Потолок был дырявым — собственно, это и потолком-то нельзя было назвать.
Вместо него над Ньют светилась решетка, по которой мчались, гулко топая ногами, две фигуры.
Ньют присела. Но нет, на чудовищ они не были похожи — слишком малы.
— Ньют!
Голос прозвучал прямо над ней.
— Рипли! — радостно закричала девочка. «Прекрасно, теперь они знают, где она. Чудовищ вокруг вроде нет, значит, еще можно спастись…»
«Бедная девочка… где же ты?» — кусая губы, Рипли опустилась на корточки.
— Хигс, сюда!
Сердце ее радостно заколотилось — нашли!
Громко топая, Хигс подбежал к ней.
— Все в порядке?
— Да, она здесь! Ньют, ты где?
Ньют подпрыгнула на месте. Однако решетка, достаточно редкая для того, чтобы пропускать свет, была все же слишком густой, чтобы Рипли и Хигс могли рассмотреть девочку. Одно дело, когда глядишь на просвет, другое — вниз, в темноту.
Девочка огляделась. Неужели союзник-комплекс изменил ей? Она ведь выжила только благодаря тому, что для нее всегда в нужный момент находились дырки и щели… Так неужели в теперешней обстановке не найдется ни одного помощника?
Помощник нашелся быстро: им оказалась толстая грязная горизонтальная труба. Ньют вцепилась в ее скользкий бок и сделала попытку подтянуться. Лежащая в кармане голова Кейси больно врезалась ей в живот, рука неожиданно соскользнула, и Ньют снова свалилась в воду; но решение уже все равно было найдено.
— Ты где? Ты слышишь меня, Ньют? — прозвучал сверху голос Рипли. «Она не бросила меня! — возликовала девочка. — Только бы удалось взобраться на эту трубу…»
— Да! Я здесь! Я слышу!
Она снова попыталась подтянуться. На этот раз ей это удалось. С трудом сохраняя равновесие, девочка выпрямилась на трубе и протянула вверх руки.
При виде появившихся в щелях пола крошечных пальчиков даже у Хигса защемило сердце.
Рипли бросилась к ним, как самка к своему детенышу. На усталом и жестком лице появилось выражение радостной нежности.
«Нашла!»
— Ньют, как ты?
Рипли приникла к полу, стараясь разглядеть девочку.
Ничего, кроме светлой макушки и тех же выставленных наружу пальцев, видно не было.
— Все в порядке?
— Да!
От нетерпения Ньют запрыгала на месте и чуть не свалилась обратно в воду.
— Ньют… — Рипли вложила в одно короткое слово все: и надежду, и любовь, и нежность, и тревогу, — все, что может испытать настоящая мать, чуть не потеряв, но вновь приобретя своего ребенка.
— Я здесь! — снова подпрыгнула Ньют.
— Сейчас мы разрежем металл… тогда сможешь вылезти. А сейчас спрячься, дорогая…
— Хорошо.
Ньют осторожно спрыгнула в воду, присела и стала наблюдать, как падают вокруг, темнея на лету, брызги расплавленного металла. Чтобы сократить ожидание, девочка достала куклу и показывала ей, как взрослые работают над их спасением.
— Хигс, поторопись! — подгоняла Рипли, изредка бросая взгляды в коридор.
«Как знать, вдруг Чужие напали на их след… И этот свет — откуда он? Если электричество не работает… почему тогда светло, как днем? Или впрямь время пролетело настолько незаметно, что уже наступил день?»
Рипли взглянула в сторону выхода. Сквозь пролом в стене виднелся кусочек неба. Он был темно-коричневым…
«Кстати, а откуда здесь взялся этот пролом? Его раньше не было… И что это за гул?»
«Смотри, Кейси, сейчас они нас спасут…»
— Торопись, Хигс, торопись… — Рипли показалось, что она снова заметила чужой взгляд. Нет, не взгляд — просто присутствие Чужого.
— Они рядом, Хигс…
— Тише. Я знаю…
На решетке уже чернело три разреза и четвертый был готов отсоединить вырезанный кусок, когда Ньют услышала за спиной странный плеск.
— Ньют, сюда!
Рипли бросилась помогать Хигсу отдирать решетку: даже почти совсем разрезанная, она поддавалась туго.
Ньют подняла голову. «Кейси, смотри…»
Никто не увидел, как из воды медленно поднялось покрытое хитиновой чешуей огромное тело Чужого. Знакомый свист щупалец заставил девочку рвануться в сторону, но было уже поздно: лассо затянулось вокруг маленького тельца.
Услышав дикий визг, Рипли оттолкнула Хигса и выбила решетку ногой. С тихим плеском вырезанный кусок металла плюхнулся в воду.
Когда Рипли нагнулась, заглядывая в проем, никого уже не было, только головка куклы розовела, погружаясь в мутную воду.
— Нет! — Рипли чуть не оглохла от своего крика, в котором не осталось ничего человеческого. — Ньют! Ньют! Ньют!!! Отзовись!
Казалось, она обезумела.
— Ньют!!!
Все чувства, все мысли были раздавлены внезапно обрушившейся на нее новой бедой.
Найти девочку и тут же ее снова потерять — что может быть страшнее?
Хигс обнял ее за плечи.
— Рипли, пошли!
— Нет!
Она рванулась, но сильные руки десантника удержали ее.
— Рипли… успокойся, нам пора уходить… Мне тоже очень жаль, поверь, но ей мы уже ничем не поможем…
— Нет!!!
Рипли снова рванулась. Хигс больно сжал ее руки и поволок в сторону лифта — по лестнице бежать было бы сложней и дольше: индикатор снова начал пищать.
Враг шел за ними по пятам.
— Ньют!.. Пусти меня!
— Пошли!
Хигс грубо зашвырнул ее в лифт. Пусть выживет хоть она… Хигс знал, что Рипли никогда ему этого не простит, но выбора не было. От того, что она отдалась бы в щупальца чудовищ, девочке не стало бы легче.
Лифт тронулся с места тяжело и неуклюже. Шахта трещала, в нее то и дело вваливались клубы пара.
Сквозь сетку было видно, как ползут перекрытия этажей.
Неожиданно в нее ударилось что-то большое и тяжелое, сетка прорвалась, и в лифт сунулась слюнявая клыкастая пасть.
Челюсти клацнули, скользя по металлическому нагруднику Хигса.
Каким-то чудом Рипли вывернула дуло винтовки в нужную сторону, и выстрел оторвал чудовищу голову.
Брызнула, заливая нагрудник Хигса, желто-зеленоватая кислота; десантник закричал, срывая с себя нагрудник и комбинезон, но было уже поздно: чернела и вздувалась под попавшим на тело каплями кожа.
Остатки нагрудника быстро таяли на полу.
Мертвая голова в последний раз лязгнула челюстями и замерла.
Хигс продолжал кричать: из прожженных ран на одежду лилась сукровица.
