В разогретом воздухе носились запахи цветов, разомлевшей травы. Сильнее других смолистый запах лиственницы. Хорошо накатанная лесная дорога вывела к небольшому мостику, За ним начиналась советская зона.

Словно из-под земли на дороге выросли фигуры пограничников и служащих народной полиции. Несмотря на то что один из пограничников хорошо знал Фомина, он проверил документы, несколько удивленный не совсем обычным маршрутом для переезда границы.

— Обстоятельства, друг, — вытирая пот, объяснил Фомин. — Скажите-ка лучше, как быстрее проехать на заставу…

Четверть часа спустя Фомин сидел в небольшом чистеньком кабинете Рощина.

— Ну вот, видишь, — радостно приветствовал его Рощин, довольный тем, что хоть как-то смог помочь товарищу своим инструктажем и объяснениями перед операцией. — Трусил?

— Откровенно говори, поволновался, теперь жди английских гостей.

— Гостей встретим. А Георгий Васильевич уже о тебе справлялся: не проезжал ли?

— Доложи в отдел, что через час буду дома.

Часы показывали половину третьего, когда он поднялся в приемную полковника.

— Ну, молодец, Женя, — Кторов шел ему навстречу. — Молодец, ничего не скажешь. — Он усадил Фомина в кресло. — Только что звонил Рощин. На КПП приходил английский комендант и еще какой-то штатский. Заявили, что преследуют важного преступника, которого наши пограничники, дескать, беспрепятственно пропустили на машине через границу. Сообщили номер машины, потребовали разыскать. Рощин вполне резонно ответил: что прежде, чем оказаться у нас, преследуемый переехал границу с вашей стороны. Выходит, мы должны исправлять ваши ошибки?.. Короче говоря, на границе порядок. А теперь выкладывай, что там приключилось. Все, до мельчайших подробностей.

Цепенея от страха, Эльза сидела на краешке стула, маленькая и пришибленная рядом с огромным письменным столом Старка.

— Ну, фрейлейн, рассказывайте, что делал у вас на квартире этот человек?.. Как там вы его называли? Симпатичным?

Эльза сбивчиво и путано начала объяснять…

— Вы не сказали, почему вы сразу не доложили мне, не позвонили сюда?

— Он сослался на господина Клюге, и у него был ключ от стола и записка. Я думала вы знаете…

Браун хотел еще что-то спросить у Эльзы, но Старк его остановил.

— Достаточно. Идите домой, Эльза, и продолжайте смотреть за квартирой. Она теперь поступает в полное распоряжение английской комендатуры. Всем, кто будет интересоваться вашим хозяином, отвечайте, что он скоро приедет. Берите визитные карточки или спрашивайте, что нужно передать господину Клюге. О каждом таком посещении немедленно ставьте в известность нас. И не будьте больше такой дурой, Эльза. Этак вас обманет какой-нибудь пройдоха… Понятно?

— Да, сэр.

— Ступайте.

«Гроза миновала», — поняла Эльза и спросила:

— Извините, господин, а мне оплатят работу?

— Оплатят. Деньги вам дадут здесь, у нас. И старайтесь…

Обрадованная и окончательно успокоенная, Эльза ушла.

— Зачем вам теперь эта квартира, Эдвард? — спросил Браун. — Русским она известна. И вряд ли они навестят ее снова.

— У меня, Ральф, на этот счет имеются кое-какие предположения, точнее, подозрения, и я хочу их перепроверить. Откровенно говоря, сейчас меня не столько уже волнуют русские — они сделали свое дело — сколько немцы. Вам известно, почему мы с шефом решили пожертвовать «Журналистом»?

— Что, Гелен?

— Да. Хотя в этом я окончательно не уверен. Геленовская разведка с легкой руки Си-Ай-Эй[17] настолько обнаглела, что начинает работать против нас. А наши союзники в лице господина Даллеса смотрят на эти «шалости» сквозь пальцы. И я уверен, что немцы в конце концов обойдут не только нас, но и американцев. Немцы есть немцы и в первую очередь думают о себе, о своем, так сказать, возрождении. Я чувствую, пора с этим разобраться и указать им на их место. Забылись, черт возьми…

— Верно, Эдвард, и это совершенно меняет дело. Немцев следует поймать за руку, и, кроме задания Эльзе, я думаю, следует установить за домом наблюдение. Вы имеете представление о документах, которые увез русский?

— Даже понятия не имел, что они там хранились. Скорей всего, это копии донесении, которые он нам представлял. Вы же знаете педантизм и аккуратность немцев. Но Клюге старый осел, не профессионал. В общем, с его «провалом» в любом случае цель достигнута, и она оправдывает средства. Прискорбно, конечно, что мы упустили этого визитера, но ставлю против вашей коробки «Клея»[18] бутылку «Белой лошади»[19], что русские клюнули на приманку. А получив неоспоримое подтверждение, что Клюге — наш человек, они безусловно будут верить «Потомку».

— Согласен. И хочу, чтобы вы выиграли. Но откуда такая уверенность?

— Получил от «Потомка» открытку. Пишет, что все идет, как нельзя успешно.

— Старику об этом уже известно?

— Пока нет. Я получил открытку после его звонка. Не сегодня-завтра он придет сам, и это будет для него приятным сюрпризом. Операция «Аяксы» утверждалась им.

— Да, Эдвард. Я все забываю спросить, что за информация получена вами о бюро в Энбурге, которым вы так усиленно занимаетесь в последнее время?

— Я не успел проинформировать вас, Ральф, вы уезжали. Речь идет о людях, которые там работают, но это только усиливает нашу заинтересованность. Бот посмотрите… — Старк покопался в бумагах. — Сообщение нашего военного атташе в Москве. Недели три назад он летел до Берлина с группой советских инженеров, Русских не обвинишь в болтливости, но ему удалось записать несколько имен и фамилий. Оки должны разъехаться по разным предприятиям зоны. Трое, и среди них некий Денисов. — Старк посмотрел документ и еще раз медленно прочел, — Де-ни-сов, — словно взвешивая фамилию. — Далее речь о каком-то бюро. Заметьте, опять бюро. А на днях, после разговора с полковником Блейком, я понял, что этой организацией заинтересовались на Даунинг-стрит[20]. Стюарта приглашали туда. Думаю, у них имеются и другие источники. Ему предложили выяснить все возможное. И, как видите, я усиленно занимаюсь всем этим. Успел кое-что перепроверить. Бюро действительно есть. «Аяксы» — попытка проникнуть в него. Поэтому я забрал у вас Лютце — он будет глазной фигурой в нашей игре. И еще расконсервирую резидентуру «Лоцмана». Нечего ему вертеться в Ланкастерхаузе[21]. С минуты на минуту я жду его. Все это и еще кое-какие ориентировки я вам сейчас дам. Ознакомьтесь с ними.

— А, Фердман! Проходите, рад видеть вас таким цветущим. Бы еще раздобрели? Чересчур увлекаетесь пивом…

Старк встречал своего давнего подручного приветливо и не скупился на добрые слова.

— Здравствуйте, господин майор. И я искренно рад видеть вас таким бодрым и здоровым, — вскинул ладоши прибывший. Тяжелым, по размашистым шагом он пересек большой кабинет, направляясь к Старку, ждавшему его у стола с протянутой рукой.

— Садитесь. Давненько не было у меня здесь человека, столь любящего и понимающего жизнь во всех ее проявлениях.

Фердман удовлетворенно хрюкнул, услышав такую оценку. Это был крупный мужчина лет сорока пяти, с гладко выбритой квадратной головой, большеносый и толстогубый, маленькие глаза прятались под выдвинутыми вперед массивными надбровными дугами. Развалившись в кресле, он достал платок и обтер голову и лицо.

— Жарко, черт возьми, как в Африке. Думал, растоплюсь, пока на солнцепеке ловил такси. Тут я вроде бы в гостях…

— Надеюсь, у вас все благополучно, — сказал Старк, нажимая кнопку вызова секретаря. — Принесите виски и содовую, Анни. И фужеры побольше, — крикнул он. — Я знаю, Альфред, что охладит вас. А пока вот это… Прошу, угощайтесь.