— Откуда и куда?
— Это вы, гражданин уполномоченный?
Только сейчас в голосе Норайра прозвучала тревога. Встречи ночью с чужим человеком он, по-видимому, не боялся, а вот «гражданин уполномоченный» — это, по всему судя, ему не нравится…
Они не виделись с тех пор, как Бурунц лазил в пропасть за козьими рогами. Тогда была коза, теперь, значит, петух…
— Да, это я, участковый уполномоченный. Что несешь?
Норайр долго не отвечал.
— Птица…- объяснил он нехотя.
— Купил, что ли?
— Стану я покупать!
— На дороге, выходит, нашел?
— Нет… Зачем на дороге…
— Так как же?
На этот раз молчание- продолжалось еще дольше.
— Может, думаете, украл? — без обиды, вежливо осведомился Норайр.
— Представь себе: думаю!
— А это, товарищ капитан, самый честный петух, если вы хотите знать! Я его в карты выиграл.
— Не ври.
— А вот, умереть мне! Тут, в вашем Урулике, у меня дружки есть, мы с ними в карты по ночам режемся. Сегодня я их обставил — видите, до петуха дошло. Так что — ничего особенного. А красть петуха — что в нем есть? Одни перья. Если дух выпустить — останется кило, не больше. Сами посудите, какой смысл пачкаться…
Бурунц молчал. В карты играет! Ничего, говорит, особенного… Хотел же, хотел заняться мальчишкой! Раз уж взялся за дело — доводи до конца.
Впрочем, сейчас не время разбираться. Украден ли петух, выигран ли — это выяснится потом.
— Норайр, хочешь мне помочь?
— А что? — недоверчиво засопел мальчишка.- Петуха, что ли, вернуть?
— Ты знаешь, где я живу?
— Ну?
— Знаешь или нет?
— Кто не знает!
— Так во втором доме от меня, если считать влево, живет бригадмилец Парсаданян. Его надо разбудить. Только быстро! И чтобы он поскорее привел людей вот сюда, на шоссе. Пусть факелы с собой захватят.
— А что случилось?
Самое благоразумное — ничего не объяснять. Все-таки хоть мелкий, а уголовник. У них своя солидарность, круговая порука. Но нельзя просить человека о помощи и в то же время хитрить с ним. Надо начистоту.
— Я тебе все объясню,- серьезно начал Бурунц,- а уж там захочешь — иди, хочешь — не иди, дело твое…
Норайр слушал не перебивая. Сказал протяжно, как бы раздумывая и что-то для себя решая:
— Пойду-у…
— Ну, пойдешь — спасибо тебе. Тогда вот что: коня моего возьми. Верхом-то умеешь? И торопись…
Едва затих в отдалении дробный перестук копыт, как на шоссе зажглись чуть видные огоньки. Словно волчьи глаза. И Бурунц сразу понял: едет та машина. Та самая. Сейчас будет здесь…
Все его действия были так продуманы, что торопиться не стоило. Времени на все хватит. Развинтив зажигалку, осторожно вылил бензин на ветки. Аккуратней подоткнул обрывки бумаги. Достал спички — вытащил и приготовил такую, с крупной головкой, которая загорится сразу. Когда выпрямлялся, услышал возникшее за спиной гудение. По звуку определил: гонят вовсю. Даже не стал смотреть на дорогу. Чувствовал — уже близко.
Что ж, давайте! Встреча готова.
Машина остановилась как раз на том месте, где он ее ждал. И сразу погас свет. Он рассчитывал: люди посыплются на дорогу, как горох из кулька. Ничего такого не произошло. Никто из машины не выскочил. Как будто для того сюда и приехали, чтобы возле каменного препятствия застыть в безмолвной неподвижности…
Как и было задумано, костер вспыхнул от одной спички. Цифры на номере — девятка и семерка — обозначились с удивительной ясностью. И, хотя Бурунц ждал именно этих цифр, он все же потерял несколько секунд, прижав руку к звонко стучащему сердцу и разглядывая номер, который вместо черного казался поче-му-то ярко-красным. «Костер светит — потому и красное»,- объяснил он себе. В ту же секунду «Победа» бесшумно тронулась с места и, дав задний ход, покатилась под уклон — туда, откуда только что пришла.
Вон что задумали! В полукилометре отсюда есть объезд. Хотят удрать… Почуяли опасность… Нет, не выйдет!
Бурунц лежал на земле у самой дороги. Старался как можно дальше и как можно быстрее отползти от костра. Теперь колеса «Победы» находились от него так близко, что их можно было потрогать рукой. Он приставил пистолет к покрышке заднего колеса и выстрелил.
Раздался грохот куда более сильный, чем он ожидал. Ну да, дело не только в выстреле — громыхнула лопнувшая покрышка…
Машина остановилась, покачнулась. Бурунц вскочил и пригибаясь, перебежал на другую сторону дороги. Упал в траву и пополз, держа пистолет в вытянутой руке.
Позади захлопали открывающиеся в машине дверцы, раздалась ругань. И вдруг послышалось — один за другим — несколько выстрелов. Оглянувшись, он увидел, что от костра поднимается к небу множество золотистых искорок. Стреляют по костру. Значит, рассчитывают, что люди, которые их ловят, притаились где-то поблизости от огня. Слава богу, что успел отползти…
Хорошо были слышны голоса — от свистящего шепота до взбудораженных выкриков:
— Надо заменить колесо…
— Раскидаем камни, рванем напрямик!
— Бросить машину… На кой она теперь?
— Без машины пропадем! Повяжут всех к чертовой матери…
Голоса стихли, перешли на тревожный шепот. Слов уже нельзя было разобрать.
— Эй, милиция! — вдруг позвал густой и довольно спокойный баритон.- Слышите, что ли? Где это вы есть? Мы сдаемся.
Это было так неожиданно, что Бурунц не сразу нашел ответ. Как только подашь голос, так и раскроешь место, где схоронился. Будут стрелять по звуку. Может, они как раз этого и хотят? Но, с другой стороны, если действительно сдаются?…
Приказал как можно спокойнее:
— Сложите оружие около костра.
Люди на дороге снова зашептались, задвигались. То один, то другой подходили и склонялись к костру. Ну-ка, разберись с такого расстояния, что там происходит! Может, оружие складывают, а может, в огонь плюют…
— Готово,- сообщил тот же голос.- Дальше что?
Бурунц и сам не знал, что делать дальше. Будь он с товарищами, все обошлось бы просто: подойти с трех сторон к машине, скомандовать: «Руки вверх!» — и привести бандитов в деревню. Одному этого не сделать. Тут же убьют. Значит, остается лежать в траве и тянуть время. На всякий случай он переменил позицию — отполз в сторону, стараясь не шуршать травой.
— Дальше-то что? — опять крикнули с дороги.
Он молчал.
И вдруг бандиты засмеялись, заговорили не таясь, громко. Такая перемена в их поведении смутила Бурун-ца. Догадались, определенно догадались, что он тут один…
И, как бы подтверждая его опасения,, голос с дороги крикнул:
— Эй, милый, один ты там, что ли? Чего боишься? Оружие побросали. Мы ж перед тобой голенькие! Мы перековалися!
Кто-то другой громко принялся объяснять:
— Один, одинокий бедняга! Лежит где-то в травушке и дрожит, как собачий хвостик…
Шум нарастал. Они там, на дороге, чувствуют себя хозяевами положения. А ты лежи, притаившись, молчи…
Тот же густой баритон властно прекратил шум:
— Рябой, замени колесо! Поторапливайся! Вы, гопкомпания, а ну камни с дороги долой!
При свете костра Бурунц увидел, как оживились тени на шоссе. Послышался грохот сталкиваемых камней. Кто-то возился около машины. Ну да, на «Победе» есть запасное колесо. Заменить простреленное — пустяковее дело, не отнимет больше пяти минут…
— Сидеть на местах без движения! — с угрозой прокричал участковый уполномоченный.
— Пой, птичка, пой! — отозвался все тот же властный, насмешливый голос.
Бурунц навел пистолет и прицелился. Стрелять надо в того, кто отвинчивает колесо. Это, по-видимому, их шофер. Обязательно надо попасть в него. Но трудно попасть с такого расстояния. Бурунц целился, прислушиваясь к тому, как скрипит домкрат и лязгает по железу гаечный ключ.
Пуля прошла мимо.
— Петька, он же меня подшибет! — пожаловался шофер.- Завалите огонь, я же весь на свету!
— А в темноте сможешь управиться?
Бурунц еще раз торопливо выстрелил. Снова промазал.
Кто-то начал ногами разбрасывать костер. Сразу стало так темно, что шофер завопил:
