Вернее вставил рукоять, а острый кончик поднялся в воздух.

— Тигр… — начала Дел, но не закончила. Она заставила чалого прыгнуть между мной и мечом.

Сильный толчок откинул меня назад. Я упал, а потом медленно сел, пытаясь сообразить, что же произошло.

Дел развернула чалого. Лицо у нее было основательно испуганным.

— Тобой овладели локи? — закричала она.

Ну это вряд ли. Только почему я сижу на земле, а не в седле?

Дел молчала. Ее мерин беспокоился, раскапывая камешки и грязь. Я слышал клацанье камня о камень, стук подков по утрамбованной земле, бряцанье удил.

И увидел меч, торчавший из камней.

— Аиды, — прохрипел я.

Дел ничего не сказала. Она внимательно смотрела как я поднимаюсь, стряхиваю пыль с бурнуса, делаю шаг к мечу… В тот же миг чалый снова оказался между мною и моей яватмой.

Застыв на полшага, я инстинктивно вытянул руку, защищаясь от лошади.

— Что ты пытаешься…

— Удержать тебя от самоубийства, — ровно ответила Дел. — Ты думал я не скажу это вслух?

— Я бы никогда…

— Ты только что пытался. Или тебя заставили.

Я изумленно уставился на нее. Когда первый шок прошел, я взглянул поверх крупа чалого на меч, терпеливо поджидавший жертву.

Я НЕ МОГ. Я не мог. Такого я бы ни за что не сделал. Я выжил в аидах не для того, чтобы проститься с жизнью по доброй воле, а уж тем более отправить себя в другой мир собственной рукой.

— Дай мне пройти, — сказал я.

Дел сдерживала мерина.

— Дай мне пройти, — повторил я. — Я пришел в себя, баска.

Она странно посмотрела на меня и позволила мерину сделать несколько шагов вперед. Я услышал шипение стали, выскользнувшей из ножен, и мне в голову пришла интересная мысль: попробует ли Дел убить меня, чтобы удержать меня от самоубийства?

Но почему-то я не засмеялся. Особенно глядя на меч.

Я осторожно приблизился к нему — ничего не почувствовал. Ни страха, ни мрачного предчувствия, ни желания нанести себе вред. Просто легкое любопытство, чего же хотела эта штука?

Клинок поднимался над камнями.

Я наклонился, обхватил пальцами выступавшую из камней рукоять, стараясь держаться подальше то клинка, вынул меч и взял его как положено, двумя руками.

Чернота снова поднялась по клинку. На этот раз она коснулась рун.

— Он не хочет туда ехать, — выпалил я.

— Что? — удивилась Дел.

— Оно… он… не хочет туда ехать, — я хмуро смотрел на меч, потом поднял глаза и встретил взгляд Дел. — Чоса Деи хочет на Юг.

Дел плотно сжала губы.

— Скажи ему, что мы поедем на Север.

— На северо-восток, — поправил я. — И он точно знает, какой дорогой мы едем… потому что все это он устроил, — я помолчал. — В общем, это одна из причин. И еще он хочет выбраться из меча. Подчинить себе мое тело.

Дел убрала Бореал в ножны и подвела мерина поближе.

— Клинок снова почернел.

— Частично, — я повернул клинок, разглядывая обе его стороны. — А как ты думаешь, что случится, когда он весь станет черным?

— Ты действительно хочешь это выяснить? — нехорошим голосом поинтересовалась Дел.

Я резко посмотрел на нее.

— Ты знаешь?

— Нет. Но я бы не рисковала ради того, чтобы выяснить.

— Да и я тоже, — пробормотал я. — Пора снова показать ему, кто из нас хозяин.

Как и раньше, я сжал обеими руками рукоять. Прошлый раз мне пришлось спеть песенку, чтобы поставить Чоса Деи на место. Я вспомнил ее и она снова наполнила мою голову. Несколько секунд я не думал ни о чем, кроме уверенности в своем превосходстве над Чоса. Это было так же верно, как превосходство гнедого жеребца над чалым мерином.

Когда я открыл глаза, с меня тек пот. Песня в моей голове умерла. Руны очистились.

— Немного отступила, — выдохнул я. — Каждый раз чернота поднимается все выше.

— Будь всегда настороже, — посоветовала Дел.

— Настороже, — пробормотал я. — Это ты будь настороже.

Ее лицо куда-то поплыло.

— С тобой все в порядке? — тревожно спросила она.

Я добрался до жеребца. Гнедой лениво обшаривал губами землю и успел вымазать всю морду.

— Она спрашивает, все ли со мной в порядке. А я и сам не знаю, хорошо ли это, если со мной все в порядке. После каждого выяснения отношений с этим мечом я чувствую себя так, словно постарел лет на десять, — я вдруг застыл, ухватившись за стремя, и резко повернулся к Дел. — Ведь это не так, да?

— Что не так?

— Я не постарел лет на десять или двадцать?

Дел критически осмотрела меня.

— Не сказала бы. Ты выглядишь как обычно… Я бы дала тебе лет шестьдесят.

— Не смешно, — бросил я и запоздало понял, что вложил в эту фразу слишком много чувства. — Ладно, ладно… Только не надо меня по всем винить. Кто знает, на что способен Чоса Деи, даже в этом мече.

— Никто не знает, — признала Дел. — Успокойся, Тигр, ты не постарел. Ты выглядишь даже лучше, чем неделю назад — тренировки тебе на пользу. Тебе бы следовало почаще заниматься.

— Занимался бы, если бы была возможность, — пробормотал я. — Может в Искандаре…

Я повернулся к жеребцу, который поприветствовал меня, ткнувшись мордой мне в лицо и фыркнув. Когда гнедой фыркает, слюна летит во все стороны, на этот раз к ней примешивалась грязь, которую жеребец успел подобрать с земли.

Я выругался, стер грязные потеки с лица и шеи и обозвал жеребца дюжиной нельстивых Южных кличек. Гнедой слышал их и раньше и поэтому даже ухом не повел. Мне оставалось только поймать повод, вставить левую ногу в стремя, с усилием приподняться и шлепнуться в седло. Устроившись, я внимательно посмотрел на Дел.

— Ну хорошо, — сказал я, — сдаюсь. Чем быстрее мы вытащим Чоса Деи из меча, тем счастливее я буду… и если для этого придется разыскать Шака Обре, мы это сделаем.

Дел как-то странно посмотрела на меня.

— На это могут уйти месяцы, — заметила она, — а может и годы.

Я стиснул зубы и кивнул.

— Знаю. А что, в аиды, мне остается? Бороться с этой штукой весь остаток жизни?

— Думаю, тебе следует осознать, какого рода обязательство ты сейчас на себя берешь, — спокойно сказала Дел.

Я уставился на нее.

— Этот меч только что пытался заставить меня вырезать самому себе кишки. Теперь это личное дело.

На лбу Дел появились морщины.

— Шака Обре это только имя, Тигр… Его трудно будет найти.

Я вздохнул.

— Но мы же нашли Чоса Деи, найдем и Шака Обре, чего бы нам это не стоило.

Дел вдруг широко, искренне улыбнулась.

— Ты что? — насторожился я.

— Ты сейчас говоришь совсем как я.

Я задумался, вспомнил сколько лет Дел искала Аджани и каких жертв ей это стоило.

Теперь пришла моя очередь.

Дел подвела чалого ко мне.

— Сколько еще до Искандара?

— Судя по рассказам Рашада, еще день пути. Завтра вечером должны быть уже в Искандаре, — я проследил взглядом за дорогой, извивающейся среди низкорослых деревьев и высокой спутанной травы.

— Знаешь, а было бы совсем неплохо, если бы джихади оказался настоящим. Может он смог бы справиться с моим мечом.

— Ты и сам прекрасно справляешься со своим мечом, — раздраженно заметила Дел. Помолчав, она добавила: — Главное, Тигр, это желание сделать что-то.

Я долго смотрел на нее, потом поерзал в седле и неожиданно для самого себя сказал:

— А знаешь, я буду просто счастлив, когда узнаю, что Аджани мертв.

Мои слова застали Дел врасплох.

— Почему?

— Потому что может быть тогда ты вспомнишь, каково это, быть человеком.

— Я… — она открыла рот, чтобы возмутиться, но замолчала.

— ИНОГДА ты об этом вспоминаешь, — согласился я, — а потом снова становишься жестокосердной и рассудительной сукой.

Я повернул жеребца и поехал по дороге. Через несколько секунд Дел последовала за мной.

Тишина иногда может сказать больше чем слова.

Как я слышал, Искандар был древним городом. Его построили задолго до того, как появился Харкихал. К руинам не ездили уже много лет и дорога была проложена всего несколько месяцев назад, после предсказания Оракула. Со временем она снова исчезнет, ее сотрут ветра и дожди и земля стряхнет с себя следы пилигримов, стекавшихся в Искандар чтобы увидеть джихади, но многим еще предстоит пройти по этой дороге.