В графике первоначально было отведено пять недель на сцены боев, десять — на драматические сцены, затем двухмесячный перерыв, а потом уж почти три недели на период «разжиревшего» Ла Мотта. Из-за возникших затруднений съемки сцен боев затянулись, и лишь через десять недель Де Ниро смог приступить к драматическим сценам. В финале со съемками в бассейне Де Ниро в роли Джейка должен был быть уже промежуточного веса. И ему надлежало поправиться всего за десять недель, пока будут сниматься начальные драматические сцены.

«Помню последний месяц съемок перед перерывом, — рассказывает Кэти Мориарти. — Мы с ним вместе выходили, он садился у себя в трейлере и наливался какао с молоком и бесконечными пирогами с сыром. Он сам страшно страдал от этого — постоянно была изжога и отрыжка».

Как только эти куски отсняли, производство замерло на два месяца, и Де Ниро уехал в Европу, чтобы, как выразился Мартин Скорсезе, «проесть свой путь через Францию и Италию».

«Это страшно трудно, — говорил он в то время. — Сперва вам кажется, что, чем больше вы станете есть, тем больше вы будете набирать вес. Но вам надо делать это по три раза на дню. Надо вставать утром и сразу приниматься за еду. Съедать завтрак, потом полдник, потом обед и ужин, даже если вы совсем не голодны. Это просто самоубийство».

К декабрю 1979 года Де Ниро был готов к съемкам, невероятным образом набрав около 23 килограммов за свое европейское турне.

«Прошло два месяца, и он стучится ко мне в дверь, — вспоминает Кэти Мориарти о встрече с обновленным Де Ниро. — И заходит совершенно другой человек! Он стал громадным детиной, и, сидя в гримерном кресле, он теперь громко сопел. Хоть он и потолстел, но все равно ему нужен был особый грим, чтобы сделаться похожим на настоящего Джейка. Он погружается в это кресло, чтобы ему наложили все эти латексы и слои на лицо, и тут вдруг вы слышите его храп! Он превратился в абсолютно другого человека. В это невозможно поверить, с точки зрения здоровья, чтобы человек мог сотворить с собой этакое. Он постоянно пыхтел из-за этого лишнего веса. Я прямо-таки боялась за него. Но уже поработав с ним, я понимала, зачем он пошел на это. Пожалуй, он один из самых волевых актеров, каких я только встречала. Когда он готовился к сценам боев, во время ланча он отправлялся в гимнастический зал. И потом, когда мы вместе ехали домой после съемок, он выходил из машины за пару миль и пробегал это расстояние до дома».

Опасения Кэти Мориарти за здоровье Де Ниро разделял и Мартин Скорсезе. Он был так встревожен, что сократил продолжительность финальных съемок с двух с половиной недель до десяти дней.

«У Бобби был такой жуткий вес, что дыхание у него стало как у меня самого во время приступов астмы, — рассказывает Скорсезе. — С этим весом, ожирением, и речи не могло идти о том, чтобы снимать по тридцать — сорок дублей. Три-четыре, не больше. Тело теперь диктовало условия. Он попросту превратился в того, другого человека».

«Я не могу просто притворяться в своей актерской игре, — объяснял Де Ниро. — Я понимаю, что кино — это иллюзия, и первый закон тут — притворство, но только не для меня.

Я слишком любопытен. Я желаю иметь дело со всеми чертами персонажа, худой он или разжиревший. Внешний вид говорит сам за себя, но это только полдела. А вот внутренние изменения в растолстевшем человеке — как он двигается или дышит, — вот что мне хотелось уловить. И я смог достичь этого, набрав вес. Ты начинаешь чувствовать груз на плечах, когда встаешь со стула. Это все равно как едешь за границу, в чужую страну. Доктор наблюдал за моим здоровьем, и оно ему не очень нравилось. У меня возникли небольшие нарушения кровяного давления».

Однако в своем интервью для журнала «Лайф» «свежее-разведенный» Де Ниро поведал, что набор веса не нанес ущерба по крайней мере одной стороне его жизни.

«Это не влияло на мою половую жизнь, — заверил он читателей журнала. — Я хочу сказать, некоторые женщины даже не удостаивают меня взглядом, пока им не скажут, кто я такой. Но некоторым как раз я нравился толстым — они считали, что я большой плюшевый медведь… Я дошел до такого состояния, когда не мог уже спокойно завязать шнурки на ботинках. Я пыхтел и фыркал. Моя дочь стеснялась моего вида, когда я приезжал забирать ее из школы. Черт возьми, я разъелся как свинья».

Именно к такому внешнему виду Джейка и стремились Де Ниро и Скорсезе. Джейк сидел в тюрьме, но в отличие от сценария Шрейдера не занимался онанизмом. Вместо этого он колотил кулаками в стену камеры и рычал: «Я не животное! Я не животное!» Реализм съемок в данном случае не распространялся на материал стены — туда была вставлена резиновая секция, специально под эти удары…

«Джейк часто совершает ошибки, иногда по понятным причинам, иногда, возможно, потому, что не хочет слушать, как надо поступить… Под конец, я думаю, он сожалел насчет своего брата и жены. Он вроде как начинает принимать это стоически. Он принимает наказание. Он сделал это, и значит, придется ему с этим жить».

При подготовке съемок «Бешеного быка» Де Ниро и Ла Мотта были почти два года настоящими компаньонами. Ла Мотта торчал на съемочной площадке все десять недель боксерских сцен. Когда последний кусок пленки был уложен в коробку, двое мужчин посмотрели друг другу в глаза.

— Ну да, понятно. До свиданья, — сказал Ла Мотта после некоторого молчания.

А Де Ниро ответил:

— Пожалуй, пора.

Большинство людей начинает задумываться о диете сразу после рождественских праздников. Для Де Ниро в наступившем 1980 году диета представлялась основной текущей задачей, ведь он все еще весил на двадцать с лишним килограммов больше нормы.

За задачу набрать вес он в свое время взялся с замечательной целеустремленностью, попросту занимаясь поглощением пищи с утра до вечера, прихватывая и кусочек ночи. Так же решительно и радикально он теперь принялся худеть.

Не было ни чудодейственной диеты, ни магических таблеток, ни экзотического режима. По словам Де Ниро, все было сделано чистым усилием воли.

«Я просто меньше ел, вот и все. Это не так просто, как кажется. Я заставлял себя. Это так же трудно, как бросить курить. Я ел всего по чуть-чуть, а молоко и пиво полностью исключил».

Почти все в жизни Де Ниро — это средство для исполнения ролей, тех, что он играет или может играть в будущем. Даже потеря веса стала определенным фактором для его следующей роли в картине «Правдивые признания», работу над которой он начал сознательно именно тогда, когда вес его еще был на шесть кило выше нормы. Он считал, что это поможет его персонажу выглядеть гладким и упитанным. Они вместе с Робертом Дювалем играли братьев, которые были участниками скандального убийства в Лос-Анджелесе в 1948 году. Дюваль играл следователя, Де Ниро — священника. Его преосвященство Дезмонд Спеллэси — бездушный, целеустремленный человек, который позабыл о служении Господу ради достижения вершин влияния и власти. А его владыка — как раз тот самый человек, которого его брат Том подозревает в соучастии в убийстве.

Расследование, проведенное Дювалем, положило конец карьере обоих духовных лиц. Однако у героя Де Ниро, сосланного в пустынную обитель вдали от сияющих огней Лоса, все-таки остается утешение в виде некоторого восстановления утраченной веры в Бога…

Католическая пресса и представители католической иерархии высоко оценили игру Де Ниро. Было отмечено, что его преосвященство Дезмонд Спеллэси — «самый убедительный образ священника в кино за много лет». Учитывая то, что Де Ниро специально использовал для этой роли свою все еще сохраняющуюся тучность, позволившую изобразить холеного «жирного кота», который явно обращал больше внимания на соблазны мира, чем на духовный долг, высказанная похвала не кажется таким уж комплиментом, по крайней мере — в отношении служителей церкви…

«Правдивые признания» представляют собой курьез. Режиссер, бельгиец Юло Гросбард, которого Де Ниро называет одним из своих любимых режиссеров, сделал настоящее актерское кино. Де Ниро создал на экране убедительный образ, но вовсе не тот, которого ждала от него публика. Фильм тихо скончался у полупустой кассы, сопровождаемый в последний путь всего лишь несколькими весьма сдержанными рецензиями.