– Потому что проснулась.

Она знала, что ей все равно не удастся ввести его в заблуждение ничего не значащими отговорками. Они не могли утаить друг от друга практически ничего. Вот и сейчас Рорк наверняка сразу же обо всем догадался и тоже представил себе черные круги вокруг ее глаз и бледность кожи – явные признаки очередного ночного кошмара.

Ева чуть виновато пожала плечами и провела рукой по растрепанным коротким волосам.

– Я решила пораньше отправиться в управление, – проговорила она. – У меня накопилась куча бумажной работы, и я хочу поскорее с ней разделаться.

Ее голос продемонстрировал Рорку гораздо больше, чем он мог бы увидеть воочию. Он сразу представил себе ее запавшие глаза, в которых притаилась боль, и это заставило его переменить свои планы.

– Сегодня вечером я уже буду дома, – произнес он.

– Правда? А я думала, тебе понадобится еще пара дней, чтобы закончить дела.

– Я вернусь сегодня вечером, – повторил Рорк, и Ева догадалась, что он улыбается. – Мне недостает вас, лейтенант.

– Да? – Вопрос прозвучал глупо, но Ева почувст­вовала, как по ее телу пробежала теплая волна, и улыб­нулась в ответ. – Обещаю устроить тебе настоящий празд­ник, когда ты приедешь.

– Ловлю на слове.

– Ты именно поэтому позвонил, – чтобы сооб­щить, что вернешься раньше срока?

На самом деле первоначально Рорк намеревался ос­тавить ей сообщение о том, что задерживается еще на один-два дня, и хотел уговорить Еву присоединиться к нему на курорте «Олимпус». Но сейчас ему стало ясно, что она ни за что не согласится, а оставлять ее одну в таком состоянии он не хотел.

– Должен же я сообщить жене о своих ближайших планах. А тебе бы лучше снова лечь.

– Да, может быть, – кивнула Ева, хотя они оба зна­ли, что в постель она уже не вернется. – Значит, вече­ром увидимся. Кстати, Рорк…

– Да?

Ева сделала глубокий вдох, прежде чем произнести:

– Я тоже очень скучаю по тебе. – И положила трубку.

Теперь Ева чувствовала себя гораздо увереннее. За­хватив с собой чашку кофе, она отправилась в ванную – готовиться к новому дню.

Ева даже не пыталась выбраться из дома незамечен­ной – пусть часы показывали всего пять утра, но она не сомневалась, что Соммерсет уже на ногах и наверняка отирается где-то поблизости. Когда это было возмож­но, Ева пыталась избегать встреч с дворецким Рорка – или как там назвать человека, который все знает, всем в доме руководит и слишком часто сует свой длинный костлявый нос в чужие дела.

Впрочем, во время ее последнего расследования им с Соммерсетом приходилось общаться чаще, чем хоте­лось бы обоим, и дворецкий, как подозревала Ева, из­бегал ее так же старательно, как и она его.

Думая об этом, Ева снова машинально погладила ноющее плечо. Рана все еще беспокоила ее, особенно по утрам и в конце каждого непростого дня. Получить заряд из собственного оружия… Ей не хотелось бы снова испытать такое ни в нынешней, ни в какой-либо другой жизни, если переселение душ все же существует. Ева с отвращением вспомнила, как Соммерсет пичкал ее лекарствами, когда она была еще слишком слаба, чтобы принимать их самостоятельно или чтобы послать его куда подальше.

Закрыв за собой дверь, Ева с наслаждением вдохну­ла студеный декабрьский воздух и яростно выругалась. Накануне она оставила машину прямо возле крыльца, как делала почти всегда, в основном потому, что педантичного Соммерсета это неизменно выводило из себя. А он каждый раз загонял машину в гараж – потому что это выводило из себя Еву. Так было и на этот раз.

Бормоча проклятия, поскольку, как всегда, забыла взять из дома пульт дистанционного управления воротами, Ева пошла в обход гаража. Заиндевевшая трава негромко похрустывала под ее подошвами, легкий мо­розец сразу же прихватил мочки ушей и кончик носа. Ева стащила одну перчатку и, хищно оскалившись, на­брала несколько цифр на панели кодового замка. Дверь открылась, и она вошла в девственно-чистое и благо­словенно теплое помещение гаража.

Здесь, выстроившись в два ряда, стояли сияющие машины, велосипеды и даже парочка мини-вертолетов. Хвойно-зеленая машина Евы, которой она пользова­лась для поездок по городу, выглядела жалкой двор­няжкой, чудом затесавшейся в общество чистопород­ных псов с родословной длиною в милю. «Ну и что? – подумала Ева, усевшись за руль. – Зато она новая, и все в ней работает на славу».

Мотор завелся моментально и тихонько заурчал. Ева нажала на кнопку, и сквозь решетки отопителя в кабину стал поступать горячий воздух. Приборная па­нель засветилась огоньками, а затем записанный на пленку голос вкрадчиво сообщил, что все системы работают нормально. С огромной неохотой Ева была вы­нуждена признаться себе, что ей недостает ее старой машины – даже при ее постоянных капризах и беско­нечных поломках.

Ева неторопливо вывела машину из гаража и выру­лила к главным железным воротам. Пропуская ее, они бесшумно и плавно разъехались в стороны.

Улицы в этом районе богачей были идеально чисты­ми и тихими. Кроны деревьев, растущих по краям вели­колепного парка, были покрыты тонким слоем инея, мерцавшего подобно бриллиантовой пыли. Возможно, где-то там, дальше, заканчивали свою ночную работу насильники и грабители, но постороннему взгляду ут­ренний город представал вполне респектабельным ско­пищем высоких каменных зданий, разделенных широ­кими улицами, погруженными в предрассветную ти­шину.

В нескольких кварталах впереди Евы вспыхнул пер­вый рекламный щит, осветив утреннюю мглу потоками неоновых огней. Слившись воедино, они образовали розовощекого Санта-Клауса, который больше напоми­нал гигантского гнома. Сидя на санях, запряженных целым стадом оленей, с улыбкой маньяка, он кричал: «Хо-хо-хо!» – и оповещал горожан о том, сколько дней осталось в их распоряжении для того, чтобы сделать рождественские покупки.

– Да-да, я тебя поняла, жирный сукин сын, – ска­зала Ева, затормозив перед светофором и подавив отча­янный зевок.

Раньше покупка подарков никогда не являлось для Евы головной болью. Ее единственной заботой было купить какую-нибудь чепуху для Мевис и что-нибудь съедобное для Фини – больше дарить подарки ей было некому. А теперь? Что она может подарить человеку, у которого не просто есть буквально все, а который к тому же владеет фабриками и заводами, на коих все эти подарки, собственно, и производятся? Для женщины, которая терпеть не могла ходить по магазинам, это представляло собой нешуточную проблему.

Санта-Клаус принялся самозабвенно выкрикивать названия магазинов, разместившихся в торговом цент­ре «Биг эппл скай», и товаров, которые они предлагают. «Да, – подумала Ева, – Рождество – воистину нелег­кое испытание».

Однако стоило ей очутиться на Бродвее, забитом транспортом даже в этот ранний час, ее настроение улучшилось. Двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю тут творилось нечто невообразимое. Тротуары были запружены людьми – в большинстве пьяными, обкурившимися или теми, кто умудрился совместить оба этих удовольствия. Уличные торговцы снедью ежи­лись на холоде, а от их тележек поднимался аппетит­ный пар. Для них это было золотое дно, вот почему, по­лучив место на Бродвее, каждый торговец держался за него, что называется, зубами и когтями.

Ева немного опустила стекло автомобиля и втянула в себя воздух, пахнувший жареными каштанами, хот-догами, дымом – словом, человечеством. Чей-то голос монотонно тянул песню о близком конце света. Не­смотря на муниципальный закон, запрещавший пода­вать звуковые сигналы в черте города, пронзительно за­гудел клаксон такси – водитель шуганул пешеходов, которые вылезли на проезжую часть, несмотря на го­ревший для них красный свет. Повсюду зажигалась реклама, уговаривая горожан покупать те или иные то­вары.

Остановившись у светофора, Ева заметила, что ря­дом на тротуаре вспыхнула ожесточенная схватка меж­ду двумя женщинами.

– Шлюхи подзаборные, – тихонько, почти ласково промурлыкала она.

Проституткам, получившим официальную лицен­зию, приходилось отстаивать свои места от притязаний самозванок с такой же отчаянной решимостью, как и уличным торговцам едой и прохладительными напит­ками.