Она снова обвила руками его шею и с внезапным волнением страстно поцеловала его. Прижимаясь грудью к его обнаженной груди, Мэгги закрыла глаза: от наслаждения голова шла кругом. Она запустила пальцы в упругую шевелюру Ника и едва не лишилась сознания от пьяняще-сладкого прикосновения его кудрей.

Потом она почувствовала горячую волну где-то в низу живота: этот симптом требовал немедленного внимания. Мэгги плотнее прижалась к Нику, но, со смешанной радостью и разочарованием, ничего, кроме твердой поверхности его бедер, не обнаружила. Подчиняясь древнему, как мир, инстинкту, она потерлась об эту неоткликающуюся плоть.

– О Господи! – простонал Ник с нескрываемой болью. Губы его жарко скользнули вниз, по шее, лаская, впиваясь и покрывая поцелуями ее призывное тело. Руки его в одно мгновение, так что она не успела даже удивиться, легли на ягодицы Мэгги. Стараясь найти положение поудобнее, Ник почти полностью вытянулся на сиденье, продолжая крепко сжимать в руках упругие мячики. Не выпуская ее из рук, он подтянул Мэгги на себя, располагая ее так, чтобы она легла на него всем телом, прижимаясь грудью к его груди, а ее ноги оказались бы между его согнутых ног. Когда он принялся целовать пульсирующую ямку на ее шее, Мэгги крепче вплела пальцы рук в его волосы.

Ник скользнул руками ей под мышки и подтянул ее повыше к себе. Губы его начали путешествие вниз, к вырезу блузки, к округлости ее правой груди, и остановились, лишь достигнув вершины. На мгновение Ник застыл, как бы отдыхая, прижимаясь к ее груди полураскрытыми губами, но с места не двигался. Мэгги даже сквозь два слоя ткани чувствовала жар его губ, и не смогла сдержать дрожь. Грудь ее вздымалась в страстном ответном желании, соски затвердели л отчетливее обрисовались под блузкой, словно горя желанием поскорее испытать наслаждение, обещанное его губами. Он замер над ее соском, и Мэгги-до кончиков пальцев пронзила сладко щемящая боль.

Она застонала, глубже запуская пальцы в его волосы. Ник слегка прикусил сосочек, упиваясь им, втягивая в глубину рта. Это ощущение жадных губ, впившихся в ее грудь, смешанное с жаркой влагой блузки и бюстгальтера, плотно облепивших возбужденный сосок, было настолько изысканным, что она почувствовала внезапный жар в паху.

Оставив грудь, Ник двинулся губами вверх, к горлу, слегка стягивая Мэгги вниз, вдоль тела. От этого соприкосновения с его телом Мэгги снова застонала, откровенно и страстно, и тут же испугалась этих звуков. Ник взглянул на нее, и жар его зеленоватых глаз растопил, казалось, последний лед, оставшийся в ней. Что-то невнятно пробормотав – то ли проклятие, то ли стон, – Ник прильнул губами к ее губам.

Он целовал ее страстно, жарко, водя жадными руками по телу. Руки то принимались нежно гладить ее ягодицы, то вдруг резким движением сводили их вместе, так что пальцы сходились над ложбинкой между двумя полушариями. Ник все крепче и крепче обнимал Мэгги, плотно прижимая к себе, так что она безошибочно смогла определить, как нарастает его возбуждение.

– Я хочу тебя… Господи, как я хочу тебя… – Он словно вдохнул в нее эти слова, и Мэгги с готовностью проглотила их, втянула в себя вместе с поцелуем. Голова кружилась настолько, что она не могла ни р чем думать. Тело дрожало и выгибалось в приступах страсти – прекрасной, восторженной, сжигающей страсти.

Она тоже хочет его. Эта мысль, праздничным фейерверком по случаю Дня независимости, взорвалась в сознании Мэгги.

Сжимавшие ее объятия ослабли, руки скользнули вниз. Не прикасаясь к обнаженной коже, Ник осторожно гладил сквозь ткань трусиков ее живот, пока, не сознавая, что делает, Мэгги инстинктивно не разомкнула ноги, как бы умоляя его продолжать. На лбу Ника блеснула испарина, язык жадно ворвался в глубины ее рта, сердце, казалось, готово было выскочить из груди.

Одной рукой он продолжал ласкать ее, наслаждаясь этой эротической игрой, и тонкая полоска ткани только усиливала возбуждение. Другая рука его внезапно порхнула назад к ее груди, сжимая ее, и снова принялась за соски.

Казалось, время повернуло вспять. Все это уже было однажды, давным-давно. Она словно вновь превратилась в девчонку-подростка, по уши влюбленную в соседского парня. Она хотела его – и Ник подыгрывал ей, сводя с ума руками, губами, кожей.

Внутри Мэгги уже полыхало пламя. Ноги расслабились, уступая его настойчивости, бессильно скользнули в стороны, подпуская его все ближе. Казалось, голова сейчас взорвется от нахлынувших чувств. Мэгги властно сомкнула руки на шее Ника. Поцелуй, которым она ответила на его поцелуи, в одно и то же время дышал страстью, был ненасытен и молил о снисхождении.

Когда Ник отвел руку от ее груди, все в ней отозвалось на это движение почти физической болью, пока она не почувствовала снова его осторожные прикосновения к животу. Это ощущение теплых сильных пальцев, сначала исследовавших плотно прилегающий к телу край трусиков, а затем быстро скользнувших под них, невозможно было стерпеть. Она изогнулась всем телом, в едином выдохе-стоне, разделив с ним сжигавшую ее страсть.

Рука уже по-хозяйски осваивала пространство под трусиками, поглаживала треугольник, пробуждая в ней неодолимое и властное желание.

Боль внутри нарастала, заставляя тело отзываться на каждый ее приступ, дыхание стало прерывистым. Еще мгновение – и Ник обнаружил крошечную точечку, способную наградить женщину величайшим наслаждением, и нежно коснулся ее.

Мэгги окунулась в море блаженства.

Она таяла и плавилась под его все более требовательными и настойчивыми поцелуями. Объятия его стали крепче, не позволяя ей двигаться, а пальцы коснулись нежного лона, осторожно и настойчиво завоевывая ее. Она задержала дыхание, подчиняясь его движениям, и тело его резким броском взмыло навстречу ей…

– Нет! – выдохнула Мэгги ему в губы, стараясь освободиться от цепких рук, пленивших ее, языка, готового задушить, и пальцев, пронзающих насквозь. Он вновь метнулся всем телом навстречу ей, и Мэгги поняла, что всего мгновение отделяет ее от того момента, когда, перевернув ее на спину, он окажется сверху. – Нет, Нет, нет!..