«Фанатические реформаторы и хронические обвинители часто непопулярны среди умных людей, и эта непопулярность частично заслужена. Если у кого-то есть нормальное желание улучшить мир, то он склонен делать это в тихой и тактичной манере, а не бить себя кулаком в грудь и кричать о своих целях с крыши. Клинический психолог, который посещает так называемые либеральные клубы, часто удивляется большой долей их участников, которые эмоционально так и не стали взрослыми и проецируют свое собственное неумение приспосабливаться к обстановке на гипотетического монстра, такого как экономическая или политическая система. Многие из этих членов клуба настолько трудновоспитуемы, что они неспособны объективно проанализировать современные проблемы. Некоторые многословно болтают о сотрудничестве и сопереживании с другими, но сами они индивидуалисты высшего разряда, которые эмоционально не могли бы сотрудничать даже при том, что индивидуально они могли бы хотеть этого. Мы можем быть уверены, что, когда наша экономическая или политическая система действительно разовьется в лучшую стадию, ее развитие будет осуществлено уравновешенными людьми, а не самозваными проецирующими либералами».
Как мы увидим, воспоминания о левых светилах, таких как Том Хайден, покажут, что наблюдения Хепнера были правильны. Хайден, говоря о своем браке с актрисой Джейн Фондой, заявляет, что «близость была в лучшем случае мимолетной с моими родителями, моими друзьями, моими любовницами. Моя история была историей разорванных связей». Он боялся потерять контроль над собой, отдав его кому-то другому. Хайден, по сравнению с такими людьми как Эбби Хоффман, Джерри Рубин, и др. был относительно уравновешенным, он даже сам признавал свою неадекватность, как один из кружка лидеров, кто жил ради идеала, который, предположительно, был основан на близких связях среди всего человечества. Мы снова видим среди отдельных представителей левых разрыв между идеалом и реальностью: любовь ко всему человечеству достаточно абстрактна, чтобы не требовать определенной личной близости к конкретным людям. Левые могут «любить человечество» как теорию, но в реальной жизни не иметь глубоких личных связей с людьми. Вот почему левые в течение нескольких сотен лет, если отсчитывать от Французской революции, стремятся истребить все классы от имени «человечества» и иметь при этом чистую «совесть», или «революционную совесть».
Следовательно, левые также проецируют свою собственную порочность на своих идеологических противников. Левые обычно осуждают жестокость капитализма, или «фашизма», «нацизма», расизма», «империализма», «правых», и т. д., оправдывая при этом редко сравнимую жестокость якобинства, большевизма, маоизма, «красных кхмеров» и т. д. Враг демонизируется и становится абстракцией, которая может быть подвергнута любой жестокости или дискредитации. Проецирование — ключевое средство демонизации «врага».
Левый спектакль
Левые типы личности — обычно в большей или меньшей степени отмеченные нарциссизмом — склонны к спектаклю и эксгибиционизму. С учетом того, что Новые левые это коллективная и рационализированная истерическая вспышка гнева против нормативных, общепринятых ценностей, которые связаны со «старшим поколением», наблюдатели отметили аналогию между среднестатистическим левым протестующим и малышом, топающим ножкой из-за того, что его эго не было немедленно удовлетворено. Степени серьезности расстройств личности определяют важность человека в движении, и чем серьезнее расстройство, тем с большей вероятностью этот человек окажется среди лидеров из-за своего чрезмерного рвения. Потому руководящие кадры левого движения, вероятно, будут социопатами, психопатами или включать чрезвычайно самовлюбленных людей, что объясняет, почему левые группы так легко раскалываются на фракции по самым незначительным проблемам. У рядовых членов будет высокий процент неврозов и театральное (оно же истерическое) расстройство личности (ищущее внимания с помощью чрезмерно эмоциональных реакций).
Ниже приводятся особенно памятные комментарии нескольких консервативных источников, наблюдавших за Новыми левыми 1960-х. Хотя на их описания повлияла их политическая позиция, читатель может сам сравнить их со своими собственными наблюдениями за левыми, или непосредственно или в телевизионных новостях, недавний пример для сравнения — Движение «Оккупай»:
Профессор классических языков Ревило П. Оливер, консервативный ученый среди многих «прогрессивных» ученых, которые приветствовали сидячие забастовки, беспорядки и вандализм своих студентов в университетских городках, описал студенческие беспорядки 1960-х годов:
«…Вы не сможете не узнать в них бешеных животных, выросших наглыми и высокомерными после долгой безнаказанности. Вы видели также бунтующие стаи молодых существ, которые сползали с деревянных частей зданий Калифорнийского университета и других поддерживаемых за счет налогов учреждений «высшего образования». У вас была возможность изучить их искаженные ненавистью лица.
…Будет поучительно понаблюдать, как многие из них обезображены, испорчены в теле или во внешних чертах, так же как в уме, и, если вы достаточно приблизитесь, то можете увидеть, что ненависть блестит в глазах-бусинках. (Чтобы подойти ближе, носовой платок, спрыснутый аммиаком, минимизирует дискомфорт.)
Вы можете видеть эту породу везде, куда посмотрите. И только с небольшим терпением и ловкостью вы можете сделать так, чтобы все кроме самых твердых и опытных раскрыли свои внутренние эмоции — возможно, в потоке слов, но, по крайней мере, на мгновение в неосторожном слове или ярком свете в глазах; и вы почувствуете себя подобно пловцу, который в шести морских саженях под собой увидел плоскую, зеленоватую вспышку поворачивающейся акулы.
Вы можете видеть их по телевидению, в вестибюле Конгресса, и на их кафедрах проповедников; вы можете прочитать их в прессе. И у вас не должно быть никаких сомнений… Вам больше не должно казаться, что они просто какие-то невежественные «интеллектуалы» с путаными ганглиями. Они лгут. Они лгут с сознательным расчетом. Они лгут с убийственным намерением.
Вы не можете ошибиться, когда в вашем присутствии и с захватывающим дух нахальством, они выплескивают больную ненависть и жажду убийства, которые гноятся в их мелких омертвевших умах.
Из прямого наблюдения вы как американец можете теперь опознать своего врага и знать, кто он. И если вас когда-то станут уговаривать сомневаться в доказательствах ваших собственных глаз, то помните, что эти монстры отнюдь не новое явление, что в короткой печальной и болезненной истории человека можно найти почти неисчислимые случаи рецидивов дикости и безумного гнева человекообразных животных, которые не могут вынести того, что их тянут к цивилизации и человечеству».
Здесь в описании Оливером того, что он своими глазами видел в университетских городках, мы находим присутствие тех, кого доктор Макс Нордау в конце девятнадцатого века назвал «маттоидами», чтобы идентифицировать класс неуравновешенных умов, агитировавших за революции ради свержения норм цивилизованного общества.
Консервативный молодежный журнал по имени «Труд» напечатал рассказ очевидца бунта в Колумбийском университете, который был зародышем в основании Новых левых:
«Здесь были отары и стада людей, которые потеряли почти все подобие узнаваемого человечества… Они все были так или иначе уродами. Физические и психологические уродства, которые они демонстрировали с таким извращенным ликованием, если обратиться назад, становились почти дьявольскими… И при этом мы не говорим ни о простой грязи, которой они были покрыты, ни вообще об их негероической и неопрятной внешности, а скорее о мучительном показе структурных отклонений и несовместимостей. На этих ходячих недоразумениях висела аура разложения как какие-то зловонные миазмы, поднимающиеся из самого темного и самого сырого угла ада…, горбатый маленький тролль с заячьей губой, сидящий на корточках перед Гамильтонским Залом, обнимая свою экзематозную подругу, в то время как оба извергали ругательства, которые заставили бы покраснеть пьяную шлюху… Каждая спина была сгорблена до одной или другой степени. Неестественные формы носа и красные, водянистые, как у рептилий глаза были всюду… В сравнении с университетским городком Колумбийского университета лепрозорий был местом бесконечной красоты.
