Кифн, протрезвев, заявился домой к Фемистоклу с претензиями. Фемистокл заплатил ему всего десять дариков вместо обещанных тридцати трёх. Двадцать три дарика он отдал Динарху за то, что тот вовремя пришёл на помощь своему брату.

- Клянусь Зевсом, у меня больше поводов для недовольства, чем у тебя, - сказал Фемистокл. - Ты безобразно напился и едва не провалил всё дело! Если бы не Динарх…

- Конечно, Динарх у тебя всегда в чести! - разозлился Кифн. - Кто его звал? Я был не настолько пьян, чтобы не отыскать адитон в святилище Афины. Я и сам справился бы с этим делом!!

- Не лги! - Фемистокл начал терять терпение. - Мне известно, что ты хотел незаметно добраться до храма Афины, но почему-то оказался в эрехтейоне[125]. Там тебя и отыскал Эвмел, причём ты был в полном бесчувствии. И у тебя ещё хватает наглости требовать с меня деньги! Благодари богов за те десять дариков. Убирайся, приятель!

Кифн удалился, не скрывая своего неудовольствия.

Человек недалёкий, все помыслы которого ограничивались завистливым сравнением своего бедного существования с полной удовольствий жизнью аристократов, Кифн посчитал себя глубоко оскорблённым. Его мстительная натура не желала мириться с тем, что большая часть обещанных денег оказалась у Динарха.

«Динарх и так живёт неплохо по сравнению со мной, - сердито думал Кифн, шагая по узкой улице в тени платанов. - Этот выскочка намеренно переходит мне дорогу, желая, чтобы Фемистокл меньше мне доверял. Нет, я этого так не оставлю!»

Мысль, неожиданно посетившая Кифна, показалась ему удачной и заманчивой. Кажется, он нашёл способ поправить свои денежные дела, используя при этом могущество Фемистокла!

Кифн уверенно зашагал к дому Геликаона.

Поскольку хозяина дома не оказалось - он ушёл в народное собрание, - к Кифну вышла хозяйка.

Хиона была крайне изумлена и рассержена тем, как с ней разговаривает бывший раб. Кифн заявил, что его послал Фемистокл.

- Фемистоклу нужны деньги, - молвил Кифн, с похотливой ухмылочкой разглядывая стоявшую перед ним Хиону. Она была в тонком домашнем химатионе, прозрачная ткань которого почти не скрывала соблазнительные прелести красивого тела. - Он поручил мне взять у твоего мужа пять мин серебром. Всего-то пять мин, красавица!

Чуть подавшись вперёд, Кифн легонько ткнул указательным пальцем в сосок левой груди Хионы, выпиравший из-под тонкой бежевой ткани.

Хиона с трудом удержалась, чтобы не влепить Кифну пощёчину.

- Геликаона нет дома, - холодно произнесла она. - Приходи вечером.

- Это невозможно, красавица, - осклабился Кифн. - Деньги нужны Фемистоклу немедленно!

Он тем же пальцем провёл по обнажённой руке Хионы от локтя до плеча.

- Госпожа, позволь мне вышвырнуть этого наглеца на улицу, - промолвил плечистый раб-привратник, стоявший рядом. - А заодно я обломаю ему руки!

Лицо Кифна налилось яростью. Он отскочил в сторону и заговорил громко и злобно, брызгая слюной:

- Мерзкий раб! Ты забыл, кому я служу? Одного моего слова достаточно, чтобы люди Фемистокла отдубасили тебя палками! А твою госпожу он может просто-напросто подарить мне на всю ночь! Фемистоклу плевать на Ареопаг и на законы, ибо вся власть в Афинах у него одного!

Кифн так распалился, что под конец начал сыпать отборными ругательствами.

Хиона властным жестом приказала рабу-привратнику удалиться, а разбушевавшегося гостя пригласила в дом.

- Зачем так кричать? От этого кровь приливает к голове и может случиться помутнение рассудка, - успокаивала Кифна Хиона, взяв его за руку. - Я сама отсчитаю тебе пять мин. Но сначала я угощу тебя отличным хиосским вином! Ты не против?

Хиона заглянула в злые глаза Кифна и обворожительно улыбнулась.

Кифн мигом подобрел.

- Обожаю хиосское! - проговорил он, шлёпнув Хиону пониже спины.

Выпив вина, Кифн ещё более откровенно стал приставать к хозяйке, намекая, что если она отдастся ему, то он, так и быть, возьмёт на полмины серебра меньше.

Хиона изображала мучительные колебания, а сама то и дело подливала вина в чашу Кифна.

Наконец она сказала:

- Я буду твоей, но ты простишь нам мину серебра. Идёт?

Хиона при этом обнажила выше колена свою прекрасную белую ногу.

Хмельные глаза Кифна заблестели вожделением.

- Согласен.

Бросившись к Хионе, он начал стаскивать с неё химатион.

- Ты с ума сошёл! - защищалась женщина. - Не здесь же!

- А где?

- В спальне, - тихо проговорила Хиона. - Там нам будет очень удобно.

- А вдруг заявится Геликаон? - опасливо заметил Кифн, знавший, что покинуть гинекей можно только через мегарон.

Ему было известно, что, по афинским законам, муж, заставший жену с прелюбодеем в своём доме, имеет право убить прелюбодея без каких-либо последствий для себя.

- Геликаон вернётся только вечером, - успокоила Хиона. - Иль тебе не ведомо, как долго тянется на народном собрании пустопорожняя говорильня! Смелее! Идём!

Хиона увлекла Кифна за собой.

Служанки с изумлением и лёгким испугом воззрились на неопрятно одетого незнакомца, которому их госпожа оказывала недвусмысленные знаки внимания. Хиона под разными предлогами быстро выпроводила служанок из дома, потом привела Кифна в купальню и сама омыла его тёплой водой. При этом она разделась донага и прибрала распущенные по плечам пышные кудри, закрепив их на макушке тонкой длинной спицей с костяным шариком на конце.

Видя перед собой прекрасную обнажённую женщину, Кифн совсем потерял голову от переполнявшей его страсти. Сначала он покрыл жадными лобзаниями лицо и грудь Хионы, а затем, поставив её на колени, Кифн сунул ей в рот свой вздыбленный член. Хиона не воспротивилась этому, она лишь бросала покорные взгляды снизу вверх из-под длинных изогнутых ресниц.

Кифн блаженствовал! Он ощущал себя почти богом, глядя, как прекрасная аристократка с рабской покорностью стоит перед ним на коленях. Ему казалось, что он разорвал сеть судьбы, которая не жаловала его с детских лет. Наконец Кифн разразился блаженными стонами и бессильно опустился на скамью, привалившись спиной к стене. Закрыв глаза, он не видел, как Хиона, поднявшись с колен, медленным движением вынула из своей причёски длинную металлическую спицу. Сурово сжав губы, женщина зажала спицу в кулаке и шагнула к ничего не подозревающему Кифну. Почувствовав, что рука Хионы крепко схватила его за волосы, он открыл глаза. В следующий миг из его груди вырвался крик ужаса и боли. Хиона с силой вогнала спицу Кифну в глаз. Удар был такой силы, что острие спицы вышло из затылка. Кифн умер в течение нескольких секунд.

Хиона сплюнула на пол семя ненавистного человека и обтёрла губы тыльной стороной ладони. Она долго стояла возле мертвеца, наслаждаясь выражением предсмертного испуга, застывшего на его лице. Хиона никогда и никому не прощала обид и оскорблений!

Архонты созвали экклесию, чтобы возвестить согражданам о чуде. Священная змея Афины Паллады исчезла из храма и была обнаружена на священном афинском корабле «Саламинии».

- Это очевидный знак богини Афины. Пренебречь им - значит приблизить наше государство к гибели, - сказал архонт-эпоним Каллиад, выступая перед народом. - Поэтому архонты и пританы постановляют: граждане и метеки должны в трёхдневный срок покинуть Афины. Наши союзники готовы предоставить нам убежище. Оставляя город, афиняне сохранят свою военную силу, чтобы продолжить борьбу с варварами. Этой жертвой судьба вынуждает нас идти до конца в войне с Ксерксом. Афинянам остаётся либо победить, либо умереть!

Затем выступил Фемистокл, который предложил народному собранию принять постановление. По нему все изгнанники получали право вернуться к своим согражданам, чтобы разделить вместе с ними опасности и тяготы войны.

Народное собрание единодушно одобрило это предложение.

Тут же были избраны предводители войска и флота. Сухопутные силы возглавили десять стратегов и архонт-полемарх. Начальниками флота были назначены Ксантипп, Клиний и Мнесифил из дема Фреарры. Верховным навархом народ назначил Фемистокла.