Сначала Мёрк посмотрел на попку, а затем на полотно. Многократное увеличение изображения имеет свои преимущества и недостатки, сразу понятно. Участки, где буквы въелись в бумагу, оказались невероятно размытыми, а вот другие области, изначально с практически нечитаемыми буквами, которые шотландские реставраторы попытались восстановить, вдруг обрели какой-то смысл.
Короче говоря, теперь открылось как минимум двадцать дополнительных букв, их можно было прочитать.
Роза на секунду обернулась к Карлу, проигнорировав его приветственный жест, и выдвинула стремянку в центр коридора.
– Залезай, Асад. Теперь я скажу, где расставить точки, ладно?
Она мягко отодвинула Карла в сторону и заняла ровно то место, где он только что стоял.
– Не очень нажимай, Асад. Чтобы можно было стереть.
Тот кивнул со стремянки, приготовив карандаш.
– Начни с «Помогите» перед «ен». Мне кажется, я вижу там три отдельных пятна. Ты согласен?
Асад и Карл смотрели на пятна, напоминающие фиолетовые барашки-облака.
Наконец Асад кивнул и поставил по точке у каждого из трех пятен.
Карл отодвинулся чуть в сторону. Похоже на правду. Под четким заглавным словом «Помогите» действительно располагались три расплывчатых пятна, предшествовавших двум видимым буквам. Морская вода и конденсат сделали свое дело. Три буквы, написанные кровью, давным-давно растворились и впитались в бумажную массу. Знать бы, какие именно…
Мёрк мгновение наблюдал за тем, как Роза руководила Асадом. Утомительное занятие. Ну и к чему все это приведет? К бесконечным часам гаданий. И ради чего? Бутылке может быть несколько десятков лет. И вообще, что, если это всего лишь чья-то грубая шалость? Буквы казались настолько беспомощными, словно были написаны детской рукой. Несколько бойскаутов и маленькая царапина на пальце. Вот и готово. И что же?
– Прямо не знаю, Роза, – осторожно начал он. – Может, стоит просто забыть об этом? В конце концов, у нас полно другой работы.
Карл прекрасно видел, какое действие произвела его реплика. Роза прямо задрожала от гнева. Карл даже отступил на шаг, чтобы взрывная волна извергнутых с шипением бранных слов не сбила его с ног.
В общем, Розе не понравилось его предложение. Он не настолько непонятлив.
Карл кивнул. Как он уже сказал, у отдела полно другой работы. И Карл имел на примете по крайней мере пару важных дел. Если принять удачное положение в кресле, эти дела помогут полностью скрыть лицо, пока он, воспользовавшись удобным случаем, примется реализовывать неудовлетворенную потребность во сне. А остальные тем временем пускай поиграют в бойскаутов.
Роза зафиксировала малодушное отступление шефа, вперив в него свои зрачки, разящие с феноменальной точностью.
– Но выдумка замечательная, Роза. Действительно потрясающе, – выпалил Карл.
Однако Роза не клюнула на этот подхалимаж.
– У тебя есть два варианта, Карл, – прошипела она, пока Асад вращал глазами, стоя на стремянке. – Либо ты заткнешься, либо я сваливаю домой. Я ведь могу прислать сюда свою сестру-близняшку, и тогда знаешь что будет?
Карл покачал головой. И был совсем не уверен, хочет ли знать.
– Ну да, она явится с тремя детьми и четырьмя кошками, четырьмя постояльцами и полнейшей дрянью-мужем, да? Вот тогда в твоем кабинете будет настоящее столпотворение. Так ты думаешь?
Она уперлась кулаками в бока и приблизилась к нему.
– Я не знаю, кто наплел тебе всю эту чепуху. Ирса живет вместе со мной, и у нее нет ни кошек, ни постояльцев.
В ее глазах, обведенных черными тенями, так и светилось: «Придурок!»
Защищаясь, Мёрк вытянул перед собой руки.
Кресло из кабинета кротко манило к себе.
– Что она там говорила про свою сестру-близняшку, Асад? Роза раньше угрожала подобным образом?
Карл следовал за Асадом вверх по лестнице, ведущей к ротонде, и уже успел почувствовать, как ноги наливаются свинцом.
– О, не воспринимай это так близко к сердцу. Роза подобна песку на верблюжьей спине: некоторым людям он попадает в задницу и зудит, а некоторым нет. Все зависит от того, насколько ты толстокожий. – Он обернулся к Карлу, обнажив два белоснежных ряда прекрасных зубов.
Если чья задница со временем и покрылась броней, то, несомненно, его.
– Она рассказывала мне о своей сестре. Я запомнил, что ее зовут Ирса, потому что созвучно Ирме. Мне показалось, они не так уж близки, – добавил Асад.
«Ирса? Неужели есть такое имя?» – думал Карл, пока они поднимались на третий этаж, и его сердце бешено колотилось.
– Привет, парни, – раздался удивительно знакомый голос.
Значит, Лиза вернулась в их ряды. Сорокалетняя Лиза обладала прекрасным телом и отличными умственными способностями. Просто именины сердца, чего не скажешь о фру Сёренсен, – та мягко улыбнулась Асаду и замерла, как потревоженная кобра, глядя на Карла.
– Лиза, расскажи господину Мёрку, как здорово вы с Франком съездили в Штаты. – Карга зловеще улыбнулась.
– В другой раз, – поспешно ответил Карл, – Маркус ждет.
Он попытался потянуть Асада за рукав.
«Черт бы тебя побрал, Асад», – думал Карл, пока Лиза, улыбаясь ярко-красными губами, повествовала о целом месяце путешествий по Америке с почти увядшим мужчиной, который неожиданно возник в двуспальной кровати автокемпера. Эти картины Карл изо всех сил старался отогнать от себя, как и мысли о собственном вынужденном целибате[10].
«Черт бы побрал фру Сёренсен, – думал он. – Чертов Асад и чертов мужик, подцепивший Лизу. И наконец, чертовы эти „Врачи без границ“[11], выманившие Мону, объект его желания, в Черную Африку».
– Когда возвращается домой твой психолог, Карл? – поинтересовался Асад, подойдя к двери в комнату для брифингов. – Как там ее, Мона?..
Карл проигнорировал издевательскую улыбку Асада и открыл дверь в кабинет начальника отдела по расследованию убийств. Здесь, потирая глаза, уже сидела большая часть работников отдела «А». Они провели несколько непростых дней в прозябании, но теперь догадка Асада вытянула их на свет божий.
Марку Якобсену понадобилось десять минут на информирование руководителей групп. Он и Ларс Бьёрн проявляли некоторый энтузиазм. Несколько раз даже упомянули Асада, и всякий раз на его довольное лицо обращались прищуренные глаза коллег, явно изумленных тем фактом, что этот черномазый уборщик вдруг очутился среди них.
Однако никто не посмел задать ни единого вопроса. В конце концов, именно Асад обнаружил, что между давними и новыми пожарами действительно существует связь. У всех трупов, обнаруженных на пепелищах, имелось углубление на нижнем участке фаланги мизинца левой руки, и только в одном случае мизинец отсутствовал вовсе. Причем оказалось, что патологоанатомы вносили эти сведения в отчеты, однако на совпадение просто не обращали внимания.
Экспертизы показали, что двое погибших носили на мизинцах кольца. Причем углубления в костях образовались не в результате перегрева металла колец при пожаре. Скорее всего, жертвы носили кольца с ранней юности, поэтому и остался след до самой костной ткани. Согласно одной из версий, эти кольца могли иметь некое культурологическое значение, подобно китайскому заключению ног в колодки; по другой версии, это могло быть связано с каким-то ритуалом.
Маркус Якобсен кивал. Да-да, нечто в этом роде. Ту или иную форму братства нельзя было исключать. Если кольцо однажды надевалось, его больше не снимали.
Другое дело, что не на всех трупах мизинцы уцелели. На то могло быть множество причин. Отрубание, к примеру.
– Теперь осталось только выяснить кто и зачем, – подвел итог заместитель начальника Ларс Бьёрн.
Почти все закивали, кое-кто вздохнул. Ну да, осталось только выяснить это. Что может быть проще?
– Отдел «Q» проинформирует нас, если им удастся найти связанные с этим дела, – сказал начальник, и один из детективов, который явно не будет участвовать в расследовании, хлопнул Асада по плечу.
