Мёрк вспомнил задумчивое лицо Розы и отложил письмо в сторону. Утром, когда она придет, надо будет сказать ей, что она потратит уйму времени впустую. А им нужно двигаться дальше.

Он подумал, не попросить ли Асада заварить еще сахарной жижы, однако, судя по грохоту в коридоре, тот еще не закончил скакать вверх-вниз на стремянке и бесконечно переставлять ее. «Может, подсказать ему, что этажом выше есть парная лестница?» – но решил не утруждаться. Все равно за час помощник справится.

Карл посмотрел на папку со старым делом о пожаре в Рёдовре. Что ж, надо прочитать и вернуть материалы шефу, который поместит их в архив на самую вершину настоящей альпийской горы из папок, уже возвышающейся на его столе.

Речь шла о пожаре в Рёдовре в 1995 году. Из-за пламени, в считаные секунды поглотившего верхний этаж хранилища в Дамхусдалене, развалилась пополам недавно отремонтированная черепичная крыша. Когда пожар был потушен, обнаружили труп. Хозяин постройки не знал погибшего человека. Несколько соседей подтвердили, что всю ночь в окнах на крыше горел свет. Поскольку тело так и не опознали, пришли к заключению, что это был бомж и он, вероятно, неосторожно обращался с газом. Однако организация «Природный газ в столичном регионе» заявила, что строение не было подключено к газопроводной трубе, и дело было передано в отдел по расследованию убийств полиции Рёдовре, где оно и застряло вплоть до дня основания отдела «Q». Дело и тут могло продолжить свое тихое прозябание, если бы Асад не обратил внимание на одинаковую у жертв пожаров выемку на нижней фаланге левого мизинца.

Карл схватил телефон, набрал номер шефа, но вместо него услышал навевающий тоску голос фру Сёренсен.

– В общем, так, Сёренсен, – начал он. – Сколько дел…

– А, это Мёрк? Я переключу вас на кого-нибудь, у кого крепкие нервы.

Однажды он подарит ей какое-нибудь смертельно ядовитое животное.

– Да, слушаю, – раздался голос Лизы.

Ну, слава богу. Значит, фру Сёренсен не напрочь лишена сострадания.

– Я по поводу последних пожаров. Во скольких случаях установлена личность сгоревших? Да, и сколько всего этих дел?

– Ты имеешь в виду самые свежие? Всего три, и нам известно имя только одного погибшего, и то нет стопроцентной уверенности.

– Нет уверенности?

– Да, мы узнали имя по медальону, который был на нем, но мы не знаем, принадлежал ли он ему. Вполне можно допустить ошибку.

– Хм. Повтори-ка, где произошли эти пожары?

– Разве ты не читал дела?

– Так. – Он тяжело выдохнул. – У нас вот был один в Рёдовре в тысяча девятьсот девяносто пятом году. А у вас?

– Один – в минувшую субботу на Стокгольмсгэде, второй – на следующий день после первого, в Эмдрупе, и последний – в Северо-Западном квартале.

– Стокгольмсгэде звучит замечательно. Тебе известно, какое место пострадало меньше всего?

– В Северо-Западном, пожалуй. На Дортеавай.

– Удалось найти какую-либо связь между пожарами? Кто владельцы зданий? Был ли свежий ремонт? Соседи видели свет в ночное время? Связь с террористами?

– Я не в курсе. У нас занимаются этими делами несколько человек. Спроси у кого-нибудь из них.

– Спасибо, Лиза. Но все-таки пока это не мое дело.

Карл поблагодарил ее, понизив голос, надеясь произвести некоторое впечатление, и положил папку на стол. «Очевидно, они держат все под контролем», – подумал он и тут же услышал в коридоре голоса. Видимо, снова пожаловали проклятые рыцари закона из инспекции по охране труда, чтобы еще немного поругаться по поводу техники безопасности.

– Да, он у себя, – услышал он предательские слова Асада.

Карл следил за мухой, которая носилась по комнате. Если бы он мог правильно рассчитать время, то шлепнул бы ее прямо на голове инспектора. Он встал на самом пороге и замахнулся для удара папкой с делом о пожаре в Рёдовре. И тут в дверном проеме появилось незнакомое лицо.

– Добрый день. – Незнакомец протянул руку. – Меня зовут Идинг. Заместитель комиссара полиции, Западный округ, Альбертслунд.

Карл кивнул.

– Идинг? Это имя или фамилия?

Мужчина улыбнулся. Возможно, он и сам не знал.

– Я пришел в связи с пожарами, случившимися на днях. Именно я помогал Антонсену в ходе расследования в Рёдовре в тысяча девятьсот девяносто пятом году. Маркус Якобсен хотел бы выслушать устный отчет и попросил меня обратиться к вам, чтобы вы представили меня своему ассистенту.

Карл вздохнул с облегчением:

– Вы только что с ним говорили. Вон он там, на лестнице.

Идинг прищурился:

– В коридоре?

– Ну да. По-вашему, он недостаточно хорош? А ведь он в Нью-Йорке получил образование полицейского эксперта и прошел специальную подготовку в Скотланд-Ярде как аналитик ДНК-проб и фотографий.

Идинг попался на удочку и с уважением кивнул.

– Асад, иди же! – закричал Карл, шлепнув папкой по мухе.

Он представил друг другу Идинга и Асада, а потом спросил:

– Закончил развешивать?

Асад тяжело сомкнул веки. Довольно красноречивый ответ.

– Маркус Якобсен сообщил мне, что оригинал досье из Рёдовре находится здесь, – сказал Идинг. – Вы, должно быть, в курсе, где оно.

Асад направил указательный палец в направлении Карла, пока тот размахивал папкой.

– Вон там, – сказал он. – Это все?

– Начальник отдела по расследованию убийств заинтересовался одной деталью, которая вылетела у меня из головы. Можно мне пролистать несколько страничек?

– Да пожалуйста, – отозвался Карл. – У нас сегодня дел по горло, так что мы заранее просим извинить нас.

Он вытолкал Асада сначала в коридор, а затем прошел к его рабочему столу под изящной репродукцией с какими-то руинами песочного цвета. Надпись на изображении гласила: «Расафа».

– У тебя в чайнике что-нибудь есть? – спросил Мёрк.

– Можешь допить последний глоток, Карл. Потом я заварю себе свеженького.

Он улыбался, взгляд говорил «спасибо».

– Когда этот чувачок провалит, нам с тобой надо будет прогуляться, Асад.

– Куда?

– В Северо-Западный квартал, посмотрим на сгоревший почти дотла дом.

– Карл, но это же не наше дело. Остальным это не понравится.

– Да, поначалу – возможно. Ничего, пройдет.

Казалось, Асада не удалось убедить. Но вскоре выражение его лица изменилось.

– Я обнаружил на стене еще одну букву, – сказал он. – И у меня есть очень неприятное подозрение.

– Вот как! И?..

– Я сейчас ничего не скажу. Ты просто рассмеешься.

Прозвучало так, словно это было самой радостной новостью за день.

– Спасибо. – В приоткрытую дверь заглянул Идинг и уставился на чашку с танцующими слониками, из которой пил Карл. – Я прихвачу это с собой наверх к Якобсену, ладно? – Он помахал несколькими документами.

Оба кивнули.

– И еще привет от знакомого. Я только что встретился с ним в столовой наверху. От Лаурсена из технического отдела.

– Томас Лаурсен?

– Да.

Карл нахмурился:

– Так он же выиграл десять миллионов в «Лотто» и подал в отставку. Он всегда говорил, что все эти мертвецы его достали. Что он тут делает? Неужто снова натянул форму?

– К сожалению, нет. Иначе в техническом отделе не было бы недостатка в кадрах. Он натянул на себя фартук. Работает в столовой.

– Вот черт. – Карл представил себе массивного игрока в регби работником столовой: странная картина, если только на фартуке у него не написано что-то вроде «Выжиматель фарша». – А что стряслось? Он же инвестировал во все компании, в какие только можно было.

Идинг кивнул:

– Вот именно. А теперь они все сдулись. К его несчастью.

Карл покачал головой. И вот награда за попытку проявить рационализм… Все-таки хорошо не иметь ни гроша.

– И давно он здесь?

– Говорит, около месяца. Ты разве никогда не бываешь в столовой?

– Ты спятил? К этой полевой кухне ведет десять миллионов лестниц. Вероятно, ты заметил, что лифт сломан.

Каких только предприятий и организаций не было на улице Дортевай за всю ее историю! Сейчас на этой улице, длина которой составляла всего шестьсот метров, располагались антикризисные центры, студии звукозаписи, автошколы, дом культуры, этнические ассоциации и так далее. Старый промышленный район, в котором продолжала ключом бить жизнь, если только однажды он полностью не сгорит, как оптовый склад К. Франдсена.