Вески выскочила в коридор с ручной автоматической пушкой наперевес. Дуло описало в воздухе обычную при стрельбе дугу. «Ну, сейчас мы этим тварям покажем!» — сгорая от азарта, думала она. Полет подошел к концу; оставалось только спуститься на саму планету. Вслед за Вески в коридоре прыжком очутился Дрейк. Нетерпение жгло и его. Впереди ждали приятно щекочущий нервы страх, который нужно было прищучить, и ни с чем не сравнимая радость боя. За Дрейком проследовал Хигс, сдержанный и сосредоточенный против обыкновения. Как и многие мальчишки, он с детства мечтал о подвиге. Если верить этой Рипли, у него сейчас был шанс. Главное — не погибнуть в двух шагах от победы, а для этого нужно ни на секунду не распускаться. «И чего они так резвятся? — неодобрительно думал Эйпон. — Дело как дело. И ни к чему это всякое ребячество…» На лице Веры отражалась сдерживаемая ярость. Нет, не по отношению к предполагаемому противнику — ему она была почти благодарна за лишнюю возможность доказать всем, что она не хуже других: «моя победа многим утрет нос…» Совсем иные мысли занимали Хадсона. "Ну какого черта я ввязался в это грязное дело? Это ведь даже не люди, — монстры, чудовища, уроды проклятые… Они сметут нас в одну секунду! Не проще ли выбросить все это оружие и доложить инопланетянам: «Ваш завтрак прибыл…»>

Возле челнока перед взводом очутился Горман. «Черт его знает, что из всего этого выйдет, — у него на душе скребли кошки. Если дело выгорит — это повышение и успех, но кто его знает… Уж слишком темное дельце».

Чтобы его колебания не стали заметными подчиненным, он сухо произнес:

— Так, беспокоиться не о чем.

— Ага, высаживаемся, побеждаем и улетаем, — прокомментировал кто-то.

— Все понятно? — грозно переспросил лейтенант.

В ответ раздалось дружное «да».

— Акция будет развиваться по плану. Никаких отклонений… Взвод начал выстраиваться в жалкое подобие шеренги. — Как сказано: высаживаемся, побеждаем и улетаем. — (Горману понравилась эта фраза. Для себя он решил, что обязательно запишет ее в блокнот.) — Поняли?

В строю зашумели.

— Внимание, готовность! — скомандовал Горман. — Посадка!

Раздавшиеся возгласы чуть не заглушили команду. Перед лейтенантом, казалось, находилась полудикая, охваченная жаждой крови орда.

— Все — быстро в транспортер! — выкрикнул он.

— Еге-е-гей!

— Ура!

— Ура! ура! ура!

— Давай!

— О-го-го! — звучало со всех сторон.

Трудно было поверить, что так могут вести себя специально обученные для подобных заданий люди.

Собственно, даже для простого взвода такое поведение нельзя было назвать обычным; позже, в полете, кое-кто удивлялся и своим выходкам, и несдержанности товарищей. На деле почти все, в большей или меньшей степени, ощущали необычность этого задания, возможно, не встречавшуюся ранее опасность. Так или иначе, нервное состояние прорывалось у каждого по-своему. Крики были своего рода клапанами, позволявшими слегка выпустить пары нервного напряжения.

— Быстро, все! Быстро! — подгонял сержант Эйпон.

— Ура-ура-ура!

— Го-го-го-го!!!

Шум не умолкал.

— Полные олухи! — заорал лейтенант Горман. — Быстро в транспортер!

Вопреки кажущемуся беспорядку, команду-таки исполняли: к этому моменту большая часть десантников успела скрыться в брюхе приземистой и остромордой «в профиль» машины.

— Так, свои места при боевом расчете вы знаете, — продолжал лейтенант. — Оружие закрепить! Всем занять места, сесть и успокоиться!

Общая горячка передалась и ему. Он вынужден был признаться себе, что волнуется немного сильнее допустимого, и это его злило.

Возгласы десантников постепенно перешли в нечленораздельное бормотание и начали стихать.

— Закрепить запоры! — уже с водительского места скомандовал лейтенант.

Металлические дуги страховки опустились с ноющим ворчанием, словно и они переживали вместе со всеми.

«Вот и начался наш конец», — тупо глядя перед собой, подумала Рипли. Если бы от нее хоть что-то зависело, она остановила бы сейчас операцию. Слишком много времени прошло, чтобы на планете хоть кто-то мог уцелеть. А раз так — зачем спускаться, рисковать жизнью этих здоровых ребят? Только для того, чтобы доказать ее, Рипли, правоту? Не слишком ли дорогая получается цена? Думать об этом было противно.

— Так, лейтенант?

— Бишоп, начинаем!

— Понял!

С глухим урчанием транспортер въехал в люк челнока.

— Все готовы?

— Поехали!

— Готовы? — еще раз переспросил Горман.

— Да!

Лейтенант медленно вдохнул воздух и сцепил пальцы.

Из микрофона донесся голос Ферроу:

— Начинаем процедуру запуска!

Гудение и особый механический шорох заполнили внутреннее пространство челнока.

— Шасси поднято. — Казалось, что говорит робот. В такие минуты Ферроу действительно ощущала себя машиной. Одна команда, другая…

— Ы-ы-ы-ы-ы — заныло шасси.

— Зажигание включено.

— Ш-шу-шу-шшшшшшшу — зашуршал механизм.

— Так, давайте сюда данные о станции…

— Все шлюзы загерметизированы.

— Все?

— Все, кроме одного выходного, загерметизированы.

— Так, готовность. Десять секунд. Девять, восемь…

Веселье сползло с лиц десантников. С этого момента начиналась работа.

Отсчитывающий секунды до старта и… кто знает, чего еще, голос Ферроу звучал неумолимо, как судьба.

— Семь, шесть…

«Вот и жизнь уходит так же…» — тоскливо думала Рипли.

— Пять…

— На скоростном лифте отправляемся прямо в ад! — экзальтированно заявил Хадсон. Он старался изобразить веселье, но страх сковывал мимические мышцы, и вместо улыбки на его лице возникла гримаса.

— Четыре, три…

«Как долго она считает, — недовольно сказал себе Хигс. — Только нервы треплет… А, черт, нужно было выспаться как следует, а то эта канитель затянется надолго…»

— Два, один… Поехали!

На уши десантников обрушилась какофония скрипов, гудений, лязга, скрежета и шипения — открывался шлюз.

Полускрытое очками лицо Ферроу еще больше стало похожим на овечью морду.

— Переключаю пеленг показательного радиуса…