– Ну, раз ты получил свое, слезай с меня.

– Мне нравится твой запах. Вот здесь. – Рорк коснул­ся носом ее шеи и почувствовал, как ее сердце снова зако­лотилось. – Еще?

– Нет уж, хватит! Мне действительно нужно рабо­тать. – Ева попыталась высвободиться и ощутила облег­чение, смешанное с разочарованием, когда Рорк послуш­но откатился в сторону.

Поднявшись, она схватила лежащую рядом рубашку Рорка и посмотрела на него. Господи, и как это у мужчи­ны может быть такое прекрасное тело!

– Ты так и будешь валяться здесь, голый и доволь­ный?

– Я бы с радостью, но у нас есть работа.

– У нас?

Рорк встал и начал надевать брюки.

– Твои исчезнувшие документы. Если они когда-либо существовали, я могу отыскать их для тебя.

– Я знаю, что ты можешь многое, хотя непонятно, как тебе это удастся. Но я собираюсь все выяснить по офици­альным каналам.

Ей сразу же захотелось прикусить язык. Как теперь просить его неофициально раздобыть информацию о само­убийстве Уэстли Фрейда?

– Как хочешь. – Рорк пожал плечами и снова взял бокал. – Но я бы добыл твои данные за пару часов.

Искушение было велико, но Ева покачала головой.

– Спасибо, я займусь этим сама.

В кабинете у Евы зазвонил телефон, и она бросила раз­драженный взгляд на открытую дверь.

– Я переключу связь сюда. – Обойдя вокруг стола, он нажал на клавиши и поднял трубку. – Рорк.

– Черт возьми, Рорк, где Даллас? – раздался возбуж­денный голос Надин.

Краем глаза он заметил, как Ева быстро покачала го­ловой.

– К сожалению, Надин, она сейчас не может подойти. Могу я чем-нибудь помочь?

– Включите сорок восьмой канал, а Еве скажите, чтобы она срочно передала мне опровержение. Я пущу его в эфир немедленно.

– Хорошо, я скажу ей. Спасибо.

Рорк положил трубку и включил телевизор. Экран заполнило лицо Бауэрс, брыз­жущее ядом.

– Учитывая три жалобы, департамент не сможет боль­ше игнорировать недостойное и оскорбительное поведе­ние лейтенанта Евы Даллас. Жажда власти побуждает ее нарушать правила, искажать рапорты и использовать сви­детелей в личных целях.

– Это серьезные обвинения, полицейский Бауэрс, – заметил репортер.

– Каждое из них абсолютно справедливо! – В голосе Бауэрс послышались визгливые ноты. – И каждое будет подтверждено расследованием, которое уже ведется. Я за­верила Бюро внутренних дел, что раздобуду нужную доку­ментацию. Включая ту, которая свидетельствует, что Ева Даллас оказывала сексуальные услуги за информацию и за продвижение по службе в департаменте.

– Ах ты, шлюха! – усмехнулся Рорк и обнял жену, хотя чувствовал, как его кровь закипает от гнева. – При­дется с тобой развестись.

– Это не шутка!

– Она сама шутка, Ева. Жалкая и неостроумная. Я вы­ключу.

– Не надо. Я хочу дослушать до конца.

– Полиция уже давно подозревает, что муж Даллас, Рорк, занимается преступной деятельностью. Он был главным подозреваемым в деле об убийстве в начале про­шлого года. К счастью для него, расследование вела Дал­лас. Рорк не был обвинен, а Даллас теперь замужем за бо­гатым и могущественным человеком, который использует ее связи, чтобы покрывать собственные противозаконные действия.

– Она заходит слишком далеко! – Ева дрожала от ярости. – Как она смеет втягивать в это тебя?!

Взгляд Рорка, устремленный на экран, был спокой­ным.

– Едва ли можно было надеяться, что она не доберет­ся до меня.

– Полицейский Бауэрс, вы утверждаете, что лейте­нант Даллас – властная и, возможно, опасная женщи­на. – Репортер не мог скрыть радостный блеск в глазах. – Почему же вы идете на такой риск, публично заявляя о ваших подозрениях?

– Кто-то должен говорить правду! – Бауэрс выпятила подбородок и уставилась прямо в камеру. – Департамент может покрывать своих сотрудников, но мне слишком до­рога честь мундира, чтобы я в этом участвовала.

– Вот за это ее распнут, – медленно произнесла Ева. – Она сама погубила свою карьеру. Ее больше не станут ни­куда переводить, а просто вышвырнут.

Рорк выключил экран и снова обнял Еву.

– Бауэрс не в состоянии повредить тебе – она лишь может причинить неудобства на короткое время. Если хочешь, подай в суд за клевету. Она явно злоупотребила сво­бодой слова. Но… – Он провел рукой по спине Евы. – Послушай совет человека, которому много раз приходи­лось уворачиваться от камней и стрел. Не обращай на это внимания. – Рорк поцеловал ее в лоб. – Будь выше этого, и скоро все пройдет само собой.

Закрыв глаза, Ева положила голову ему на плечо.

– Мне бы хотелось свернуть ей шею.

– Я могу заказать робота, похожего на Бауэрс, и ты сможешь убивать ее сколько захочешь.

Ева невольно рассмеялась.

– Было бы неплохо. Слушай, мне нужно немного по­работать, и я не хочу больше говорить о Бауэрс. Это выво­дит меня из себя.

– Хорошо. – Рорк отпустил ее и сунул руки в карма­ны. – Ева.

– Да? – Она остановилась в дверях и обернулась.

– Если бы ты посмотрела ей в глаза, то поняла бы, что она не вполне нормальна.

– Я смотрела. Пожалуй, ты прав.

«Следовательно, – подумал Рорк, когда дверь за Евой закрылась, – Бауэрс может оказаться куда опаснее». Он решил, что вечером обязательно поработает со своим не­зарегистрированным оборудованием и к утру будет распо­лагать всеми данными о Бауэрс.

Сидя в своем автомобиле и глядя на толпу за ворота­ми, Ева думала, что достаточно противно увертываться от репортеров, когда речь идет о работе и когда дело проис­ходит на месте преступления или в Главном управлении. Но куда хуже, когда репортеры стоят в три ряда у ворот ее собственного дома.

Ева наблюдала, как настроение толпы подогревается одновременно с повышением температуры воздуха. Снег начал таять, а снеговики, которых слепили они с Рорком, быстро теряли в весе.

Она обдумывала различные варианты, в том числе предложение Рорка подвести к воротам электрический ток, представляя себе, как назойливые журналисты, полу­чив хороший удар, целыми дюжинами отскакивают от ворот и падают наземь, закатив глаза.

Но Ева, как всегда, предпочла действовать более пря­мо. Она включила мегафон и на медленной скорости по­вела машину к воротам.

– Это частное владение, а я сейчас не на службе. Отойдите от ворот. Всякий вошедший будет арестован за нарушение права владения.

Они не отошли ни на дюйм. Ева видела, как открыва­ются рты, но, к счастью, не слышала голосов. Зато объек­тивы камер были устремлены на нее, словно стараясь проглотить.

– Ну, держитесь! – пробормотала она и включила механизм ворот, которые начали медленно открываться при ее приближении.

Репортеры устремились к проему. Ева продолжала ехать вперед, повторяя предупреждение, и с удовлетворе­нием наблюдала, как некоторые из них кинулись врас­сыпную, поняв, что автомобиль не остановится. Однако самые отчаянные цеплялись за дверные ручки машины, что-то крича в закрытые окна.

Выехав за ворота, Ева снова нажала кнопку на пульте дистанционного управления, надеясь, что ворота, закры­ваясь, прищемят несколько пальцев. Потом она со злоб­ной усмешкой надавила на акселератор, и пара репорте­ров свалилась на дорогу. Эхо их проклятий звучало музы­кой в ее ушах всю дорогу в город.

Прибыв в управление, Ева направилась прямо в кон­ференц-зал и, никого там не обнаружив, села за компью­тер. Она собиралась поработать около часа, прежде чем поехать в Центр Дрейка на первую из назначенных встреч.

Если ей повезет, она до конца дня разберется с врачами, которых подобрала для нее Пибоди.

На экране появились файлы:

Центр Дрейка, Нью-Йорк.

Клиника Нордика, Чикаго.

Клиника Святой Жанны д'Арк, Париж.

Центр Мелкаунта. Лондон.

«Четыре города – и шесть трупов», – подумала Ева.

Просмотрев данные, собранные Макнабом, она реши­ла ограничить сферу поисков этими четырьмя медцентрами. Все они имели одну любопытную общую черту: Уэстли Фрейд работал, читал лекции или консультировал в каждом из них.