— Спасибо, но я давно бросил, — вздохнул Майкл, чувствуя, что до сих пор жадно вдыхает дым. — И, в любом случае, эти кубинские сигары слишком уж напоминают член.

Джош поперхнулся и вынул сигару изо рта.

— Благодарю, Мик. Теперь я действительно наслаждаюсь своей сигарой.

Томас покатился со смеху и ударил ладонью по столу.

— Сдавай карты! И готовься проиграть последнюю рубашку…

На третьем часу игры Майкл объявил пас и вышел в сад. Остановившись рядом с псами, он уставился на ночное море.

— Отличное местечко, не так ли?

Майкл оглянулся через плечо и увидел подошедшего Байрона.

— Что и говорить, ты не промахнулся.

— Я подумываю построить маленькую конюшню на краю кипарисовой рощи. Маленькую. На два стойла.

— Почему на два?

— Думаю, одиночество несладко даже для лошади. А мне понравилась твоя пегая кобыла.

— Она и в самом деле прелестна. — Майкл усмехнулся. — Надеюсь, на этот раз ты посоветовался с женой?

Глаза Байрона весело сверкнули.

— Я знаю, как вести себя с ней. Я знаю о своей жене все! Думаю, гораздо больше, чем ты, — даже после того, как подобрал ее в Рыбачьей Гавани.

— Брось, я просто хотел подразнить ее. И тебя. Никогда не прикасался к ней. Клянусь.

Байрон рассмеялся и покачал головой.

— Думаю, мы просто закроем эту тему. Но если хочешь поддразнить Джоша — я не возражаю.

— Ну нет, я не желаю с ним драться. Он гораздо сильнее, чем кажется. Расшатал мне три зуба, когда нам было по двенадцать лет! — Майкл проверил вышеназванные зубы языком. — А его папаша, вполне возможно, заключит пари на исход схватки.

— Не сомневаюсь. Все Темплтоны готовы спорить на что угодно, бросать вызов кому угодно. Посмотри на Кейт, Марго и Лору. Они ведь чертовски рисковали с этим магазином!

— Я, кстати, собираюсь снова заглянуть туда. Ничего не понимаю в женских безделушках, но мне интересно посмотреть на Лору в роли продавщицы.

— Думаю, ты будешь удивлен и ошеломлен. Как и я в свое время. Этот бизнес дал им всем нечто очень прочное и надежное.

— Он дает им средства к жизни, — пожал плечами Майкл.

— Гораздо больше! Он дает им цель, уверенность в себе и служит залогом дружбы. — Неизвестно, пиво или разговор о женщинах делали Байрона сентиментальным, но он продолжал так же умиленно: — Я не видел, как они начинали, строили его, рисковали, но много слышал об этом. Марго вложила в магазин все, что имела; моя скромная бухгалтерша реализовала все ценные бумаги, чтобы внести свою долю. А Лора продала обручальное кольцо.

— Лора продала обручальное кольцо ради магазина?!

— Ну да! Правда, это случилось после того, как обнаружилось, что Риджуэй обчистил все их общие счета… Она не желала вкладывать в магазин темплтоновские деньги и заложила кольцо, чтобы внести первый взнос за здание. Что за женщины!

— Да, — согласился Майкл, хмуро глядя на море. — Светская дама, модель и бухгалтер…

— Им пришлось попотеть. Они сами все там мыли, штукатурили, красили. И планировали, рассчитывали, чтобы не прогореть. У меня просто дух захватывает, когда я вхожу туда и вижу их вместе! Они всегда вместе. И на скалах тоже. Ползают по камням и грязи в поисках приданого Серафины… Столько лет прошло, а они все еще вместе, все еще ищут! Кейт вчера взахлеб рассказывала мне, как Лора нашла еще одну монету.

Майкл, пытавшийся представить себе все, что рассказывал Байрон, приспособить эти новые грани к сложившимся образам, удивленно замигал.

— Лора? Она нашла монету? Когда?

— Прошлой ночью. Вышла погулять по скалам — Кейт говорит, что время от времени она это делает, когда ей надо подумать, побыть одной. И нашла монету — золотой дублон, точно такой же, как и Марго, и Кейт. Очень странная штука! Каждая из них находит по одной монете с перерывом в несколько месяцев — и совершенно случайно. Все их еженедельные поиски сокровищ ни к чему не приводят, а затем — бах! — кто-то из них поднимает с земли золотую монету. Чертовски удивительно.

За их спинами хлопнула дверь, и загрохотал голос Томаса:

— Это игра в покер или церковное собрание, черт побери?! Карты остывают!

— Тогда сдавайте их, — откликнулся Байрон, — Идем? — спросил он Майкла.

— Да… Так Лора ночами гуляет по скалам?

— Иногда. — Байрон шел к двери, переступая через собак, бегающих вокруг него.

— И прошлой ночью она просто протянула руку и подняла золотую монету?

— Испанскую, 1844 года.

— Черт побери! Фантастика.

— Я скажу тебе кое-что еще более фантастичное. Я начинаю верить, что в конце концов они найдут все приданое. Если кто его и найдет — то только они!

— Признаться, я никогда не верил в это приданое…

— Попроси Лору показать тебе монету, — предложил Байрон. — Может, тогда поверишь.

— Возможно, — прошептал Майкл и отправился обратно — на поле боя, сигарного дыма и пива.

Когда Майкл в три часа утра с трудом втащился по лестнице в комнаты над конюшней, он все еще был в своей рубашке и при своих лошадях. Да и самолюбие его ничуть не пострадало. Вполне можно было считать, что ему повезло: казалось невероятным, но он еще и разбогател на восемьсот долларов. И теперь он прикидывал, вложить ли эти деньги в постройку дома или купить очаровательную годовалую лошадку, на которую положил глаз.

Переступив порог, он споткнулся о какой-то теплый комочек и растянулся на полу носом вниз. Раздался собачий визг, и щенок робко лизнул его в лицо.

— Бонго, какого черта ты тут… Иисусе, убери язык от моего рта! — Майкл стер собачьи слюни с лица, вывернулся и уселся с извивающимся щенком на коленях. — Да, да, я понимаю, ты сожалеешь. Но как, черт побери, ты сюда попал? Уже научился отпирать замки?

— Он пришел со мной, — сказала Лора, выходя из спальни. — Он меня любит. Не хотел спать в моей кровати совсем один. Впрочем, как и я…

Очевидно, виновато было выпитое пиво, а может — неожиданная встреча с деревянным полом, но Майклу показалось, что где-то по дороге домой он потерял дар речи.

Улыбающаяся Лора стояла, окутанная светом лампы, и на ней не было ничего, кроме одной из его рубашек! Взъерошенные волосы, раскрасневшиеся щеки… А когда ему удалось сосредоточиться, он заметил, что ее глаза как-то подозрительно блестят.

Проще говоря, она была прекрасна, сексуальна и совершенно пьяна! — Ты явилась за рентой?

Ее смех прозвучал так, словно вспенилось шампанское.

— Рабочий день кончился. Я пришла за тобой! Уже думала, что ты никогда не вернешься… Как прошла игра?

— Очень удачно. Я теперь при деньгах. А как киномарафон?

— Весьма познавательно. Ты когда-нибудь смотрел внимательно, как целуются в черно-белом кино? Это… — Лора вздохнула, провела рукой по груди, и он почувствовал, что облизывается. — Это чудесно, — решила она. — Просто чудесно! Майкл, подойди и поцелуй меня. Как в черно-белом кино!

— Солнышко… — В своей жизни он придерживался не очень многих правил, но одним из них было не использовать в своих целях пьяную женщину. Поднимаясь и освобождаясь от собаки, Майкл мучительно пытался сообразить, как следует себя вести в данной ситуации. — Ты абсолютно пьяна.

— Точно! — Лора тряхнула головой, откидывая волосы и, чтобы сохранить равновесие, прислонилась к дверному косяку. — Ты знаешь, Майкл, я никогда в жизни не напивалась. Так, бывала чуть-чуть навеселе… Но пьяная? Никогда. Это неприлично и несовместимо с моим общественным положением.

— Не волнуйся, я не проболтаюсь. Мы с Бонго отведем тебя домой.

— Я не пойду домой! — Лора выпрямилась и направилась к Майклу, стараясь не качаться и не обращать внимания на то, как накренилась комната. — Пока не получу тебя. А потом ты мне скажешь, умею ли я целоваться так же хорошо, как Кейт и Марго.

— Дьявол! — пробормотал он себе под нос. — Быстро же в этих местах распространяются слухи…

— Можешь даже снова сорвать с меня одежду! — Она обвила руками его шею. — В любом случае, это твоя рубашка. Мне вообще нравится носить твои вещи. Как будто ты меня обнимаешь… Ты собираешься обнять меня, Майкл?