Ему вновь стало страшно, что начнется приступ. Но он пересилил себя и сделал глоток.

СиСи улыбнулся.

— Ну что, все в порядке?

— По-моему, да, — Тэд кивнул.

Он сделал еще один глоток и почувствовал облегчение. Ему как будто бы стало легче, и он вспомнил, что ел только утром. Лишь теперь Тэд почувствовал голод.

Но СиСи не был настроен на разговор. Он медленно потягивал бренди, глядя в окно, за которым проносились вечерние пейзажи побережья.

— Тэд, мне кажется, тебе было бы лучше переехать в Санта-Барбару и жить там. Мы с тобой могли бы делать большие дела.

Но Тэд не согласился.

— Нет, отец, это невозможно. У меня здесь своя клиентура, надежные связи и главное, у меня здесь дом.

— Да, я наслышан о твоем доме, — вздохнул СиСи. — Говорят, это один из лучших домов в городе.

— Самый лучший, — уточнил Тэд.

— Не нужно преувеличивать.

Они вновь замолчали, и Тэд от нечего делать принялся смотреть в окно.

Его завораживала бегущая линия горизонта, яркое закатное небо, огни в окнах домов, блеск океана.

Ему сделалось тоскливо. Он почувствовал себя крайне одиноким, даже несмотря на то, что рядом был отец. А ведь они так редко видятся в последнее время и вряд ли будут видеться чаще в ближайшем будущем. И вот им даже не о чем говорить.

Хотя и раньше Тэд не очень-то часто беседовал с отцом, но теперь понял: прежде они могли говорить о чем-то незначительном, а теперь не хотелось заводить разговор даже о серьезных вещах, потому что и у Тэда, и у СиСи были на жизнь свои взгляды.

И может быть, именно потому, что они сделались так похожи, их начинало отталкивать друг от друга. Точнее, они стремились сблизиться и хотели этого, но ничего не получалось. Тэд уже жил своей жизнью, а СиСи продолжал жить своей, в которую никому не было доступа.

И Тэд, глядя в окно, задумчиво, словно обращаясь к самому себе, произнес:

— Отец, сколько огней на побережье! Сколько людей живет в этих домах, и мы никогда не увидим их. Наша жизнь пройдет рядом, и мы никогда не встретимся, — Тэд замолчал.

Отец согласно кивнул, и Тэд продолжил:

— И мы никогда не узнаем, о чем они думают, чем живут, что их беспокоит.

СиСи вздохнул:

— Да, Тэд, тут даже в своей жизни не можешь разобраться до конца, а это чужие жизни…

— В своей жизни я разбираюсь, — улыбнулся Тэд.

— Нет, это тебе только так кажется. Вначале думаешь: я все знаю, во всем ориентируюсь… А потом в один прекрасный день выясняется: ты ничего не знал, все происходило помимо твоей воли. Это как взрыв, но это тоже следует пережить.

— На что ты намекаешь? — поинтересовался Тэд.

— Я намекаю на свою жизнь, а ты очень похож на меня. И тебя тоже ждут разочарования, неожиданные неприятности. Нет, Тэд, конечно, ты будешь счастлив и хорошего в твоей жизни должно быть больше, чем плохого. Но наступит такой день, когда все с ног станет на голову. Ты испугаешься, тебе покажется, что мир проваливается в тартарары. Но это обман, Тэд, это ты сам полетишь в пропасть, а мир останется на месте.

— Почему все-таки не могла приехать Каролина? — вдруг неожиданно спросил Тэд, как будто бы СиСи мог ему ответить на этот вопрос.

— Не знаю, — пожал плечами отец. — Наверное, у нее была уважительная причина.

СиСи ухватился за это слово, которое не могло ничего объяснить: «уважительная причина». За ним может прятаться все что угодно. Уважительное для одного может быть не принято во внимание другим.

Выйдя из поезда, Тэд сразу же бросился к машине. Шофер СиСи, понимая о чем может спросить Тэд, тяжело вздохнул:

— Нет, я ее не встречал.

— Ну что ж, тогда поедем домой.

СиСи и Тэд уселись в машину. После недолгих объяснений шофер сразу понял, куда надо ехать. На улице он остановился возле дома Тэда Кэпвелла, даже не спрашивая. Окна дома были темны.

Тэд внимательно посмотрел на отца.

— Давай зайдем, дождемся Каролину, ведь вы так давно не виделись.

— А может, она дома? — как-то неуверенно спросил СиСи.

Но Тэд уже чувствовал, что жены дома нет. Вместе с отцом они прошли в холл. Дом казался вымершим — ни звука, ни шороха. Только Бенни радостно залаял, увидев хозяина.

— Что ты будешь пить? — спросил Тэд у отца. Тот покачал головой.

— Нет, ничего, я уже возвращаюсь.

— Ты не хочешь дождаться Каролины?

— Честно говоря, нет. И к тому же у меня важные дела завтра утром, и я должен отдохнуть.

Тэд не стал спорить. Он проводил отца до машины, распрощался с ним и вернулся в дом. Тэд без аппетита поужинал, даже не разогревая еду, несмотря на все предупреждения докторов.

Бенни крутился возле его ног, и если Тэд раньше всегда выгонял собаку из столовой, то теперь он махнул на это рукой. Он бросал ей куски прямо на пол. Бенни радостно поедал все, вилял хвостом и преданно тявкал.

Наконец, поужинав, Тэд вышел в холл. Ему не хотелось подниматься наверх в спальню, ведь там бы все напоминало ему о Каролине. Поэтому он опустился на ступеньку лестницы и подозвал к себе Бенни. Пес улегся возле его ног.

Тэд гладил его по голове и приговаривал:

— Ты хороший пес, Бенни, ты единственный в этом доме, кто меня ждет. Ты один меня любишь, ведь правда, Бенни?

Пес лизал ему руку и помахивал хвостом. А Тэд все недоумевал:

«Куда же поехала Каролина? Где она могла быть? Может шофер отца разминулся, не узнал ее машину?»

Тэд заметил, что Бенни как-то странно его обнюхивает.

«Ах, да, — спохватился Тэд, — ведь я, находясь в больнице, пропитался ее запахами, а Бенни к ним непривычен. Нужно обязательно принять душ и может тогда станет легче».

Тэд тяжело поднялся со ступеньки и побрел в ванную. Он долго стоял под водой, смывая с себя усталость. Ему казалось, что больничные запахи оставляют его. Ему хотелось, чтобы Каролина вернулась именно тогда, когда он будет в душе. Он выйдет к ней с еще мокрыми волосами, и они поцелуются.

Но сколько он ни прислушивался, в доме было тихо. Лишь Бенни постукивал когтями по полу возле двери душа.

Наконец, мытье Тэду надоело. Он вытерся, накинул на плечи халат и вышел из душа. Он несколько минут стоял в раздумье, не зная, куда пойти. Бенни терся у его ног, обнюхивая хозяина.

— Ну что, Бенни, наверное, нам стоит выпить.

В ответ пес тявкнул и виляя хвостом пошел за хозяином в гостиную.

Тэд смешал себе коктейль и, держа в руках высокий бокал, поднялся в спальню.

«Как же пусто, когда в доме никого нет, даже не с кем поговорить. Ну где же Каролина, где же она может быть?»

Тэд смотрел в окно, за которым уже была ночь. Тэд прислушивался к звукам, ожидая, что вот-вот услышит шум мотора машины, потом цокот каблучков Каролины, потом шум открываемой двери и ее голос. Но дом заполняла густая тишина.

«Какой дьявольский день! Какое ужасное невезение!»

Тэд уселся на кресло, взял бокал и до половины отпил. Потом вытащил из кармана своего пиджака записку, написанную в больнице, и принялся ее читать.