– Значит, ты не видела людей, которые убили твоего отца? – Она покачала головой. – А полиция считает, что убийцы были в отъехавшей машине?

– Они все время говорят о взрывном устройстве. А я думаю, что никакого взрывного устройства не было.

Я кивнула.

– Вполне разумно. А теперь я хочу задать тебе важный вопрос. Ты позвала меня, чтобы я тебя утешала и поддерживала, что я с удовольствием сделаю, или ты хочешь, чтобы я что-нибудь предприняла?

Она удивленно уставилась на меня своими серыми глазами, которые уже слишком много видели для ее лет.

– А что вы можете сделать? – спросила она.

– Ты можешь нанять меня как детектива, чтобы я нашла убийц твоего папы и брата, – сказала я деловым тоном.

– Но у меня же нет денег, только на карманные расходы. Когда мне исполнится двадцать один год, я получу свою долю наследства, но сейчас мне только четырнадцать.

Я рассмеялась:

– Не огорчайся. Если ты хочешь меня нанять, принеси мне доллар, и я дам тебе расписку, и это будет означать, что ты меня наняла. Но тебе придется поговорить об этом со своей матерью.

– Мои деньги наверху, – сказала она, вставая. – Вы думаете, что папу убил тот же человек, который убил и Пита?

– Не исключено, хотя у меня пока нет никаких достоверных свидетельств.

– Но может быть, этот человек хочет уничтожить всю нашу семью?

Я задумалась. Конечно, такую возможность нельзя было исключать, но это был уж очень драматический способ расправиться со всем семейством, к тому же и очень медленный.

– Навряд ли, – сказала я наконец. – Такое предположение имеет под собой некоторые основания, но ведь если бы они хотели расправиться со всей семьей, почему бы им не сделать этого вчера, когда вы были в машине все вместе.

– Я пойду за деньгами, – сказала Джилл, направляясь к двери. Как раз в этот миг холл пересекала Люси.

– Так вот ты где, – резко сказала она. – Твоя мама хочет тебя видеть, а ты спряталась здесь. – Она заглянула в комнату. – Да еще уединилась с этой сыщицей. Уходи, – сказала она, обращаясь ко мне. – У нас и без того тут достаточно бед, чтобы накликать новые.

– Извините, Люси, – сказала Джилл тоном совершенно взрослой женщины. – Мисс Варшавски здесь по моему приглашению. И она уйдет, только если я попрошу ее об этом.

– Посмотрим, что скажет на это ваша мать, – едко сказала Люси.

– Я сама с ней поговорю, – резко возразила Джилл. – Подождите, пожалуйста, пока я принесу деньги, – добавила она, обращаясь ко мне.

После ухода Джилл Люси сказала:

– Я только знаю, что мистер Тайер возражал против вашего присутствия здесь; и я думаю, что бы он сказал, если бы увидел вас...

– Мы обе знаем, что он уже ничего не может сказать, – перебила я. – Но если бы он откровенно рассказал мне или кому-нибудь другому, что именно его заботило, вполне вероятно, он не погиб бы сегодня утром... Послушайте. Я испытываю к Джилл большую симпатию и очень хотела бы ей помочь. Она позвонила мне сегодня утром не потому, что нуждалась во мне как в частном детективе, боюсь, она и понятия не имеет, что это такое, но потому, что нуждается в моем участии. Вы не думаете, что она здесь одинока?

Люси посмотрела на меня с кислым видом.

– Возможно, мисс детектив, возможно. Но если бы Джилл лучше относилась к своей матери, возможно, и та тоже относилась бы к ней лучше.

– Понятно, – сказала я сухо.

Тут как раз возвратилась Джилл.

– Ваша мать ждет вас, – резко напомнила Люси.

– Я знаю, – выкрикнула Джилл. – Сейчас я к ней пойду.

Она вручила мне доллар, и я с серьезным видом написала расписку на листке своего блокнота. Люси, стянув губы в тонкую щель, следила за всем этим с разгневанным видом. Как и в субботу, мы прошли через длинный холл. Миновав библиотеку, мы оказались в задней части дома.

Люси открыла дверь слева и сказала:

– Вот она, миссис Тайер. А с ней эта ужасная женщина-детектив, которая вымогает у нее деньги. В субботу мистер Тайер вышвырнул ее из дома, но она опять здесь.

Стоявший возле двери патрульный окинул меня удивленным взглядом.

– Люси, – взъярилась Джилл. – Это ложь.

Она прошла мимо высказывавшей ей свое осуждение женщины прямо в комнату. Я стояла за Люси, глядя через ее плечо. Комната была восхитительная, сплошь застекленная с трех сторон. На востоке большое окно выходило на озеро, на севере можно было видеть чудесную лужайку с зеленым теннисным кортом. Комната была обставлена плетеной бамбуковой мебелью с веселого вида желто-красными подушками, торшерами; пол был затянут паласом. Множество растений и цветов придавало комнате сходство с оранжереей.

Миссис Тайер сидела в самом центре этой чудесной комнаты. Даже без макияжа, слегка заплаканная, она выглядела очень красивой; я сразу же узнала ее по портрету, помещенному во вчерашней «Геральд стар». Очень хорошенькая молодая женщина, по всей видимости старшая сестра Джилл, сидела в почтительной позе возле своей матери, а напротив нее сидел слегка сконфуженный красивый молодой человек в рубашке для игры в поло и клетчатых брюках.

– Пожалуйста, Джилл, я не понимаю ни одного слова из того, что говорите вы с Люси, но, пожалуйста, не кричи, дорогая, мои нервы совершенно не в состоянии переносить этого.

Я прошла мимо Люси в комнату и приблизилась к кушетке, где полувозлежала миссис Тайер.

– Миссис Тайер, примите мои соболезнования по поводу утраты вашего мужа и сына, – сказала я. – Меня зовут Ви.Ай. Варшавски. Я частный детектив. Сегодня утром ваша дочь попросила меня приехать и при возможности помочь.

– Я зять миссис Тайер, – сказал молодой человек, выпятив челюсть, – и я могу с уверенностью сказать, что, если в субботу мой тесть вышвырнул вас из дома, ваше присутствие здесь нежеланно.

– Ты попросила ее приехать, Джилл? – спросила молодая женщина, явно шокированная.

– Да, попросила, – ответила Джилл с упрямым выражением лица. – И ты не можешь выгнать ее, Джек, это не твой дом. Я попросила приехать, и я наняла ее, для того чтобы она выяснила, кто убил папу и Пита. Она считает, что это сделал один и тот же человек.

– Послушай, Джилл, – сказала старшая сестра. – Я думаю, что это дело полиции, и тебе незачем тревожить мать, нанимая частных детективов.

– Как раз это я и старалась внушить ей, миссис Торнсдейл, – раздался ликующий голос Люси.

Джилл сморщилась; казалось, она вот-вот заплачет.

– Успокойся, моя ласточка, – сказала я. – У всех и без того взвинченные нервы, зачем лишние споры? Почему бы тебе не представить мне всех присутствующих.

– Извините, – проговорила она. – Это моя мать, моя сестра Сьюзан Торнсдейл и ее муж Джек. И Джек думает, что можно помыкать мной, как и Сьюзан, но...

– Спокойнее, Джилл, – сказала я, кладя руку ей на плечо.

Сьюзан была вся пунцовая.

– Ты испорченная, избалованная девчонка, Джилл; тебе следовало бы проявлять больше уважения к человеку, куда более опытному, чем ты. Ты представляешь себе, что будут говорить люди о нашем папе и об этом убийстве? Дело выглядит так, буд-" то его убили гангстеры, а это может навести кое-кого на подозрение, будто наш папа был связан с гангстерской бандой. – Ее голос поднимался все выше, вплоть до последнего предложения.

– Похоже, что тут действовала организованная преступность, – сказала я. – Некоторые гангстерские шайки совершают такие убийства, но обычно у них не бывает достаточно ресурсов.

– Послушайте, – сердито произнес Джек. – Мы же попросили вас уйти. А вы, видимо, решили блеснуть своим красноречием. Сьюзан сказала правильно: нам будет достаточно трудно объяснить смерть мистера Тайера, а уж вмешательство частного детектива нам и совсем ни к чему.

– И это все, что вас беспокоит, – вскричала Джилл. – Что скажут посторонние люди? А смерть Пита и папы вас совершенно не волнует.

– Никто так горько не сожалеет о смерти Питера, как я, – сказал Джек. – Но если бы он слушался своего отца и жил в приличной квартире, а не в этой трущобной развалюхе, да еще вместе со своей потаскухой, его бы не убили.