Карл Юнг, основатель аналитической психологии, признал атавистический характер таких доктрин, заявляя: «Коммунистическая или социалистическая демократия — это восстание негодных против попыток порядка…»
Левые типы личности могли бы быть поняты на примерах ведущих фигур в левом движении на протяжении нескольких столетий. Типы личности являются постоянными.
Отсутствие подлинного сочувствия
В то время как левак расхваливает «человечество», его межличностные отношения часто дисфункциональны. Люди для него существуют в абстрактных понятиях, как идеологические конструкции. Левый бросит и предаст своего левого «друга» и «товарища», как только этого потребует «дело», без всяких сантиментов.
Дуглас Хайд, который служил редактором «Дэйли Уоркер», газеты коммунистической партии Великобритании, и был ведущим британским коммунистическим функционером с 1928 по 1948 годы, написал об одном инциденте, указывающем на отсутствие личного сочувствия среди коммунистических кадров. Хайд упомянул, как однажды во время войны у редакции «Дэйли Уоркер» не было подходящей истории, достаточно сенсационной для первой полосы. Их проблема была решена, когда «в последний момент» первый заместитель главного редактора представил редактору историю, которую он назвал «абсолютной удачей. Это была изумительная история. Серия бомб упала на школу в Кенте. Множество детей погибли. Это спасло выпуск, и если это не заставит читателей с яростью бороться за этот номер, я съем свою шляпу». Гарри Поллит, Генеральный секретарь коммунистической партии, «много раз использовал инцидент в своей пропаганде…» вызывая слезы у множества людей во время митингов, ссылаясь на «маленькие бархатные тела» детей. Хайд вспоминал:
«Это был тип демагогической фразы, которая столь полезна в коммунистической пропаганде, но закаленные партийцы стали совершенно циничными в связи с этим. «Маленькие бархатные тела» Поллита стали шуткой в партии. Когда группы коммунистов двигались на очередную демонстрацию…, кто-то принимался стонать: «Мне кажется, нам придется вынести еще одну порцию этих маленьких бархатных тел Гарри».
Левые обычно выражают свои эмоции через лозунги, демонстрации, вандализм, беспорядки и насилие; их ненависть проявляется за фасадом «любви». Их ненависть и гнев рационализированы как «любовь к человечеству» против несправедливости системы и ее представителей и учреждений. Левые в состоянии доктринально спроецировать свою ненависть на своих врагов, потому что в теории левые представляют «свободу, равенство, братство», которые могли бы потребовать от них совершить большое кровопролитие.
Комментируя некоторых из лиц, которых он наблюдал в коммунистической партии, Хайд заявил, что Уильям Раст, редактор «Дэйли Уоркер», был «не очень доступен. Он завел немного друзей, и очень немногие установили какие-то теплые отношения с ним. Он был холодным по своей природе. Он был почти неспособен к теплоте даже при том, что он мог излучать большое тепло». Он был «хорошо проинформирован, но не обладал большой культурой. В некоторых моментах он курьезным образом напоминал подростка». Мотивом Раста была власть, как внутри коммунистической партии, так и с перспективой на революцию, которая должна была привести его к настоящей власти в Великобритании под «диктатурой пролетариата».
«Поэтому если он останется в руководстве, для него мало значило, какие оскорбления, какие жертвы могли бы потребовать от него. Рано или поздно коммунизм одержал бы победу, и он стал бы одним из могущественных. У него была бы власть. У него был бы шанс на возмездие».
Раджани Палм Датт, вице-председатель коммунистической партии Великобритании (наполовину индус, наполовину швед — прим. перев.), был самым влиятельным человеком в партии. Хайд заметил, что как и Расту, ему недоставало теплоты, но в отличие от него он был почти полностью лишен юмора, «кроме его «плеч, дрожащих от тихого смеха» над неудачами его политических противников, включая тех, кто думал, что они были его друзьями. «Человеческое сочувствие и идеализм, казалось, совсем не были частью его характера». Его переход в коммунизм был чисто интеллектуальным, и в нем не было никакого «реального гуманизма».
Гарри Поллит, Генеральный секретарь коммунистической партии, был, как заявлял Хайд, «способен к ужасающей ненависти, особенность, которую как большинство марксистов, он сознательно культивировал в себе как необходимую и желательную».
Говоря о женщинах — членах партии, Хайд утверждал: «Пойдите на любой конгресс коммунистической партии и понаблюдайте за суровыми женщинами, которые выходят на трибуну. Тогда ненависть, которую разжигает и использует партия, часто становится настолько же отвратительно очевидной в их глазах, как в глазах проституток из Сохо, а губы их сжаты столь же твердо, как у ростовщика из трущоб. Вам не нужно ехать в Румынию, чтобы увидеть Анну Паукер». Один член Политического бюро, руководящего органа коммунистической партии, прокомментировал Хайду, что «в течение двенадцати месяцев» вступившие в партию женщины, становящиеся марксистками, становятся также «почти столь же привлекательными как лошади». Но Хайд заявляет, что немного женщин, которые вступили в партию, оставались в ней долгое время, и партийное руководство было довольно сильно обеспокоено тем, что они были неспособны завербовать достаточное число средних домохозяек, жен представителей рабочего класса».
«Аналогичными были проблемы с молодежью, которая вступала в партию. Эти молодые люди становились «высокомерными, чрезмерно напористыми и самоуверенными». Они присоединились к партии в ожидании, что когда-то скоро они возглавят миллионы. «Партия культивировала подростковые слабости молодых».
Недостаточность сочувствия на межличностном уровне, вместо этого рационализированного как сочувствие к «человечеству», или, по крайней мере, частям его, возможно, лучше всего была объяснена актрисой Ванессой Редгрейв, которая много лет была светилом британского троцкизма:
«Мой парадокс состоит в том, что, хотя я много забочусь о массах — сиротах во Вьетнаме, голодающих в Индии — я, кажется, мало забочусь о людях вокруг меня. Я сопротивлялась этому обвинению. Но, если сказать совершенно откровенно, то такова я и есть».
Используя теорию психоистории как базу для нашего исследования, мы теперь рассмотрим некоторых ведущих теоретиков и организаторов левых на протяжении нескольких столетий.
8. Жан-Жак Руссо
Одним из оригинальных интеллектуалов революционного фермента в Европе, который проложил путь к Французской революции, был Жан-Жак Руссо. Руссо — один из отцов либерализма, и, следовательно, его наследие продолжает существовать даже дольше чем наследие Карла Маркса.
Отец якобинства и либерализма
Доктрина Руссо об «общей воле», выраженная в его фундаментальной работе «Общественный договор», все еще является основанием для любого, кто утверждает, что говорит от имени «демократического большинства» в оправдании его правления. Эта «общая воля», однажды установленная, оправданно поддерживается насилием. Доктрина Руссо об «общей воле» оказала главное влияние на якобинских революционеров во Франции, и особенно на Робеспьера и Сен-Жюста, отцов Господства террора, предшественника большевистского «Красного террора» в России приблизительно 130 лет спустя. «Общая воля» либерализма стала «диктатурой пролетариата» коммунизма, и «рациональным оправданием» для тоталитарных государств, называвших самих себя «народными демократиями» и «народными республиками». Стоило лишь однажды заявить о мандате «большинства» граждан — «общей воле», как любой метод насилия оказывался оправданным для поддержания режима.
