– Ты не радуйся! Давай звони! Потом мы кукарекать начнем.

Кривой вытащил мобильник с такой миной, словно держал в руке не последнее слово в сфере сотовой связи, а гремучую змею. Со слабенькой, как новорожденный котенок, надеждой посмотрел на напарника: «мол, друг, может, ты?», но Чалдон лишь покачал головой.

– Ты почему мрачный, Стрельцов? Не пугай меня, мне нельзя. – Жена встретила Артема на пороге чувственным поцелуем и ненавязчивым, мимолетным, но внимательным осмотром. Не прицепился ли к рубашке длинный женский волос, не благоухает ли суженный недозволенным ароматом «Шанели», не притаились ли под подбородком следы помады? Поцелуй в ритуале ежедневного приветствия присутствовал всегда, а вот осмотр появился совсем недавно, во время беременности Насти. Осмотр проводился, конечно, понарошку, однако известно, в каждой шутке…

Против осмотра Стрельцов не возражал, справедливо полагая, что беременной женщине простительны и не такие слабости, как эти маленькие приступы ревности. Наоборот, внимание Насти, даже выраженное в подобной форме, было приятно. Любимая жена, что ни говори, к тому же носящая под сердцем первенца.

– Я не мрачный, я задумчивый. – Артем обнял жену и положил руку на ее еще вполне плоский живот. – А как у нас дела? Парень ножками не болтал, не пихался?

– Темка! Ты бы хоть в Интернете прочел пару статей про беременность. А то дуб дубом, ляпнешь что-нибудь несуразное при маме. Кто на третьем месяце пихается?

– А вдруг?

Настя артистично изобразила бровями возмущенное удивление и кулачком дотронулась до стрельцовского лба:

– Балда!

– Балда-балда, – рассеянно согласился Артем, отпихнул ногой крутящуюся у порога в надежде на нечаянное угощение Настину любимицу Чапу, прошел в гостиную и повалился на диван. Кстати, родной, производства ООО «Мебель-плюс», а не итальянский, как у некоторых… ренегатов.

– Вот он, кошмар моей старости! – Настя подперла бока, изобразив букву «Ф». – Вместо того чтобы уделить внимание любимой супруге, пузатый муж в застиранной майке коротает вечера на диване у телевизора. Не хватает только пива в руке и черного трико с пузырями на коленях.

– Где ты у меня пузо увидела? – вяло возмутился Стрельцов. – А майки я не ношу.

– Это я фантазирую… от недостатка внимания.

Чапа тявкнула в знак согласия с хозяйкой, мол, и мне уделите минутку и пару кусочков колбаски, переступила лапами и пару раз деликатно стукнула хвостом по полу. Родословную потомственной дворняжки один из предков запятнал генами таксы, поэтому вид Чапа имела несуразный и смешной: длинное туловище, короткие кривые лапы, лохматая морда и уши торчком. А когда она столь уморительно-просительно переминалась, смотреть на собачку без смеха было просто невозможно.

Однако сейчас Стрельцов даже не улыбнулся. Настя сразу почувствовала, что муж чем-то озабочен.

– Темка, что случилось? Неприятности?

– Нет.

– Выкладывай, знаешь же, что не отстану.

– Да, ерунда это. Зачем тебе голову забивать.

– Ничего себе ерунда: вваливаешься с такой миной, будто всех родственников похоронил, пасмурный…

– Как погода?

– Да, как погода.

Из стрельцовской груди вырвался тяжелый, усталый вздох. Действительно, не отстанет. Пять лет брака тому порукой. Настя считала, что радости и горести супруги обязаны делить друг с другом, иначе семейный корабль непременно разобьется о коварные рифы житейских проблем. Эту аксиому Артем и не пытался оспорить, но желание жены вникнуть в каждую мелочь порой раздражало. На почве «дележки радостями» в период «притирки» у них частенько происходили и ссоры – Стрельцов не желал изливать душу, Настя обижалась, что он ей не доверяет, а значит, и не любит. Доходило до битья посуды и взаимных оскорблений. Непосредственно перед регистрацией брака они вообще так разругались, очевидно, по причине предсвадебного психоза, что Артем ушел из дома под аккомпанемент выкриков Насти в духе похмельного Шурика из бессмертного полотна Гайдая «Кавказская пленница». Имел место и факт прямого цитирования классика: «Свадьбы не будет!»

К счастью, подобные катаклизмы отгремели давным-давно, притирка характеров прошла, на удивление, быстро, и последние пару лет они не ссорились в принципе. Артем при всем желании не мог припомнить хотя бы одну серьезную размолвку, противоречия заканчивались на стадии легкой пикировки. И с желанием жены делить радости и печали Стрельцов окончательно смирился. Однако сейчас, с учетом долгожданной беременности, нагружать супругу глобальными проблемами Стрельцов не хотел. Ей и собственных по уши хватит: на прием к гинекологу бегать, анализы бесчисленные сдавать, УЗИ делать, роддом присматривать и прочее. А она еще и работает. Специалист по связям со средствами массовой информации – не бог весть какая сложная и трудоемкая работа, но время, силы и нервы отнимает. А их Насте ныне нужно беречь.

– Настюх, устал я. Обычные неурядицы, с которыми сталкиваешься на работе, много навалилось просто. Пустяки, само рассосется, – сделал последнюю попытку оградить жену от сомнений и раздумий Артем.

Супруга не поверила.

– Стрельцов, не ври! Все равно не научился. Где это видано, чтобы ты «уставшим» с работы приходил, трудоголик несчастный. Наоборот, сколько себя помню, на ночь глядя явишься – и чуть не летать готов. А теперь пришибленный. Я же чувствую, стряслось что-то… Банкротство на горизонте замаячило? Или с Валеркой разругался?

– Можно сказать и так, – сдался Артем. Со второго выстрела в яблочко. Настиной интуиции позавидовал бы и парапсихолог.

– Банкротство? – С контрольными выстрелами у супруги не всегда ладилось.

– Типун тебе на язык. Поругался… с Валеркой.

– Фу, действительно пустяки! – выдохнула Настя. – А я уже подумала невесть что, вы же с ним регулярно собачитесь. А через день снова не разлей вода. Помиритесь.

– И с Борькой, кажется, тоже…

– С Райхманом?! А с ним-то на какой почве? Он же дипломат до мозга костей. Я и представить не могу, чтобы Борис с кем-то поссорился. Деньги, что ли, не поделили?

– С Борькой я, в принципе, не ссорился, но и дружба наша закончилась. Наверное.

– Я ничего не понимаю. – Настя присела рядом со Стрельцовым на краешек дивана, взъерошила рукой челку мужа и попросила:

– Давай сначала и подробно.

Артем рассказал, в чем суть разногласий с закадычными компаньонами, постаравшись все объяснить. Изложил, но поддержки у любимой супруги не нашел.

– Тем, а чего ты уперся, в самом деле? Если я правильно уяснила, то выбора у твоих друзей практически нет. Ведь не мытьем, так катаньем Мамаев своего добьется. Ну, не продадите вы сейчас фирму, а дальше? Конкуренция с подобным монстром – занятие безнадежное, у него ресурсы огромные, не чета вашим. А если Мамаев деньги вложил, то уже вряд ли отступится. Мне кажется, в данной ситуации Валера прав.

– И ты Брут! – воздел очи горе Стрельцов.

– Почему сразу Брут?

– Потому что. Я думал, хоть ты меня поймешь.

– Я пытаюсь.

– Незаметно. Ты забыла, как я по ночам домой с работы приходил, как бегал… – Артем слегка приподнялся, набрал в грудь воздуха, чтобы выразить переполнявшие его чувства, но задохнулся от нехватки слов и рухнул обратно.

– Не забыла!

– Опять начнется, если мы мебельный бизнес продадим и другим займемся…

Настя примирительно коснулась Артемовых губ:

– Прости. Не буду тебе ничего советовать. Решай сам.

– Не знаю, что тут решать. Согласиться я физически не могу, а не пойти у ребят на поводу – означает конец нашей дружбе.

– Темка, может, ты из мухи слона раздуваешь, а они завтра же о размолвке забудут, и будет все, как прежде?

– Не будет, нутром чувствую. Они ведь уже между собой договорились, решили, поделили. А я им планы порушил. Теперь я для них хуже, чем кость в горле. – Стрельцов медленно покачал головой. – Не простят.

– Так серьезно?

– Именно.

Настя как-то странно посмотрела на супруга и тихим голосом спросила: