Ему показалось тогда, что она говорит: «Вот и я, Рорк. На радость и на горе Господь соединит нас. И поможет нам».

Тогда они обменялись кольцами. Для него обручальные кольца были вещественным знаком того, что они отныне принадлежат друг другу.

Рорк поднес к губам ее руку и поцеловал безымянный палец с резным золотым кольцом, сделанным по его эскизу. Она лежала, закрыв глаза. Он с любовью посмотрел на ее лицо с высокими скулами, на чувственный рот, на короткую челку каштановых волос.

– Я люблю тебя, Ева!

Щеки ее чуть зарделись. «Как мгновенно она на все реагирует, – подумал Рорк. – Наверное, она даже не задумывается о том, какая у нее чуткая душа и отзывчивое сердце».

– Я знаю. – Ева открыла глаза. – И даже постепенно к этому привыкаю.

– Вот и отлично.

Она приподнялась, оперлась на локоть и стала прислушиваться к шелесту волн, набегавших на песок. А потом взглянула на Рорка. «Этот богатый, сильный, могущественный человек может по мановению руки преображать мир, – с удивлением подумала она. – И совершает это ради меня».

– Ты умеешь сделать меня счастливой.

Рорк самодовольно улыбнулся, и она улыбнулась в ответ.

– Знаю. – Он обхватил ее за талию, усадил на себя верхом и стал гладить ее точеные бедра. – Ну, признайся, довольна ты, что на эту последнюю неделю я притащил тебя сюда?

Она нахмурилась, вспомнив, как нервничала и отказывалась садиться в самолет. У бесстрашного лейтенанта полиции Евы Даллас была одна слабость: она безумно боялась летать.

– Мне было хорошо и в Париже, – заявила она. – И на побережье. Мы провели там изумительные две недели. Поэтому я отказывалась понимать, зачем было отправляться на этот богом забытый остров, на недостроенный курорт, тем более что большую часть времени мы все равно проводим в постели.

– Да ты просто испугалась!

Ему было забавно наблюдать, как она нервничала перед воздушным путешествием, во время которого он с удовольствием развлекал ее и делал все возможное, чтобы от полета у нее остались самые приятные воспоминания.

– Вовсе нет! – «До смерти, – призналась себе Ева. – Испугалась до смерти». – Я только высказала справедливое возмущение относительно того, что ты что-то запланировал, не поставив меня в известность.

– Насколько я помню, ты предоставила мне возможность планировать все по своему усмотрению. Ты была такой нежной и послушной невестой.

– Все дело в платье, – пробормотала она.

– Нет, милая, дело в тебе. – Он погладил ее по щеке. – Ева Даллас. Моя Ева…

Ее захлестнула волна любви и нежности.

– Я люблю тебя. – Она наклонилась к нему и поцеловала в губы. – Похоже, что и ты – мой. Мой Рорк.

Ужинали они уже за полночь на залитой лунным светом террасе недостроенного здания отеля «Олимпус». Ева сидела над тарелкой с омаром и любовалась видом.

Курорт «Олимпус», любимое детище Рорка, должен был быть достроен и открыт в течение ближайшего года. А сейчас они были здесь одни, если не считать строителей, архитекторов, инженеров и прочего персонала.

С террасы был отлично виден весь курорт. На строительной площадке горели прожектора, вовсю трудились подъемники, краны, экскаваторы – работа велась круглосуточно. А фонтаны, подсвеченные разноцветными лампочками, были пущены специально для Евы.

Рорк хотел, чтобы она полюбовалась его новым проектом. А еще он хотел, чтобы она поняла, что теперь это имеет отношение и к ней.

«Жена», – с замиранием сердца снова подумала Ева и отхлебнула ледяного шампанского. Да, трудно привыкнуть к тому, что она теперь не просто лейтенант отдела по расследованию убийств Ева Даллас, но еще и жена одного из самых богатых и могущественных людей на земле.

– Есть проблемы?

– Нет. – Она взглянула на Рорка, слегка улыбнулась, задумчиво обмакнула кусочек омара в растопленное масло и отправила его в рот. – Интересно, как, выйдя на работу, я буду питаться тем, что у нас в столовой выдают за пищу?

– Да ты все равно целый день только гамбургеры жуешь. – Он долил ей в бокал вина.

– Ты хочешь меня напоить? – спросила она.

– О да!

Ева рассмеялась, и Рорк с удовлетворением отметил, что в последнее время она стала это делать гораздо чаще, чем прежде.

– Ну, доставлю тебе удовольствие. – Она пожала плечами и залпом осушила бокал. – А уж когда напьюсь… Устрою тебе такую забаву, что ты не скоро забудешь!

Страсть, которая, как он думал, на время утихла, проснулась немедленно.

– В таком случае… – он до краев наполнил свой бокал, – напьемся вместе.

– Мне здесь нравится, – заявила Ева, встала и, не забыв прихватить с собой бокал, направилась к каменному бортику террасы. Наверняка это стоило бешеных денег: добыть камень, отправить его на затерянный в Бермудском архипелаге крошечный островок, но Рорк есть Рорк.

Ева смотрела на сверкающие струи воды в фонтанах, на роскошные здания, построенные для очень богатых людей, которые будут приезжать сюда, чтобы предаваться шикарным развлечениям.

Казино уже было построено. Оно походило на огромный золотой шар, мерцавший в темноте. Один из дюжины бассейнов был освещен, и в нем плескалась вода темно-синего цвета. Ева представила себе, как многолюдно здесь будет через полгода. Люди будут холить себя в грязевых ваннах, в косметических салонах, а потом проигрывать состояния в казино, будут сиять драгоценностями светские красавицы, мужчины будут сидеть в барах и пить изысканные напитки, заниматься любовью, развлекаться по высшему классу.

Рорк создаст на «Олимпусе» мир их мечты, но этот мир будет для нее совершенно чужим. Ева чувствовала себя гораздо увереннее на шумных улицах Нью-Йорка, там, где закона порой меньше, чем беззакония. Рорк понимал это, потому что и сам пришел из такого мира. Поэтому сюда он ее привез именно сейчас – до того, как весь этот мир заживет своей бурной жизнью.

– Здесь будет нечто грандиозное, – сказала Ева, повернувшись к нему и облокотившись о каменный бортик.

– Так и было задумано.

– Нет, ты не понимаешь. – Она покачала головой, которая уже и так кружилась от выпитого. – Ты сделаешь здесь то, о чем люди будут говорить веками, о чем они будут мечтать. Надо же, ты был когда-то уличным воришкой в Дублине, а теперь… Ты проделал большой путь, Рорк.

Он ехидно улыбнулся.

– Не такой уж большой, лейтенант. Я все еще шарю по карманам, только стараюсь делать это максимально законным образом. Увы, брак с лейтенантом полиции затрудняет проведение некоторых операций.

– Об этом я ничего не желаю знать, – нахмурилась она.

– Бедная Ева. – Рорк встал, прихватив с собой бутылку. – Ты такая правильная. И все еще не можешь прийти в себя от того, что безумно влюбилась в некую сомнительную личность. – Он снова наполнил ее бокал. – Ведь всего несколько месяцев назад я был в списке подозреваемых в убийстве.

– Ты говоришь это так, будто тебе нравится быть подозреваемым.

– Нет. – Он провел пальцем по ее щеке, где еще совсем недавно был кровоподтек. – Просто я за тебя волнуюсь.

«Очень волнуюсь», – признался он себе.

– Я хороший полицейский.

– Знаю. Единственный, которым я восхищаюсь искренне и неподдельно. Какой странный поворот судьбы – я полюбил женщину, стоящую на страже закона!

– Мне кажется еще более странным то, что я связалась с человеком, который может торговать островами.

– Вышла замуж, – поправил он, засмеялся и притянул ее к себе. – Ну же, скажи это: «Вышла замуж». У тебя что, язык не поворачивается?

Ева приказала себе расслабиться и прижалась к Рорку.

– Дай мне к этому привыкнуть. Во всяком случае, мне нравится быть здесь, с тобой.

– Значит, ты рада тому, что я заставил тебя взять отпуск на три недели?

– Ты меня не заставлял.

– Но мне пришлось хитрить. – Он сжал легонько ее ухо зубами. – Уговаривать. – Его рука скользнула по Евиной груди. – Умолять.

– Никогда ты ни о чем не умолял, – фыркнула она. – Хитрил, пожалуй. Знаешь, я никогда не отлучалась с работы на три недели.