Теперь, пожалуй, у них нет выбора. Филип прав: нужно найти мать Сета. Кэма смущало только одно: что в этом случае произойдет с доверием, которое он стал замечать в глазах Сета?

– Думаю, тебе не помешает помощь, – Филип вошел в кухню. – Я только что разговаривал по телефону с адвокатом. Временное опекунство нам обеспечено, а это уже существенный шаг.

– Великолепно!

Кэм хотел пересказать разговор с кассиршей, но потом решил, что на сегодня достаточно. Черт побери, они выиграли два сражения за день! И он не позволит сплетникам испортить им остаток вечера.

– Если хочешь помочь – сходи к машине. Там еще больше, – сказал Кэм Филипу.

– Больше чего?

– Пакетов.

– Еще?! – Филип уставился на полдюжины огромных коричневых пакетов. – Господи, Кэм, ты что, решил скупить весь магазин?

Кэм вынул из пакета одну из коробок и швырнул на стол.

– Зато в этом доме в ближайшее время никто не умрет с голоду.

– Ты купил «Твинкис»?! И ты уверен, что это полезная пища для ребенка?

– Мальчишке наверняка понравится.

– Конечно, понравится! Но следующий счет его зубного врача будешь оплачивать ты.

Еле сдерживая раздражение, Кэм резко обернулся,

– "Послушай, приятель, каждый, кто ходит в магазин, покупает то, что ему захочется, черт побери! Это новое правило. Я его установил. А теперь или ты вытаскиваешь продукты из машины, или пусть гниют.

Филип поднял брови.

– Поскольку покупка продуктов приводит тебя в такое радостное настроение, я, пожалуй, возьму эту несложную обязанность на себя. Кстати, нам пора создать фонд на повседневные хозяйственные расходы.

– Прекрасно, – Кэм махнул рукой. – Ты и создавай.

Когда Филип вышел, Кэм начал распихивать коробки и банки повсюду, куда они влезали. Пусть кто-нибудь другой беспокоится о систематизации. С него довольно!

Он вышел на переднюю веранду и увидел, что Сет явился домой. Филип передавал мальчику пакеты, увлеченно с ним разговаривая.

Кэм решил ретироваться: пусть эта парочка пообщается пару часов. Он вернулся в дом, щенок прыгнул на него, отскочил и написал на ковер.

– И ты, конечно, думаешь, что я буду подтирать за тобой?

Глупыш повилял хвостом, свесил язык, и Кэм в отчаянии закатил глаза.

– Все равно несправедливо было задавать мне это сочинение! – жаловался Сет, входя в дом. – Просто глупость. И я не понимаю почему.

– Ты его напишешь! – Кэм взял из рук Сета пакет. – И хватит ворчать. Начнешь сразу после того, как подотрешь за своим псом.

– Моим псом? Он не мой.

– Теперь твой, и советую приучить его не гадить в доме, иначе он будет жить на улице.

Кэм гордо направился к кухне, сопровождаемый Филипом, который изо всех сил пытался сдержать смех.

Сет стоял как вкопанный, глядя на Глупыша.

– Глупая собака… – прошептал он и присел на корточки. Щенок бросился к мальчику и попал в его жаркие объятия. – Ты теперь моя собака!

Анна все утро твердила себе, что в сегодняшнем посещении Куинов нет ничего особенного, но на всякий случай все-таки обсудила этот неформальный визит с Мэри-Лу, чтобы придать ему статус официального. В конце концов, она действительно хотела видеть Сета! Не меньше, чем Кэма. По разным причинам, разумеется… А уж со своими чувствами – равно как и с профессиональными обязанностями – она справится. Она всегда умела разделять разные стороны своей жизни. И вполне удовлетворительно.

Эта ситуация ничем не отличается от предыдущих!

Из динамиков неслась музыка Верди, громкая и страстная. Анна приподняла боковое стекло, чтобы ветер не трепал ее волосы. Она надеялась, что Куины позволят ей провести некоторое время наедине с Сетом, и тогда она сможет без постороннего давления оценить чувства мальчика.

Анна также надеялась выгадать несколько минут и побыть наедине с Кэмом, чтобы проверить свои чувства…

Впрочем, в этой проверке не было необходимости: Анна прекрасно понимала, что с ней происходит. Но кто сказал, что она станет руководствоваться чувствами, как бы сильны они ни были? Если, снова увидев Кэма, она поймет, что в общих интересах сделать большой шаг назад, она отступит.

Анна не сомневалась, что у Кэмерона Куина железная воля. Но Анна Спинелли вполне способна не уступить ему. И даже победить!

Успокаивая себя подобными размышлениями, Анна повернула свой щегольский автомобильчик на подъездную аллею Куинов – и на веранду тут же вышел Кэм. Встрепанный, в облегающих мускулистое тело черных джинсах и водолазке. Мгновение они просто смотрели друг на друга. А когда Кэм сошел на дорожку, Анне показалось, что сердце беспомощно перевернулось в груди.

Ей хотелось почувствовать эти крепкие губы • на своих губах, эти загрубевшие руки на своем теле! Она хотела оказаться с ним в постели, и было бы идиотизмом отрицать эти желания.

Но Анна пообещала себе, что справится с Кэмом. Оставалось только надеяться, что она сможет справиться с собой…

Кэм смотрел, как Анна выходит из машины. Строгий свободный костюм песочного цвета, портфель в руке. Волосы, безжалостно стянутые в узел; ненакрашенные губы, изогнувшиеся в вежливой и холодной улыбке.

Но самое удивительное, по каким-то неведомым причинам Кэм отреагировал на нее точно так же, когда увидел ее в тот дождливый вечер – мгновенно проснувшимся неистовым желанием.

Кэм направился к ней, и она чуть склонила голову… Едва заметно, но он сразу почувствовал предупреждение. Словно она во весь голос крикнула ему: «Руки прочь!»

Подойдя к ней, он наклонился, вдохнул аромат ее волос и нахмурился.

– Ты сделала это нарочно?

– Что я сделала нарочно?

– Этот костюм «не трогай меня» и божественные духи. Одновременно. Чтобы свести меня с ума.

– В данном случае имеет значение только костюм, Куин. О духах позволяется мечтать по ночам. – Анна попыталась пройти мимо него и, когда он схватил ее за руку, холодно отстранилась. – Почему ты не слушаешься?

– Анна, я обожаю эти игры, как любой мужчина. – Он резко развернул ее лицом к себе. – Но, по-моему, на этот раз ты выбрала не самое удачное время.

Анна сердито взглянула на него, но в его глазах было не только желание, не только раздражение. Она увидела в них грусть и сразу смягчилась.

– Что-нибудь случилось? Что-то плохое?

– А что хорошего?

Анна положила ладонь на его руку и легко сжала ее.

– Тяжелый день?

– Нормальный день, каких впереди сотни. Черт побери, – Кэм сдался и прислонился к капоту ее автомобиля. Сострадание всегда действовало на него расслабляюще. – Эта утренняя история в школе…

– Какая история?

– Вероятно, ты получишь официальное сообщение или что-то в этом роде, поэтому я хочу изложить тебе нашу версию.

– А что, версий несколько? Ладно, послушаем. И Кэм рассказал ей все. Дойдя до момента, когда увидел синяки на руке Сета, он снова разгорячился, оттолкнулся от автомобиля и зашагал взад-вперед по дорожке.

– Вы вели себя очень правильно, – тихо сказала Анна и чуть не рассмеялась, когда Кэм резко остановился и подозрительно уставился на нее. – Конечно, избиение того мальчика – не лучшее решение проблемы, но…

– По-моему, чертовски хорошее решение!

– Ладно, пока не будем обсуждать это. Главное – вы не отмахнулись от Сета, поддержали его. Ты выслушал ребенка, заступился за него, и это прекрасно. Вряд ли он ожидал, что ты встанешь на его сторону. – А как же иначе? Ведь он был прав!

– Поверь мне, не каждый бросился бы в бой за своего ребенка.

– Сет – не мой ребенок. Он – мой брат.

– Тем более. То, что вы втроем пошли сегодня в школу, совершенно правильно, и, к несчастью, не каждый поступил бы так. Думаю, в ваших отношениях наметился крутой поворот для всех вас. Это тебя огорчает?

– Нет, это пустяк. Есть и другое… неважно. Кэм подумал, что вряд ли стоит на таком рискованном этапе рассказывать ей о расследовании отцовской смерти или о деревенских сплетнях. А если он признается, что чувствует себя как в капкане и мечтает о побеге, это вовсе будет не в его пользу.