- У тебя на всё отговорки! Делай тогда как знаешь.

    Но судьба сама разлучила любовников: Лис назначил Феодосия и Фотия в пограничный береговой отряд - захватить людей Гелимера, если те попытаются уплыть с посланием короля к Цазону. Антонина злилась, но, во избежание подозрений, не старалась оставить пасынка при себе.

    Между тем военная кампания шла по нарастающей: в полдень 14 сентября армия ромеев вышла из Децима и направилась к Карфагену. У его грандиозных стен оказалась к вечеру. Красное закатное солнце уходило в море, и античный город превращался в чёрную каменную глыбу, мрачную, недобрую. Глядя на неё, Прокопий сказал:

    - Взять её будет очень трудно.

    Велисарий ответил:

    - Напрямую - безусловно. Ну, а если хитростью? Или подкупом?

    - Мы не знаем настроения горожан.

    - Вот и надо выяснить.

    Неожиданно дубовые карфагенские ворота, сплошь окованные черным железом, начали торжественно открываться. Командиры велели воинам приготовиться к выезду боевого отряда противника. И увидели к своему удивлению, что из Карфагена выходит мирная делегация жителей во главе с архонтом и священнослужителями. Те несли хоругви, а старейшины на подушечке - ключ от города. Убедившись, что это не провокация, Велисарий сам выехал вперёд. Сидя на коне, гордо произнёс:

    - Я стратиг Велисарий, говорю и действую от имени и по указанию Цезаря Августа Юстиниана. Что имеете мне сказать?

    Делегация почтительно поклонилась. А седобородый смуглый старик в дорогом хитоне и белой тоге, приложив руку к сердцу, громко возвестил:

    - Я архонт Карфагена Киприан и пришёл сюда с миром. Мы желаем предотвратить грабежи и насилия, неизбежные в случае захвата. Не хотим сражаться во имя Гелимера и вандалов вообще. Ибо их считаем захватчиками, но не вас. Вы - правопреемники римлян. Карфаген был частью великой Римской империи. Мы считаемся подданными её.

    Не вполне ещё ему доверяя, Лис прищурился:

    - Какова численность военного гарнизона?

    - Около двух тысяч. Состоит из вандалов, но они добровольно сложат своё оружие, мы договорились.

    - Где гарантии этому?

    - Видишь среди нас Аспаркама, что назначен Аматтой. Он военный комендант города, и ему гарнизон подвластен.

    Худощавый брюнет поднял руку:

    - Аве, Велисарий, доместик Аспаркам приветствует тебя. Если опасаешься и не веришь нам, то возьми, пожалуй, меня в заложники. Жизнью отвечаю, что никто в Карфагене не поднимет оружия против вас.

    Продолжая сомневаться в столь невероятно лёгкой победе, командир ромеев сохранял молчание. Наконец, ответил:

    - Подождём рассвета. В темноте входить в незнакомый город мы не станем. В том числе для того, чтобы избежать грабежей. По старинной славянской поговорке: утро вечера мудренее.

    Киприан снова поклонился:

    - Как изволите, ваша честь.

    Лис продолжил:

    - И ещё одно: распорядитесь снять решётки и цепи в заливе Мандракия - пусть ромейский флот войдёт в гавань.

    - Будет сделано, ваша честь.

    - Что ж, тогда всё на этом. Волей Господа завтра встретимся на соборной площади Карфагена.

    - Наш Господь всемилостив, мы надеемся на Его защиту.

    Лагерь экспедиционного корпуса был разбит возле городских стен. Караульные жгли костры и внимательно наблюдали, не готовит ли противник тайного нападения. В половине первого ночи прискакал Фотий и взволнованно доложил Велисарию, что суда Калодима заплывают в Кофон - военную гавань. Командир велел:

    - Передай ему: будьте начеку. Не нарвитесь на засаду вандалов.

    - Мы предприняли меры предосторожности.

    Повернувшись к Иоанну и Фаре, находившимся у него в шатре, Лис пожал плечами:

    - Неужели правда? Карфаген сдаётся без боя?

    Армянин ответил:

    - Да, похоже на то. Но победу праздновать ещё рано: Гелимер и его армия далеко не разбиты; мавры непонятно на чьей стороне - могут примкнуть к вандалам; и нельзя к тому же забывать о Цазоне - он вернётся с Корсики и Сардинии и усилит войско своего брата.

    - Безусловно, так, но моральная победа уже одержана: захватить Карфаген - это половина успеха как минимум.

    - И всего за две недели после нашей высадки в Африке! - восхитился Фара. - Даже трудно поверить.

    - Да, пока Фортуна улыбается нам. Не имеем права потерять её благосклонность.

    Ночь прошла спокойно, а наутро начали строиться в боевые порядки, чтоб дисциплинированно, ровными рядами, точно на параде, оказаться в крепости. Велисарий предупредил: никаких безобразий, вымогательств и краж; кто замечен будет в мерзком поведении, сразу же окажется на колу! И солдаты знали: в случае чего он своё слово сдержит.

    Вновь открылись ворота. Тысячи карфагенян вылезли на стены, прибежали к дороге, высунулись из окон близлежащих домов и приветствовали ромеев - криками, здравицами, музыкой. Войско входило в город под барабанный бой. Солнце бликовало на касках. Командиры в разноцветных плащах выглядели величаво. Во главе ехал Велисарий - широченная спина в панцире, золочёный шлем; ясное лицо, светлая короткая борода, синие глаза. Настоящий римлянин-триумфатор. Продолжатель дела Цезаря и Антония. Именно таким покоряются города и страны, мощным, убедительным, праведным. Олицетворяющим сильную руку. И карающий меч.

    Победителей встретила на соборной площади та же делегация. Тут уж Лис не остался на коне - спешился, воспользовавшись помощью стременного, подошёл к архонту и торжественно принял у него ключ от Карфагена. И перекрестился, глядя на собор. Удивлённо проговорил:

    - Отчего закрыты врата у храма?

    Киприан смутился:

    - Понимаете, ваша честь, там засели несколько вандалов - воинов и купцов, опасающихся за свою жизнь. Мы пытались их выманить, но пока что безрезультатно. Обещают поверить только вашему слову.

    - Хорошо, пойдёмте.

    Вместе они приблизились к замкнутым дверям. Аспаркам громко произнёс, обращаясь к тем, кто нашёл прибежище в церкви:

    - Слушайте меня! С вами собирается говорить Велисарий! Мы ему доверяем. Войско ромеев в городе - никого не трогает.

    Голос изнутри пробасил:

    - Вы убили Аматту и Гибамунда. Мы боимся разделить их удел.

    Командир экспедиционного корпуса заявил:

    - Мы убили их в ходе боевых действий, в честных поединках, потому что такова логика войны. Но напрасных жертв нам не надо. Потому что Юстиниан уважает вандалов и послал армию для восстановления справедливости - возвратить власть Ильдериху, другу и союзнику, наказать узурпатора Гелимера.

    - Но Аматта убил Ильдериха со всей родней, - отозвался голос. - Что теперь вы намерены делать?

    - Мы останемся в Карфагене до победы над Гелимером и посадим управлять своего человека. Цель одна - возвратить провинцию Африка под начало Римской империи. А простых людей мы не губим; кто не борется против нас, нам не враг.

    - Поклянись на кресте, что не схватишь нас, если мы покинем стены собора.

    Вытащив из-за ворота свой нательный крестик, Велисарий сказал:

    - Именем Всевышнего обещаю прилюдно, что свободе и жизни вашей мы не угрожаем.

    Воцарилось молчание. Наконец, одна из створок дверей открылась, и наружу вышли человек двадцать - настороженных, перепуганных, щурящихся от яркого солнечного света. Поклонились сдержанно.

    Лис проговорил:

    - Рад, что вы решились. Можете идти по домам. Лишь прошу об одном: не мешайте нам закончить начатое дело. Кто поднимет на нас оружие, будет уничтожен. В этом я тоже клянусь на кресте.

    Снова поклонившись, те заторопились в разные стороны. А стратиг ромеев вновь вскочил на коня и продолжил шествие - вверх, на гору, к цитадели Кирса, где стоял королевский дворец вандалов, или просто Палатий. Здесь, пройдя по широкой лестнице, вдоль которой горели масляные светильники на высоких стойках, он вошёл в широкую залу - хризотриклиний - и поднялся на возвышение с королевским троном. Повернулся лицом к собравшимся, поднял руку: