнул:

– Мозгами, смекалкой, терпением, хладнокровием, инстинктом.

– Так вот, мои мозги, моя смекалка, мои инстинкты подсказывают – нет, просто надрываются! – это не Рорк. Как я ни выворачиваюсь наизнанку, как ни пытаюсь повесить это дело на него – все время натыкаюсь на стену. Это не он, Фини.

И мне хватит терпения и хладнокровия, чтобы стоять на своем, пока мы не найдем виновного.

Он не сводил с нее глаз.

– А что, если в этот раз ты ошибаешься, Даллас?

– Если я ошибаюсь, им не придется требовать у меня значок… – медленно проговорила Ева. – Пойми, Фини, если я ошибаюсь на его счет, то на мне можно ставить крест. А если я никудышный коп, значит – вообще никто, пустое место!

– Господи, Даллас, брось ты эти…

Она покачала головой.

– Займись полицейскими-коллекционерами.

А мне еще надо сделать несколько звонков.

Любые пресс-конференции оставляли у Евы во рту привкус тухлятины, а эта – тем более. Она торчала на ступеньках муниципалитета, ощущая себя такой же декорацией для Симпсона, как его широченный галстук патриотической расцветки и золотой значок «Я люблю Нью-Йорк» на лацкане.

Он зачитывал свое заявление, то повышая голос до крика, то переходя на шепот. Ева с отвращением подмечала в его словах ложь, полуправду, попытки самовозвеличивания. Симпсон клялся, что не успокоится, пока над убийцей Лолы Старр не свершится правосудие. О Шерон он вообще не упоминал. Ева решила, что Симпсон совершает ошибку, и оказалась права: на него тут же насела Надин Ферст, знаменитая ведущая 75-го телеканала.

– Мистер Симпсон, у меня есть информация, что убийство Старр связано с загадочной смертью внучки сенатора Дебласса – и не только общностью их профессии.

– Знаете, Надин, – Симпсон изобразил терпеливую отеческую улыбку, – общеизвестно, что вам и вашим коллегам часто достается не самая точная информация. Именно поэтому в первый же год своей службы на посту начальника полицейского управления я создал Центр проверки данных. Обратитесь туда – и все ваши сомнения рассеются.

Ева чуть не скорчила пренебрежительную гримасу, а Надин, привыкшая опровергать высокопоставленное вранье, и бровью не повела.