Однако Хорхе умер прежде, чем ей удалось этого добиться. После смерти отца, по настоянию Мэгги, Глория осталась в доме. С тех пор прошло почти десять лет, но, насколько было известно Мэгги, у Глории больше никогда никого не было.
– Ты получила мое послание, – просияла тетушка Глория, отстраняясь от Мэгги. Посторонний человек подумал бы, что она говорит о телефонном звонке или письме, но Мэгги поняла, что имеет в виду тетушка Глория. Подразумевалось, конечно, некое телепатическое послание, которое должна была получить Мэгги, и, зная эксцентричность Глории, она лишь утвердительно кивнула в ответ.
– Твой отец был здесь и тоже оставил для тебя послание. Так, куда же я его положила? – Глория озадаченно оглянулась, словно ожидая, что записка материализуется из воздуха. Заметив краем глаза, с каким выражением Ник наблюдает за происходящим, Мэгги не могла сдержать улыбку: он давно не общался с тетушкой Глорией и наверняка забыл о ее склонности к аномальным явлениям.
– Но этот запах… – Одна из женщин громко втянула носом воздух.
– Мое печенье! – взвыла другая, бросаясь к духовке.
– А я что говорил? Это не из потустороннего мира! – произнес престарелый джентльмен и в подтверждение своих слов повернулся к третьей даме.
– Хм, – фыркнула дама, в то время как вторая, открыв духовку и разгоняя дым, вытаскивала противень с обуглившимися кусочками теста.
– Ну, вот вам и чай с печеньем, – проворчал джентльмен.
– Но мы все равно выпьем чаю, – с достоинством произнесла третья дама и дернула плечом, выражая свое презрение к занудству кавалера.
Некоторое время тетушка Глория спокойно взирала на эту суету, потом вновь обратилась к Мэгги:
– Я вижу, ты не одна. Как я и ожидала. Помнишь, месяца два назад я говорила, что скоро в твоей жизни появится высокий красивый брюнет? Это, безусловно, он, не так ли? И ты привела его. Все, как они и говорили. Духи никогда не ошибаются. – И она внимательно посмотрела на Ника. – О Боже! Неужели это… Ник? Ник Кинг, это и вправду ты? – От изумления глаза ее расширились, рот раскрылся, и она бросилась к Нику.
– Да, это я, Глория, – произнес Ник, принимая ее в свои объятия. Рядом с ним тетушка Глория казалась маленьким пухлым комочком. Засмеявшись, она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. На щеке остался след от помады, который она тут же стерла пальцем.
– Я не видела тебя… сколько же я тебя не видела? Годы. Годы! Ах ты, скверный мальчишка! Хорхе так скучал ло тебе, и ты был нужен Магдалене! Где ты пропадал?
– Э-э, то тут, то там.
– А ты поздоровался с Горацио?
– Я уже кое-что сказал глупой птице.
– Не называй его так, – сказала тетушка Глория с укоризной. – Ты обижаешь его, а он очень чувствительный.
– Плохой! Плохой! – не замедлил среагировать попугай. Мэгги и остальные обернулись и увидели, что Горацио, вцепившись когтями в прутья клетки, уставился на Ника. Зрачки его оранжевых глаз то расширялись, то сужались. Просунув клюв сквозь прутья, он, казалось, пытался открыть задвижку.
– Горацио помнит тебя! – Тетушка Глория сияла от удовольствия. – Сейчас я его выпущу!
– Нет! – отшатнулся Ник.
Увидев, как обескураженно посмотрела на него тетушка Глория, Мэгги не выдержала и рассмеялась.
– Ах да, все правильно, – спохватилась Глория, – ты ведь всегда его боялся. Но ты теперь большой, – пожурила она Ника. – Он не тронет тебя. Верно, Горацио?
– Плохой, – изрек Горацио, работая над задвижкой. – Плохой, плохой мальчик.
– Не надо было бросаться в клетку мячом, – ехидно прошептала Мэгги. От взгляда, который Ник метнул на Мэгги, она должна была умереть на месте, но она лишь улыбнулась.
