«Поэтому мы просим читателя следующих страниц отнюдь не считать выражение «классовая борьба» только древним марксистским атавизмом… Потому что классовая борьба уже давно вернулась, только не на фабрики, которыми управляют профсоюзы и боссы, но в больницы, которыми управляют врачи, подчиняя и эксплуатируя пациентов, производя иллюзорный товар «здоровье» на тех фабриках, невзирая на любое профсоюзное движение, не обращая внимания на любые партизанские действия».
«Классовая борьба в настоящее время и единственная настоящая проблема, которая должна быть решена», это борьба пациентов против докторов. В идеологии SPK территориальный империализм заменен «медицинским империализмом», и власть финансовых банков заменена властью банков пересадок органов. «Империализм, имеющий дело с органами детей и т. д., здесь и сейчас так же поступает со странами и народами, как написано в марксистских книгах». Хубер советует: «Используйте ваш собственный опыт болезней и превратите фантазию в действие». Болезнь дает новую революционную динамику:
«…Это потому, что болезнь обладает силой, требующейся для того, чтобы вызвать революционное изменение, силой как вращающим моментом [ «Die Krankheit hat Kraft zum Drehmoment»]; болезнь является всеобъемлющей силой, которая расширяется за все границы, выше материи, энергии, пространства и времени: болезнь является абсолютным ускорением, скоростью света, как внутри, так и снаружи, как физически абстрактной, так и конкретной в обществе в целом».
«Главным направлением» революции теперь стала бы не «экспроприация собственности» у эксплуататоров, но «экспроприация болезни», «применение болезни», «оскорбление болезнью», и превращение ее в «политические, экономичные и теоретические связи и контексты» в «мировом масштабе».
Оригинальный документ SPK обрисовывает в общих чертах одиннадцать принципов новой революционной дихотомии:
Тезисы и принципы: 11 x БОЛЕЗНЬ
1. Болезнь — условие и результат производственных отношений при капитализме.
2. Болезнь, будучи тотальностью условий капиталистических производственных отношений, является производительной силой, характерной для капитализма.
3. Как результат капиталистических производственных отношений болезнь в ее развитой форме как протест жизни против капитализма является революционной производительной силой, характерной для всех людей.
4. Болезнь — единственная форма, в которой «жизнь» возможна в капитализме.
5. Болезнь и капитализм идентичны: в той же самой мере, в которой накапливается мертвый капитал, процесс, который идет параллельно уничтожению человеческого труда, так называемое уничтожение капитала, становясь общим вопросом, болезнь становится более широко распространенной и все более и более пагубной.
6. Производственные отношения в капитализме вовлекают тот живой труд, который должен быть превращен в мертвую материю (предметы потребления, капитал). Болезнь выражает этот процесс, который находится в постоянном продвижении и завоевывает все больше пространства.
7. Болезнь это скрытая безработица и в форме вкладов социального страхования, болезнь — кризисный буфер, характерный в ятрокапитализме.
8. Болезнь в ее неразвитой форме — запрещение и препятствие и поэтому внутренняя тюрьма для одиноких.
9. Если мы освободили болезнь от правительства, эксплуатации и ареста через учреждения здоровья, и если болезнь проявляется в форме коллективного сопротивления, то существует ситуация, что государство должно вмешаться, чтобы заменить внутреннюю тюрьму пациентов внешними, «реальными» тюрьмами.
10. Система здравоохранения может прожить с болезнью только при условии, что пациенты полностью вне закона.
11. Здоровье — это только биологистическо-нацистская химера, функция этой химеры — скрыть в головах оболванивающих и оболваненных этого мира, что болезнь обусловлена обществом и также скрыть социальную функцию болезни».
Хубер далее объяснял:
«Медицинская практика снова и снова показала нам себя как корень классового доминирования и, будучи суверенной и выше и вне государственной власти и экономики, как суверенное орудие убийства против осуществления революции».
Болезнь это капиталистический заговор для подавления пролетариата:
«Болезнь, в условиях полностью развитого капитализма, является единственным подходящим словом для отчуждения и капитализма, и идентичность самоубийства и убийства — это ее самое видимое проявление. Это было куплено у нас, что болезнь — это буфер капиталистических кризисов, который, вместе с так называемой системой социального обеспечения и здравоохранения, последняя была организована под ее предлогом, безнадежно заглушает так называемый промышленный пролетариат, подавляя его на каждом шагу».
Хубер писал, что государственное судебное преследование доказало тезис SPK о том, что «революция — это терапия, и терапия — это революция, и не должна быть ничем больше».
Хубер предлагает следующее «резюме»:
«Медицинский комплекс в целом (мир дефицита, медицины, вооруженных сил) является главным направлением для стратегии революционного наступления.
Болезнь как ожидаемый конец мира дефицита и прибавочной стоимости, и ожидаемое начало мирового коммунизма, везде, где сломан медицинский запрет крови.
Медитации: мучительная диалектика, фронт пациентов, объединяющая патопрактика [fusionierende Pathopraktik].
Объединяющая патопрактика: все разделяют одну цель, никто не препятствует другому.
Каждый шаг, который высвобождает болезнь и освобождает от врача, является шагом, в котором болезнь оставляет позади себя постоянный след своего исчезновения».
Хубер рекомендует болезнь как средство («патопрактика»), с помощью которого должно быть активизировано революционное сознание, с Фронтом пациентов как авангардом революции:
«Применяйте. Применяйте БОЛЕЗНЬ ко всему. Применяйте все к болезни. Болезнь это только технический вопрос. Выступайте в пользу болезни: все, каждый раз и всюду. И, не больше, не меньше: переверните вверх дном, выверните наизнанку. Высмеивайте самих себя над всем больным, что стягивается здоровьем. Клеймите себя в пользу болезни. Стягивайтесь болезнью от Фронта пациентов до пациента Фронта».
«Патопрактика» включает голодовки, отказ от лечения, и даже самороспуск SPK, как «стратегическое отступление», потому что никакие меры не могли быть предприняты государством, включая врачей, в отношении пациентов будь то в форме судебного преследования или психиатрического лечения. «Болезнь дала самой себе речь и результативность».
От SPK к RAF
Оригинальный SPK просуществовал недолго. Однако многие поддерживали терроризм RAF, самым известным был Клаус Юншке, одновременно студент психиатрии и пациент в Гейдельбергском университете, где он стал членом SPK в 1970 году. После роспуска SPK он был среди тех, кто присоединился к RAF. Энслин дала ему псевдоним «Поздний урожай».
22 декабря 1971 года он с шестью другими членами RAF участвовал в ограблении Баварского ипотечного и биржевого банка в Кайзерслаутерне, украв 134 000 немецких марок. Герберта Шонера, полицейского, застрелили во время налета. 9 июля 1972 года Юншке был арестован вместе с Ирмгард Мёллер. Однако участие в грабеже смогли доказать только Юншке. Когда на одном из многочисленных судебных процессов по делу Банды Баадера-Майнхоф Юншке выступал в качестве свидетеля, судья прервал его, тогда Юншке перепрыгнул через стол и бросил судью на пол с криком: «За Ульрику [Майнхоф], ублюдок!». В 1977 году он был приговорен к пожизненному сроку. С помощью Антье Фолльмер, члена партии «Зеленых» Бундестага, Юншке амнистировали в 1988 году, и теперь он работает журналистом, продолжая участвовать в акциях левых с партией «Зеленых».
