— …Стать членом нашей семьи.

От изумления Брик едва не потерял дар речи.

— Я даже не знаю, как назвать твое предложение, — спустя несколько мгновений едва проговорил он.

СиСи пожал плечами.

— Ты можешь называть это, как хочешь.

Брик стал невпопад жестикулировать, пытаясь объяснить СиСи свое нежелание принимать это предложение.

— Я не хочу. Я не хочу… Вести здесь, в это время, в такой обстановке вести переговоры о будущем Софии. Мне просто кажется, что ты хочешь лишить Лайонелла еще одного сына.

СиСи опустил глаза.

— Хотя в том, чтобы стать сыном Кэпвеллов на воскресенье, — продолжил Брик, — есть своя прелесть, но, если ты понимаешь, что мне от тебя ничего не надо, то ты должен понять, что я не буду мешать Софии жить, как того она хочет. И я никогда от нее не отвернусь.

Хотя последние слова Брика были явно оскорбительными для него, СиСи постарался сохранять хладнокровие.

— Это все, что ты можешь сказать? — холодно произнес он.

Брик закончил разговор с СиСи еще более горькими для него словами.

— Я никогда не знал, что ты настолько одинок, — сказал Уоллес, — однако, теперь я убедился, что это, именно, так на самом деле. Я никогда не подозревал, что София настолько нужна тебе, но, похоже, я ошибался…

ГЛАВА 2

Перл пытается объясниться с Кортни. Тэд объявляет отцу о своем намерении жениться на Хейли. СиСи намерен нанять частного детектива для проверки благонадежности будущей жены Тэда. София пытается уговорить СиСи не делать этого. Будущая семейная жизнь Тэда находится под серьезной угрозой.

После кратковременного, но бурного сеанса любви, Перл лежал на подушке едва прикрывшись одеялом.

Несмотря на все, только что происшедшее с ними, Перл не чувствовал себя удовлетворенным. Внутри его мучила одна и та же мысль: «Зачем я это делаю?»

Словно почувствовав его состояние, Кортни повернулась к нему и провела пальцами по его груди.

— Перл, ты любишь меня? — тихо шепнула она. Он тяжело вздохнул и, закрыв глаза — наверное, для того, чтобы не видеть боли в глазах Кортни, сказал:

— Я и сам пока этого не знаю.

В ее глазах еще теплился маленький огонек надежды.

Она гладила его по плечу, словно пытаясь лаской добиться ответа.

— Скажи мне правду, пусть горькую, пусть обидную, но правду. Ведь я должна знать, Перл, как ты ко мне относишься.

Он чувствовал себя так неловко, что не осмеливался даже взглянуть на нее. Сейчас для него это был совершенно не разрешимый вопрос — Перл еще не определился в собственных чувствах по отношению к самому себе, а что касается Кортни…

Какие-то, едва различимые эмоции по отношению к ней трудно было даже описать словами.

Он закинул руку, подложив ее себе под голову.

— Ну хорошо, — со вздохом сказал он, — если тебе это так важно, чтобы я поехал, тогда я поеду с тобой, но, честно говоря…

Она снова разнервничалась.

— Мне нужно, чтобы ты хотел поехать со мной, а не делал этого по необходимости. Но ведь ты не хочешь?

Перл поморщился и как-то неубедительно произнес:

— Мне нужно до конца разобраться с этим доктором Роулингсом.

Теряя самообладание, Кортни принялась кричать.

— Но почему ты считаешь, что ты — единственный спаситель этих людей, которые находятся в клинике. Почему ты не доверяешь их врачам? Я ведь вижу, что Келли себя уже значительно лучше чувствует.

Просто ты не видел, что с ней было раньше, еще несколько недель назад. Она ведь совершенно никого не узнавала, она не понимала, что происходит вокруг, она даже не помнила, что случилось с ней.

Ей было все абсолютно безразлично, а теперь ты видишь, что она радуется жизни, она вспомнила многое из того, что произошло с ней.

У нее даже лицо изменилось. Раньше оно было похоже на какую-то безжизненную маску, а теперь она улыбается.

Неужели, ты этого не видишь?

Перл сокрушенно взмахнул руками.

— Но ведь это все произошло не благодаря вмешательству или, как ты хочешь думать, помощи этих врачей, а наоборот, вопреки им.

Кортни обессиленно откинула голову на подушку.

— Только не говори, что произошло это благодаря твоему появлению в клинике, Перл. Я не думаю, что человек, далекий от медицины, может сделать что-то с этими людьми.

Перл испытывал страстное желание уйти от этого разговора, но, к сожалению, у него такой возможности не было.

Приходилось медленно и надрывно объяснять Кортни, что происходит в клинике и как при этом чувствует себя он.

— Неужели ты меня не понимаешь, — чуть поморщившись, сказал он. — Попробую тебе объяснить. Не вполне нормальные люди не похожи на тех чудаков, которых изображают на коробках с кукурузными хлопьями — Майкл Болдуин Брэдфорд Третий раньше этого не понимал, а я, кажется начал понимать это.

Я, Перл.

Когда умер Брайан и я взял это имя, я попал к гораздо более ненормальным людям, чем лежат в этой больнице.

Он дышал так тяжело, будто ему не хватало воздуха.

Кортни лежала, отвернувшись в сторону, и кусала губы. Она чувствовала, что все ее попытки убедить Перла остаться и не возвращаться в больницу были бесполезными.

После некоторой паузы, Перл продолжил.

— Люди, которых я встретил в клинике доктора Роулингса, спасли меня. Да, здесь уместно употребить, именно, это слово — спасли.

Иначе, я даже не знаю, что было бы со мной. Ведь, я находился в такой растерянности, на таком распутье. Я не знал, что происходит со мной, кто я на самом деле, что я должен делать, для чего я предназначен в этой жизни. А сейчас у меня появилась цель.

Ты понимаешь, Кортни?

Он повернулся к ней и вдруг неожиданно спросил:

— Ты вот, например, знаешь, что такое селезенка?

Она с удивлением посмотрела на него.

— Конечно, знаю. А почему ты об этом спрашиваешь?

Он мрачно усмехнулся.

— Правильно. Вот ты знаешь, а они не знают. Эти доктора не обращали на нее внимания. Они ставили крест на этих больных.

Эти поганые врачи не знали, что селезенка вырабатывает клетки, которые очень важны для нашего здоровья.

Она смотрела на него непонимающим взглядом.

— Перл, честно говоря, я не совсем…

Он неожиданно повернулся к ней и стал объяснять, активно помогая при этом руками.

— Понимаешь, Оуэн, Элис и все остальные, они же совершенно нормальные, такие же люди как и мы.