Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Его зубы впились в ее плечо, а его руки… О, его руки были везде, доводя ее до безумия! Мозолистые ладони, ловкие пальцы. Прикосновения, скольжение…

Анна задышала медленнее. Наслаждение стало густым и темным, как ночь. Она чувствовала, как соскальзывает в какой-то эротический мир, в котором нет ничего, кроме ощущений – быстро меняющихся, оглушительных. И греховных.

Стена была гладкой и прохладной, но ее ладони горели. И этот контраст был невыразимо возбуждающим.

Когда Кэм снова повернул ее лицом к себе, солнечный свет ослепил ее. Он еще был полностью одет, а она – обнажена. И это тоже показалось ей невероятно эротическим. Она не смогла вымолвить ни слова, когда он медленно поднял ее руки и сжал запястья в замок.

Следя за ее лицом, он свободной рукой грубо выдернул шпильки, и волосы Анны разметались по плечам.

– Я хочу большего, – Кэм едва мог говорить, – скажи мне, что и ты хочешь большего.

– Да, я хочу большего.

Кэм прижался к ней всем телом. От прикосновения мягкой рубашки и грубых джинсов к влажной коже, от его поцелуя у нее закружилась голова.

Он целовал ее дрожащее тело. Ему хотелось попробовать ее всю: мед ее рта, влажный шелк груди, живота, бедер… Наконец на него обрушился жаркий поток непередаваемых вкусов, когда его язык скользнул между бедрами Анны.

Ее пальцы погрузились в его волосы, она прижала к себе его голову, ощущая приближение нового оргазма. Ее крик, почти вопль, был последней каплей, лишившей его самообладания. Сейчас! Немедленно!

Кэм быстро скинул одежду и снова прижался к ней.

– Я хочу тебя, – выдохнул он. – Смотри на меня!

Он вонзился в нее, и их слившиеся стоны наполнили комнату.

Потом Кэм отнес ее в постель и сам лег рядом. Анна свернулась калачиком, прижалась к нему, как ребенок, и этот жест показался ему удивительно милым. Он смотрел на нее, спящую, тридцать минут, час… Он не мог не касаться ее и потому легонько гладил по волосам, плечам, осторожно дотрагивался до ссадины на лице.

И все это время его не покидало смутное беспокойство. Кэм давно знал, что испытывает к Анне какое-то сильное чувство. Но что именно? Он пытался понять – и не мог. Никогда раньше он не испытывал желания остаться с женщиной после секса. Никогда не испытывал потребности смотреть на спящую женщину или касаться ее просто так, а не ради возбуждения.

Анна зашевелилась, вздохнула, ее веки затрепетали, затуманенные глаза раскрылись и остановились на нем. Когда она улыбнулась, ему показалось, что сердце перевернулось в груди.

– Привет. Я заснула?

Кэм мучительно пытался придумать что-то уместное, веселое, легкомысленное, но смог произнести только ее имя.

– Анна! – и нежно, ласково, с любовью коснулся губами ее губ.

Когда Кэм оторвался от нее, ее глаза уже не были сонными, но он не смог понять их выражение. Она медленно вдохнула, выдохнула, вздохнула еще раз.

– Что это было?

– Понятия не имею, – он осторожно отстранился от нее. – Думаю, пора заказать пиццу.

Облегчение и разочарование боролись в ней, но она приложила все силы, чтобы помочь облегчению.

– Хорошая мысль. Номер у кухонного телефона. Позвони сам, пожалуйста. А я быстренько приму душ и надену что-нибудь.

– Хорошо, – Кэм машинально погладил ее бедро. – Какую пиццу ты любишь?

– Какую угодно.

Она обрадовалась, что он выскользнул из кровати первым: ей нужна была еще одна минута, чтобы немного прийти в себя.

– Я налью вина?

– Замечательно.

Оставшись одна, Анна упала лицом в подушку: разочарование все-таки победило. С чего вдруг она решила, что в любой момент сможет отступить? Она же по уши влюблена в него!

«Ладно, это моя проблема, – сказала себе Анна и села в постели, прижав ладонь к предательскому сердцу. – И мой маленький секрет…»

Стоя под душем, Анна как следует поговорила сама с собой. Пусть она влюблена в него. Чем это плохо? Люди всю жизнь влюбляются и перестают любить, а умные и уравновешенные еще и наслаждаются этим процессом.

Следовательно, нужно быть умной и уравновешенной.

Одевшись и слегка подкрасившись, Анна почувствовала себя увереннее. Безусловно, она не собирается жить с Кэмом долго и счастливо, как в сказке. Она не ищет Белого рыцаря или Прекрасного принца. Она давным-давно выросла из сказок, а вся ее наивность испарилась при столкновении с реальностью жизни на обочине пустынной дороги. Ей было тогда двенадцать лет.

Она научилась быть счастливой, потому что слишком много лет после изнасилования казалось, что она не в состоянии приносить себе и близким ничего, кроме несчастья.

Она пережила самое худшее, так неужели не справится с собственным растревоженным сердцем?

Но, как бы Анна ни уговаривала себя, раньше она никогда не влюблялась. Обходила любовь стороной, мчалась мимо, проскальзывала под ней, но ни разу не бросалась в любовь очертя голову. Ну что же, это может оказаться чудесным приключением… и наверняка поучительным опытом.

В конце концов, любой женщине, нашедшей такого любовника, как Кэмерон Куин, есть за что благодарить Бога!

Поэтому, войдя в гостиную, Анна улыбалась. Кэм маленькими глотками пил вино, уставясь на обложку ее последнего модного журнала. Играла музыка. Эрик Клэптон о чем-то молил Лайлу.

Анна тихонько подошла к Кэму сзади и чмокнула его в шею. Он испуганно дернулся, чего она совсем не ожидала.

«Самые настоящие угрызения совести – вот что я чувствую», – с отвращением подумал Кэм. Дело в том, что слегка обиженное лицо на обложке журнала принадлежало некой длинноногой французской модели по имени Мартина… Он чуть не опрокинул вино и с трудом сохранил невозмутимый вид.

– Я не хотела пугать тебя, – Анна удивленно приподняла брови, глядя на журнал в его руках. – Увлекся летними модами?

– Просто убивал время. Пиццу сейчас привезут.

Кэм хотел отложить журнал, засунуть его куда-нибудь подальше под диванные подушки, но Анна выдернула журнал из его руки.

– А знаешь, раньше я ее ненавидела. У него пересохло в горле.

– Что?!

– Ну не саму Мартину Великолепную, а таких моделей, как она. Тонких, белокурых, совершенных… Я всегда была слишком круглой и слишком черной. Вот это… – Анна дернула себя за мокрые кудри, – сводило меня с ума, когда я была подростком. Я делала все возможное и невозможное, чтобы выпрямить их.

– А мне нравятся твои волосы. – «Скорее бы она перевернула этот чертов журнал Мартиной вниз!» – думал Кэм. – Ты гораздо красивее, чем она. Даже сравнивать нечего.

Анна ласково улыбнулась.

– Ты очень мил.

– Но я действительно так думаю. Кэм решил не уточнять, что видел их обеих голыми и потому прекрасно знает, о чем говорит.

– Ты напрасно мне льстишь, я уже успокоилась и давно не думаю об этом. Но когда-то ужасно хотела стать тонкой и белокурой. И чтобы бедер совсем не было…

– Ты – настоящая, – Кэм схватил журнал и швырнул его через плечо, – а она – нет.

– Можно и так сформулировать, – не в пример Кэму, Анна явно наслаждалась разговором, – однако мне кажется, что таким парням, как ты, гоняющим по всему свету, должны нравиться топ-модели… Они так хорошо смотрятся на мужской руке.

Роскошные синие глаза Мартины, казалось, уставились прямо на Кэма. Этот взгляд вызвал воспоминания о расцарапанной щеке и разъяренной женщине. Кэм настороженно взглянул на Анну. Ему совершенно не хотелось повторять тот опыт.

– Я почти не знал ее.

– Кого?

Господи, он чуть не проговорился!

– Всех их. А вот и пицца! – с облегчением воскликнул Кэм, услышав звонок в дверь. – Твое вино на столе, Я принесу еду.

– Прекрасно.

Совершенно не понимая, с чего вдруг Кэм так разнервничался, Анна отправилась на кухню за своим вином. Пока Кэм расплачивался с посыльным, она вышла с бокалом на крошечный балкончик.

– Чудесный вечер. Давай поужинаем здесь. На балконе стояли два стула и складной столик. Розовые и белые герани весело свисали из глиняных горшков.

51
{"b":"23328","o":1}