Съемки ленты «Крестный отец II» начались 1 октября 1973 года. Пока Коппола с группой снимал сцены на озере Тахо, Де Ниро входил в роль. Он уже прошел ускоренный курс итальянского языка и почти устранил свой акцент — а ведь большая часть его диалогов в фильме на итальянском. Он начал съемки в фильме со сцен в Маленькой Италии в январе 1974 года, а заканчивал на Сицилии с апреля по июнь. Так же, как он сделал при работе над фильмом «Бей в барабан медленно», Де Ниро взял магнитофон и поехал в Палермо, к родственникам консультанта фильма, Романо Пианти. Де Ниро много занимался с Пианти, но считал, что ему надо самому услышать живой разговорный язык:

«Хотя сицилианцы очень приветливы к вам как к туристу, у них есть такая особенность — наблюдать за вами, не подавая вида, что наблюдают. Они вас могут подробно изучить, а вы этого даже не заметите».

Когда Де Ниро вернулся с Сицилии через полтора месяца, он поразил Пианти тем, как быстро сумел схватить диалект и приобрести беглость речи.

«Если бы меня спросили, может ли актер за такой короткий срок освоить новый язык, я вам ответил бы: «нет». Ни за что. Это невозможно. Но этот Де Ниро совершил невозможное!» — говорил Пианти.

Именно Де Ниро произносит в «Крестном отце» ставшую крылатой фразу: «Я сделаю ему предложение, от которого он не сможет отказаться», — объясняя Бруно Кирби свою тактику на переговорах с «квартальным» мафиозным боссом. «Мой отец сделал ему предложение, от которого он не мог отказаться», — а это слова Аль Пачино в роли Майкла еще из первого фильма. Итак, Де Ниро в роли молодого Вито словно создает «основу» для воспоминаний, уже озвученных героями первой части. И примечательно, что эта фраза Де Ниро — одна из всего лишь трех реплик на английском на протяжении всего фильма.

Аль Пачино предложил снять в фильме учителя Де Ниро, Ли Страсберга, в роли забулдыги Хаймана Рота. Первоначально эту роль планировали отдать режиссеру Элии Казану, но он отказался. Так что, хотя у них не было общих сцен, но Де Ниро оказался в одном фильме с тем самым человеком, который в свое время обучил его искусству актерской игры.

Ежегодный сезон присуждения призов в Голливуде начинается в декабре с премий кинокритиков Лос-Анджелеса и Нью-Йорка. Затем непрерывная череда подобных церемоний набирает обороты и достигает пика в марте — в последний понедельник этого месяца каждый год вручаются призы Киноакадемии, перед лицом многомиллионной аудитории телезрителей по всему миру.

Исполнение Робертом Де Ниро ролей туповатого Брюса Пирсона («Бей в барабан медленно») и «живчика» Джонни Боя («Злые улицы») впервые сделало актера серьезным претендентом на призы. Эти две роли в совокупности принесли ему приз в номинации «Лучший актер второго плана» — и от «Нью-Йорк критикс серкл» («Кружок кинокритиков»), и от Национального общества кинокритиков. С двумя такими престижными призами вполне можно было ожидать и «Оскара», но, как ни удивительно, Де Ниро даже не вошел в номинацию.

Некий возмущенный «нью-йоркский ветеран сцены» сказал репортеру газеты «Вариети», что Де Ниро «прокатили только потому, что «Бей в барабан медленно» — это нью-йоркский фильм, а они там нас всех просто ненавидят». Другой фактор, сыгравший против Де Ниро, — слишком мало членов Киноакадемии посмотрело «Злые улицы», безусловно лучший из этих двух фильмов, чтобы обеспечить ему номинацию. В конце концов в категории «Лучший актер второго плана» был выдвинут напарник Де Ниро по фильму «Бей в барабан…» — Винсент Гардения, который играл там его тренера. Однако при отборе и эта кандидатура была отсеяна, а приз достался Джону Хаусману. Этот бывший член актерской группы «Меркьюри Плейере» Орсона Уэллса вернулся к своей актерской профессии после десяти лет перерыва и преподавательской работы, снявшись в фильме «Бумажная суета».

Если Де Ниро даже и был обескуражен тем, что не попал в номинацию на «Оскара», то он никак не проявил этого — он был слишком занят «Крестным отцом». Впрочем, ему оставалось недолго досадовать…

С целью максимально увеличить свои шансы на «Оскара» и, соответственно, на кассовый успех ленту «Крестный отец II» не следовало выпускать раньше декабря 1974 года. Для того чтобы пройти отбор на премию Киноакадемии, фильм, по правилам, должен быть показан в одном зале в Лос-Анджелесе или Нью-Йорке до конца «оскаровского года», который соответствует календарному году. И фильм Копполы вышел на экран в пяти кинотеатрах Нью-Йорка — тех же самых, где была показана первая часть «Крестного отца».

Тем временем Де Ниро предавался соблазнам Средиземноморья, и попутно совершил первый серьезный промах в своей карьере. К тому времени, как подошли к концу съемки второй части «Крестного отца», он дал согласие играть в главной роли у итальянского режиссера Бернардо Бертолуччи. Проект фильма «XX век», в Италии известного также под названием «Novecento» («Новый век»), был любимым детищем Бертолуччи. Исходно он был задуман как сериал из шести частей для итальянского телевидения, и Бертолуччи рассчитывал, что главную роль сыграет Джек Николсон. Однако после успеха интересного, проблемного фильма «Последнее танго в Париже» Бертолуччи решил, что надо делать новый проект, а не телесериал. Да не просто фильм, а суперфильм, фильм, который потрясет мировую общественность и навеки войдет в историю как великий памятник достижений кинематографии. Всякий, кто заранее ставит перед собой подобные цели, обрекает себя на провал, и Бертолуччи не стал здесь исключением.

«XX век» — это история двух людей, которые родились в один и тот же день, один в богатой и знатной семье, а другой — в семье простых крестьян. Сюжет охватил отрезок истории Италии длиной в полвека, и особенно подробно описывает параллельное развитие фашизма и коммунизма в тридцатые годы. Два главных героя, аристократ Альфредо и пролетарий Альмо, представляют собой две весьма тяжеловесные метафоры, призванные иллюстрировать политические трюизмы. Предполагалось, что роль Альфредо исполнит Роберт Де Ниро, а восходящая звезда французского кино Жерар Депардье сыграет Альмо. В состав исполнителей должны были войти также Стерлинг Хайден, Берт Ланкастер, Дональд Сазерленд и Доминик Санда, а съемки продлятся почти год.

«Во время съемок фильма и особенно во время монтажа и редактирования я стал понимать, что вся картина «Новый век» построена на противоречии, — рассказывает Бертолуччи. — Противоречии между Депардье и Де Ниро, между крестьянами и землевладельцами, между голливудскими звездами и простыми сельскими людьми, между тщательными приготовлениями и совершенно бестолковыми импровизациями, между архаичной сельской культурой и культурой высших классов…»

Бертолуччи сумел снять свою эпопею относительно дешево — всего за шесть с половиной миллионов долларов. Пока вторая часть «Крестного отца» еще не вышла на экраны, Де Ниро оставался сравнительно недорогим актером, а что касается ветерана Берта Ланкастера, то он так жаждал сняться у Бертолуччи, что согласен был провести свои три недели на съемках бесплатно. Как всегда, голливудские студии соблазнились расчетами на еще один «счастливый брак» между актерским составом и коммерческим успехом. Это ведь сработало на «Последнем танго в Париже», почему бы не попробовать еще раз? И, раньше чем Бертолуччи доснял последние кадры, фильм «XX век» уже окупил свои затраты за счет поступивших заявок на покупку прав.

«Первые дни с Де Ниро были сплошным кошмаром, — признавался впоследствии режиссер. — Он очень чувствительный и нервозный субъект. Но если набраться терпения, то он стоит затраченных на него усилий».

Со своей стороны Де Ниро по крайней мере нашел слова одобрения для режиссера.

«Бертолуччи прекрасен, — говорит он. — Он очень мило держится с актерами. Он и сам одновременно актер. И у него хорошая школа».

Отношения между Бертолуччи и Де Ниро определенно были натянутыми. Это могло быть просто следствием несовпадения стилей. Бертолуччи, как большинство итальянских режиссеров, заранее точно знает, что он хочет увидеть на пленке. Что же касается Де Ниро, то работая с режиссерами вроде Джона Хэнкока, Мартина Скорсезе или Роджера Кормана, он имел все возможности применять свои методы в игре. Может быть, Де Ниро инстинктивно чувствовал, что роль Альфредо не для него? Альфредо слабоволен и разбросан, тогда как Де Ниро целеустремлен и сосредоточен. Де Ниро не играл до этого слабохарактерных персонажей и чувствовал себя, вероятно, неуютно еще на пробных съемках. В характерах Брюса Пирсона, Джонни Боя или Вито Корлеоне есть та внутренняя сила, которую мог использовать Де Ниро. А в Альфредо ему нечего было играть.