Этот участок лаборатории был отгорожен прозрачной стеной — Рипли специально выбрала его для Ньют как самый тихий уголок.
«Она, наверное, уже спит». Рипли направилась к кровати, ожидая застать там самую мирную их всех придуманных природой картинок — спящего ребенка.
Первый же взгляд на кровать заставил ее похолодеть.
Девочки не было.
Рипли закрыла глаза и снова открыла.
Никого.
«Она не могла никуда уйти… Я бы знала», — сердце Рипли бешено заколотилось; сказанные ею самою слова не успокаивали.
Мало ли, что не могла! Куда же она тогда подевалась?
Рипли затаила дыхание. Если здесь побывал Чужой и унес девочку, может, удастся в тишине услышать шорохи его движений.
«Нет, Ньют, не надо!» — взмолилась она, и тут же отогнала сразу все мысли: они могли помешать слушать.
В какой-то момент ее слух обострился настолько, что она услышала легкий шум выдыхаемого воздуха.
Ну конечно! У нее отлегло от сердца. Она могла поспорить, что это дышал во сне Головастик: равномерно, легко, тихо… Но куда она спряталась?
Рипли окинула взглядом лабораторные столы. Нет, где-то ближе…
Ну точно! Она нагнулась и заглянула под кровать.
Девочка лежала на полу, скрючившись и обняв головку Кейси. Согнавший напряжение и готовность удрать сон разгладил черты ее личика — теперь Ребекка выглядела совсем крошкой.
«Милая моя девочка!» — Рипли встала на колени и протиснулась под кровать, повинуясь внезапному сильному желанию обнять ее.
«Спит… А может, и мне прилечь на минутку? Что может случиться здесь? Ньют знает, что делает — моя маленькая учительница… Даже если Чужой придет, он нас не заметит…» — она уже и сама с собой говорила так, как обращалась бы к девочке.
Положив винтовку на кровать, Рипли пристроилась сбоку от Ньют и осторожно прижалась к ее крошечному тельцу. Ньют тихо посапывала.
«А как хорошо все же иметь возможность вот так прилечь… почти поддаваясь сну, сказала себе Рипли. — Ну хотя бы на одну минуточку…»
Ее глаза закрылись.
Действительно, замечательно лежать вот так, вдвоем, ничего не опасаясь… Ничего? Рипли заставила себя открыть глаза. Все-таки она заснула! Сколько прошло времени? Час? Два? Она окинула взглядом комнату. Пусть это формальность, которая ничего не дает, но все же…
Внезапно ей на глаза попалась деталь, вызвавшая шок куда более сильный, чем пару часов назад исчезновение Ньют. Можно было подумать, что в ее сердце и позвоночник разом воткнули пару дюжин иголок.
Прямо напротив кровати покачивалась на полу стеклянная банка.
«Нет, только не это!» — из воткнувшихся иголок в тело полился холод.
В таких банках сидели осьминогопауки!
Банка еще качалась: обитатель покинул ее несколько секунд назад.
Но где он?
Рипли приподнялась на локтях, напряженно всматриваясь в доступный для обозрения участок.
Никого.
Он здесь, но его не видно. Нет ничего хуже опасности, когда не знаешь, с какой именно стороны она грозит.
Осторожно, стараясь не делать резких движений, Рипли подняла руку и попыталась нащупать лежавшую на кровати винтовку. Это ей никак не удавалось, и тогда женщина осторожно привстала. Значит, это… Но времени на раздумья уже не осталось.
Рипли снова прислушалась.
Ничего, кроме тихого посапывания Ньют.
Дрожащей рукой Рипли схватила девочку за плечо. Глаза Ребекки открылись, и снова перед Рипли оказался дикий зверек, сразу же учуявший опасность.
На миг прижав палец к губам, Рипли привстала и снова выглянула из-за кровати. Почти сразу же перед ее глазами мелькнули оранжевые плети щупалец — маленькое чудовище поджидало совсем рядом и не замедлило прыгнуть!
Рипли среагировала не раздумывая: руки ее сами вцепились в одну из отвратительных конечностей и отшвырнули мерзкое существо в сторону.
— Ньют, беги!
Девочка выпрыгнула из-под кровати и проворно кинулась к стеклянно-пластиковой двери.
Осьминогопаук быстрым аллюром промчался по комнате и скрылся. Рипли вскочила на ноги и побежала вслед за Ребеккой.
Их поджидал новый неприятный сюрприз: дверь не открывалась!
«Нет, этого не может быть!» — Рипли изо всех сил вцепилась в створку, Ньют — во вторую; пальцы побелели от напряжения, по ним заструилась боль, — но все было напрасно: дверь не сдвинулась ни на дюйм. После нескольких секунд бесплодной борьбы за выход Рипли застонала и повернулась спиной к стеклу.
Ньют последовала ее примеру.
Во всяком случае, так можно было избежать нападения со спины.
«Берт! Это он!» — причиняя новые мучения, возникла догадка. Исчезнувшая винтовка, опрокинутая лабораторная банка, угрожающие взгляды, его самоуверенность — и эта дверь… Сомнений в том, что ловушка была подстроена специально, уже не оставалось. Рипли даже увидела свою винтовку, оставленную Бертом у входа в отсек, — но поворачиваться в ту сторону она не могла.
Да и какая разница, если ее все равно не удастся достать!
Они были вдвоем в комнате наедине с чудовищем — безоружные женщина и маленький ребенок. Они — и смерть. Страшная, жестокая, отвратительная…
Бежать было некуда. Оставалось только надеяться на чудо — или на то, что к ним кто-нибудь прийдет на помощь.
«Стоп! — приказала себе Рипли. — А камера?»
Для того чтобы попасть в поле ее действия, нужно было оторваться от спасительной стены, — но это был их единственный шанс.
Одним прыжком Рипли оказалась напротив объектива.
«Лишь бы он слышал и посмотрел сюда!»
— Эй! — изо всех сил заорала она.
— Помогите! — на высоких нотах, казалось, готовых перейти в ультразвук, закричала Ньют.
— Хигс!
Рипли замахала руками, прыгая перед камерой.
«Лишь бы он посмотрел!»
— Помогите!!!
— Хигс!!!
Каждая секунда могла оказаться последней — и Рипли и Ньют кричали изо всех сил, в исступлении размахивая руками.
Они не могли видеть и слышать того, что происходило в координационном центре.
Хигс, к которому отчаянно взывала Рипли, сидел в наушниках и переговаривался с Бишопом; сейчас его больше ничто не волновало.
— Так, Бишоп, хорошо… Ты уже набрал вызов?
Берт прошел за его спиной, и ему показалось, что на экране что-то мелькнуло.
