Хокхерст привел под веранду почти половину своих людей, а в это время остальные, как и прежде, продолжали стрелять. Вскоре сказалось преимущество их такого перестроения. Пули из мушкетов пиратов пробивали доски пола и тяжело ранили нескольких испанцев. Франсиско был вынужден отдать своим людям приказ, чтобы они укрылись во внутренних покоях дома и вели огонь из окон.

Но и в этой ситуации бой не был продолжительным, так как пираты подожгли деревянные и совершенно сухие опорные пилястры балкона. Постепенно пламя охватило дом, и его языки начали лизать перила парапета. Вскоре вся веранда была охвачена огнем, что явилось большим преимуществом для нападавших, которые теперь, не будучи видимыми испанцам, сами могли их отчетливо видеть. Некоторые из защищавшихся были убиты, многие ранены. Дым и жар на верхнем этаже усилились до такой степени, что люди не могли там больше оставаться. По указанию Франсиско они спустились на первый этаж.

— Что теперь делать, сеньор? — озабоченно спросил Диего.

— Что делать? — отвечал Франсиско. — Они сожгли пока только веранду и больше ничего. Дом не загорится, он сделан из прочного камня. Может быть, сгорит еще крыша. Но мы-то еще тут. Я не вижу, чтобы враг сильно продвинулся. Как только веранда сгорит, мы снова поднимемся на второй этаж и продолжим стрельбу из окон.

— Послушайте, сеньор, они пытаются что-то сделать с дверью!

— Они могут долго еще там возиться. К тому же они могли бы сделать это еще тогда, когда была цела веранда и мы не имели возможности достать их там. Как только пожар кончится, мы сможем отогнать бандитов от двери. Я сейчас поднимусь наверх и посмотрю, как там обстоят дела.

— Нет, сеньор, этого делать не следует. Зачем подвергать себя опасности, особенно теперь, когда пламя такое яркое?

— Я все же посмотрю, как там дела, Диего. А ты прикажи тем временем перенести всех раненых в северное крыло. Там они будут подальше от боя и в большей безопасности.

Франсиско поднялся по каменной лестнице на второй этаж. Комнаты были наполнены дымом, и он ничего не мог разглядеть. Шальная пуля просвистела около него. Он подошел к окну и укрылся за простенком.

Огонь ослабевал, и жара была уже терпимой. Вскоре треск, сначала тихий, а затем более сильный, возвестил о том, что веранда рухнула. Франсиско выглянул в окно. Масса ярко светящихся огней лежала перед домом, и она на время отогнала от него нападавших. От веранды ничего не осталось, кроме горящих перекрытий, укрепленных в стене на уровне окон первого этажа, да еще тлеющих остатков опор, которые их поддерживали. Дым внизу рассеялся, и пара выстрелов дала Франсиско понять, что его заметили. «Крыша осталась целой, — подумал он, отодвигаясь от окна, — и еще неизвестно, не явится ли потеря балкона нашим преимуществом».

Что теперь затеяли пираты, определить было трудно. На некоторое время они прекратили огонь, и Франсиско вернулся к своим товарищам. Постепенно дым вытягивался наружу, и они могли снова занять свои места на втором этаже. Пираты не стреляли, поэтому испанцы тоже молчали, поскольку могли различить врага только по вспышкам выстрелов. Не предпринималось нападавшими и попыток что-либо сделать с дверью или окнами, и Франсиско напрасно ломал себе голову над тем, что они теперь замышляют.

Почти полчаса бой не возобновлялся. Некоторые испанцы подумали, что враг вернулся к своим шлюпкам и убрался восвояси. Однако Франсиско знал противника лучше. Но он ничего не мог предпринять, кроме того, как оставаться на своем посту и иногда выглядывать наружу, чтобы не пропустить передвижения противника. Диего и еще несколько человек остались с ним, остальных он отправил вниз, где им пока ничто не угрожало.

— Святой Франциск! Если и была когда-либо такая страшная ночь, то другой такой больше не будет, сеньор. Сколько же часов осталось до рассвета? — спросил Диего.

— По меньшей мере часа два, — отвечал Франсиско. — Но исход боя решится еще до утра.

— Пусть святые возьмут нас под свою защиту! Посмотрите еще раз, сеньор, не идут ли они?

Франсиско попытался сквозь темноту рассмотреть окрестности. Вскоре он заметил продвигающуюся группу людей. На несколько мгновений она замерла в ожидании — и он понял, что последует за этим.

— Да, Диего, они действительно идут. Они смастерили лестницы и тащат их сюда. Намереваются штурмовать окна. Позови сюда всех людей. Нам действительно предстоит тяжелый бой.

Испанцы поспешно поднялись к нему и заполнили комнату, которая имела три окна, выходивших на реку.

— Нужно ли открыть огонь, сеньор?

— Нет. Не стреляйте до тех пор, пока их головы не появятся перед дулами ваших ружей. Больше чем двое к одному окну подняться не могут. Поймите, друзья мои, нам предстоит тяжелый бой с людьми, которые не пощадят вашу жизнь. Они не знают ни милости, ни сострадания!

Сделанные из подручных средств лестницы были уже приставлены, и их концы показались в проемах окон. Хотя и сделанные наспех, они были прочными, в ширину окна. Послышались громкие крики, и в то же мгновение пираты, как бы соревнуясь, стали подниматься по лестницам.

Франсиско стоял у среднего окна, когда Хокхерст с саблей в руке появился в оконном проеме. Направленный на него мушкет он оттолкнул в сторону, и пуля, не задев его, ударилась о широкую гладь реки. Ему нужно было преодолеть только одну ступеньку, чтобы проникнуть в окно, но тут Франсиско разрядил в него свой пистолет. Пуля попала в левое плечо, и пират потерял равновесие. Прежде чем он снова восстановил его, один из испанцев ударил его мушкетом и свалил с лестницы. Падая, он сбил на землю одного или двух пиратов, которые поднимались за ним.

После отражения нападения Хокхерста, которого он узнал, Франсиско поспешил к левому окну, поскольку ему послышалось, что там сам Каин воодушевляет своих людей. Его предположения подтвердились. Каин действительно стоял уже в проеме окна и пытался силой проникнуть внутрь, но встретил сопротивление Диего и других решительных парней. У капитана было заткнуто за поясом множество пистолетов, три из которых он уже успешно разрядил. Диего и еще двое были ранены, а другие испугались, увидев исполинскую фигуру пирата. Франсиско бросился на него, но чем была сила молодого человека по сравнению с геркулесовой силой Каина! Франсиско схватил левой рукой пирата за горло, а правой приставил к нему пистолет. Один из пиратов, следовавших за Каином по лестнице, выстрелил из пистолета, пламя бросило на Франсиско яркий, но короткий отсвет как раз в тот момент, когда он воскликнул: «Кровь за кровь!» Этого оказалось достаточно, чтобы остановить капитана. Он издал вопль ужаса, будто встретил привидение, и, потеряв сознание, рухнул с лестницы на еще тлевшие угли.

Поражение обоих предводителей и решительное сопротивление испанцев сломили боевой дух нападавших. Они дрогнули и вскоре отступили, унося с собой раненых.

Испанцы издали радостный клич и под предводительством Франсиско бросились вниз по лестницам, превратившись теперь сами в преследователей. Но пираты отступали, сохраняя порядок. Один ряд стрелял, в то время как другие отходили. Затем ряды менялись местами. Они держали испанцев под обстрелом, пока не добрались до шлюпок, где произошла короткая схватка. Пираты потеряли многих и без своего командира совсем пали духом. Хокхерст еще держался на ногах и, как всегда, хладнокровно отдавал приказы. Едва он опознал Франсиско, бросившегося на него во время жаркой схватки, как тут же схватил его за обвязанную вокруг шеи косынку и толкнул в гущу пиратов.

— Доставьте его в безопасное местечко! — закричал он.

Франсиско схватили и оттащили к одной из шлюпок. Несколько минут спустя шлюпки со всей возможной скоростью неслись вниз по реке, стремясь уйти от пуль испанцев, которые по берегу преследовали их.

Потерпев поражение, пираты возвратились на корабль. Остававшиеся на шхуне уже приготовились поднять на борт слитки драгоценного металла, а подняли лишь раненых. Мертвых пираты оставили на берегу. Капитан выглядел усталым и находился в подавленном состоянии. Рана Хокхерста была серьезной, и как только его подняли на борт, то сразу же отнесли в каюту. Единственной добычей, которая досталась пиратам, был Франсиско, и последние слова, произнесенные Хокхерстом перед тем как его отвели в каюту, содержали приказ заковать юношу в кандалы. Шхуна подняла все паруса, и еще до наступления дня испанцы увидели ее далеко в открытом море уходящей на север.