– Еще! – застонала она. Рорк и сам был ненасытен. И знал, что ему она откроется так, как не открывалась никогда никому другому. И что с ним вместе она забудет себя, забудет весь мир.

Ева лежала, дрожа всем телом, не в силах шевельнуться, и тогда он наконец вошел в нее. Она тут же открыла глаза, встретилась с ним взглядом и увидела, что он смотрит на нее сосредоточенно и полностью контролирует себя. А ей хотелось, чтобы он тоже забылся, растворился в ней, как она только что растворялась в нем.

– Еще! – повторила она, обвивая его бедра ногами.

В глазах Рорка мелькнул темный огонь страсти, таившейся в самых глубинах его естества. Дыхание его участилось, он входил в нее все глубже, все сильнее, пока ему не стало казаться, что сердце сейчас просто разорвется. Она двигалась с ним в унисон, не отставая ни на секунду, не выпуская его из своих объятий. Ее тело вновь напряглось, готовое к следующему оргазму, и это наполнило Рорка ликованием. «Снова, – думал он. – Снова, и снова, и снова!» Слышались только стоны, вздохи, движения плоти. Наконец с ее губ сорвался протяжный крик, тогда он, зарывшись лицом в ее волосы, вошел в нее последний раз и кончил.

Обессиленный, он рухнул на нее. Сердце выпрыгивало из груди, мозг отключился, а она словно растеклась под ним, и только сердце ее колотилось так же бешено.

– По-моему, мы просто сошли с ума, – пробормотала Ева несколько секунд спустя. – Мы друг друга до смерти замучаем.

– Значит, нас ждет счастливая смерть, – усмехнулся он. – Правда, я предполагал, что все будет чуть романтичнее: немного вина, тихая музыка… Думал, что мы отметим завершение медового месяца. – Он приподнял голову и ласково взглянул на Еву. – Но получилось не хуже, а?

– Из чего не следует, что я перестала на тебя злиться.

– Нисколько не сомневаюсь. Но я давно заметил, что лучше всего заниматься с тобой любовью, когда ты на меня злишься. – Рорк склонился над Евой и нежно прикусил ее подбородок. – Я тебя обожаю!

Пока она переваривала это сообщение, слышанное уже столько раз, но каждый раз оказывавшееся полной неожиданностью, он встал и подошел к шкафчику с зеркальной дверцей.

– У меня для тебя сюрприз.

Ева с подозрением взглянула на обтянутую бархатом коробочку.

– Совершенно ни к чему делать мне подарки. Ты же знаешь, я этого не люблю.

– Знаю. Подарки тебя смущают, – понимающе усмехнулся Рорк. – Может, именно поэтому мне и нравится их тебе дарить. – Он уселся на пол рядом с ней и протянул ей футляр. – Открой, пожалуйста.

Ева решила, что там какая-нибудь драгоценность. Рорк часто дарил ей роскошные украшения: бриллианты, изумруды, золотые ожерелья. Но, открыв коробочку, Ева с удивлением увидела скромный белый цветок.

– Что это?

– Это из твоего свадебного букета. Я его сохранил.

– Петунья!

Ева растроганно взяла цветок в руки. Самый обычный цветок, который можно вырастить в любом саду. Его белые лепестки были свежими, душистыми, в капельках росы.

– В одной из моих компаний разработали новый способ презервации, не влияющий на состав вещества. Я очень хотел сохранить эту петунью для тебя. Вернее, для нас обоих. Как напоминание о том, что есть вещи, над которыми время не властно.

Она внимательно взглянула на Рорка. Оба они прошли через тяжкие испытания и сумели выжить. Обстоятельства, столкнувшие их, были трагичны, но они и это преодолели. Шли разными путями – и вышли на одну дорогу.

«Кое над чем время действительно не властно, – подумала она. – Например, над любовью…»

За три недели в Центральном полицейском участке ничего не изменилось. Кофе в буфете был по-прежнему отвратителен, а вид, открывавшийся из окна ее крохотного кабинета, по-прежнему уныл.

И все же она была рада снова оказаться здесь.

Коллеги по отделу встретили ее посланием, которое светилось на экране монитора. Ева сразу догадалась, что здесь не обошлось без компьютерного кудесника Фини – никто, кроме него, не сумел бы подобрать пароль к ее компьютеру.

«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В РОДНЫЕ ПЕНАТЫ, ЛЕЙТЕНАНТ-МОЛОДОЖЕН! ХУБА-ХУБА!!!»

«Хуба-хуба?» – фыркнула Ева. Может, юморок и простоват, но так приятно почувствовать себя дома!

Она взглянула на заваленный бумагами стол. Предыдущее дело завершилось как раз перед свадьбой и так внезапно, что она не успела привести в порядок все записи. На самом видном месте лежала аккуратно подписанная новенькая дискета. «Это наверняка Пибоди постаралась», – решила Ева, вставив дискету в компьютер, который тут же заурчал и закашлял. Ева стукнула по нему кулаком, и тогда он наконец заработал как следует.

Обязательная и исполнительная Пибоди составила отчет об аресте по всей форме, хотя Ева знала, что ей пришлось нелегко. Тяжело узнать, что твой приятель – преступник.

Ева снова взглянула на груды бумаг и поморщилась. Ближайшие несколько дней будут сплошь состоять из судебных заседаний. Из-за трехнедельного отпуска, на котором настоял Рорк, ей пришлось все сдвинуть. Ну что же, за удовольствие надо платить, и час расплаты настал. Она напомнила себе, что и он эти три недели высвободил с трудом и сейчас наверняка тоже трудится в поте лица. Решив отложить работу с делами, по которым ей придется давать показания в суде, на потом, Ева по внутренней связи вызвала Пибоди.

– Рада приветствовать вас, лейтенант!

– Взаимно, Пибоди. Жду у себя в кабинете.

И, не дожидаясь ответа, Ева отключила связь. Пибоди по ее настоянию перевели в отдел по расследованию убийств, но теперь настало время для следующего шага. И Ева набрала номер майора Уитни.

– Лейтенант! – услышала она голос секретарши майора. – Как прошел медовый месяц?

– Прекрасно. – Еве меньше всего хотелось сейчас обсуждать свои личные дела. – Благодарю вас.

– Вам был так к лицу подвенечный наряд, лейтенант! Я вас видела в теленовостях и на канале светской хроники. Это так романтично!

– Да-да, спасибо. – «Вот она, цена славы!» – подумала Ева. – А с майором можно связаться?

– Ах да, конечно. Минуточку!

Пока Ева терпеливо ждала у трубки, она мрачно размышляла о том, что можно привыкнуть находиться в центре внимания, но удовольствия от этого никакого.

– Рад слышать вас, Даллас. – Уитни был на редкость приветлив. – Как прошел медовый месяц?

Боже, сговорились они, что ли?

– Все отлично, сэр. Вы уже ознакомились с отчетом сержанта Пибоди по последнему делу – убийству Пандоры?

– Да, отчет очень подробный. Прокурор требует для Касто высшей меры. Вы тогда проявили себя с самой лучшей стороны, лейтенант.

Ева предпочла бы обойтись без напоминаний об этом деле.

– Мерзко, когда преступником оказывается один из наших, – ответила она. – У меня было мало времени, сэр, но, если вы помните, я просила перевести Пибоди в мое подразделение. Помощь, которую она оказала, была неоценимой.

– Да, полицейский она неплохой, – согласился Уитни. – Я помню вашу просьбу.

Пятью минутами позже, когда в кабинет зашла Пибоди, Ева сидела за компьютером и просматривала поступившую информацию.

– Через час заседание суда, – сказала она, решив обойтись без предисловий. – По делу Сальватори. Что вам о нем известно, Пибоди?

– Вито Сальватори обвиняется в совершении тройного убийства. Известно, что он занимался сбытом наркотиков, а все трое убитых также были наркодельцами. Прошлой зимой они были сожжены заживо в доме в Нижнем Ист-Сайде. Но перед этим у них были выколоты глаза и отрезаны языки. Расследование вели вы.

Пибоди изложила все эти факты, стоя навытяжку.

– Отлично, сержант. Вы читали мой рапорт?

– Да, лейтенант.

Ева кивнула. За окном с шумом промчался туристский автобус.

– Следовательно, вам известно, что при задержании Сальватори я сломала ему левую руку и выбила несколько зубов. Его адвокаты намерены предъявить мне обвинение в применении силы.

– Это им вряд ли удастся, мэм, поскольку он пытался поджечь здание, в котором вы находились. Так что если бы вы его не задержали, то вряд ли остались бы в живых.