Увидев отца, Мейсон сделал несколько энергичных движений и сел в кресло.

– О, ты уже собрался спать? – глядя на ночной халат отца, проговорил Мейсон и с грохотом опустил хрустальную бутыль на лакированную столешницу, – собрался спать, что ж это замечательно.

СиСи подошел к сыну поближе и остановился напротив Мейсона.

– Что ж, хорошо, ты сам спустился в гостиную. Мне не придется прерывать твои сладкие грезы о безграничной власти, – Мейсон поднялся с кресла, взял бутыль и припал к горлышку.

СиСи Кэпвелл с презрением смотрел на своего пьяного сына.

– Что ты здесь делаешь так поздно и в таком состоянии, Мейсон? – выдавил из себя СиСи.

– Знаешь, отец, никогда не бывает поздно… – отрываясь от бутылки, ответил Мейсон, – и я тебе сейчас это Докажу.

– Если это по делу Гранта, то не надо ничего гово рить, – скептично глядя на сына, сказал СиСи, – у меня нет времени слушать ерунду.

– Знаешь, отец, твое время теперь уж и не такое дорогое.

СиСи повернулся, чтобы уйти, но слова сына остановили его.

– Вот, – Мейсон поднял зажатую в руке бухгалтерскую книгу, – вот это сейчас в моих руках. Эта книга, судя по переплету, видела и лучшие дни.

Мейсон развернул ее.

– Но то, что находится у нее внутри, стоит, отец, поверь мне, целого состояния, – Мейсон хотел казаться трезвым и попытался взять себя в руки.

Это ему почти удалось, голос звучал пронзительно и нервно. Он старался говорить спокойно, и это у него получалось.

СиСи напрягся, но тут же, опомнившись, напустил на себя презрительный вид.

– И что из того? – сказал он.

– Эту книгу, которая стоит целое состояние, я собираюсь передать твоему отверженному брату – дорогому дядюшке Гранту.

СиСи посмотрел на книгу, на бутыль в руках сына. Он не знал, что сказать. Его явно начинал тяготить ночной разговор, вид встельку пьяного сына. СиСи всегда не любил пьяных.

– Знаешь, Мейсон, – СиСи попытался пошутить, – не так давно ты пугал меня своей ненапечатанной книгой. Но вместо текста там оказались чистые листы.

СиСи засмеялся, глядя на книгу в руках сына.

– Может быть, и в этой книге тоже чистые страницы.

– Нет, отец, тогда мы обороняли последний окоп, то была безумная затея. К сожалению, на сей раз, все совершенно не так, – Мейсон переложил бутыль из правой руки в левую и вновь раскрыл книгу, приближаясь к отцу.

– Вот здесь есть запись, которую сделал ты. Она свидетельствует о том, что ты хотел выставить своего брата Гранта растратчиком. Дело, конечно, давнее, я бы сказал, даже очень, но не забытое, – с горечью в голосе произнес Мейсон, – Грант, отец, оказался еще более злопамятным, чем ты. Представляешь, он все помнит.

– Мейсон, – сказал СиСи, отрицательно качая головой, – я никогда не делал никаких записей. А Гранта поймали с поличным, когда он запустил руку в кассу. И отец после этого выгнал его.

– Да, такова официальная версия, – подхватил Мейсон, – но на самом деле все было несколько иначе. Похоже, что Ти Локридж подсунул Кэпвеллам липовую компанию.

Мейсон смотрел в глаза отцу и говорил спокойно и уверенно.

– А ты, отец, не упустил возможность возвыситься самому и подставить Гранта.

СиСи смотрел на сына свысока, слегка запрокинув голову. Он явно не ожидал подобного обвинения, тем более, скрытого пеленой долгих лет.

– Возможно, отец, ты был с Ти Локриджем в сговоре. Но в любом случае, тебе будет очень плохо, – сокрушенно покачал головой Мейсон, – тебе будет так плохо, что мне, честно говоря, даже немного жаль тебя.

Не услышав ответа, он добавил:

– Я позабочусь, отец, о том, чтобы тебе стало очень плохо.

– Думай, о чем хочешь, Мейсон, – сказал СиСи, – но спасибо, что предупредил…

– Нет, отец! – выкрикнул Мейсон. – Это не предупреждение, это – злорадство победителя. Неужели ты не чувствуешь разницы?

СиСи, собравшись уходить, снова остановился. Он сильно сжал кулаки и медленно, очень медленно повернулся к своему сыну.

– Лучше бы ты радовался своей счастливой жизни, – спокойно и уверенно произнес он.

– Твои несчастья делают меня счастливым, – злорадно ответил Мейсон.

СиСи покачал головой и криво усмехнулся, но его улыбка не была злой, в ней, скорее, читалось сострадание к заблудшему сыну*

– Мне кажется, для тебя, Мейсон, сейчас важно только одно единственное – Мэри.

Услышав имя любимой женщины, Мейсон вздрогнул и напрягся. Он бросил на СиСи красноречивый взгляд, который просил только одного:

"Не лезь, не сунься в мои дела. Я сам в них разберусь".

Но СиСи никак не отреагировал на этот взгляд, он продолжал:

– Мэри носит твоего ребенка, первого внука Кэпвеллов…

При слове "внук Кэпвеллов" СиСи нежно улыбнулся.

– …Ты просил меня, чтобы я помог ускорить развод, но я тебе отказал. Извини, сейчас я об этом сожалею. Поверь, мне очень жаль. Но если я еще что-то могу сделать, то я готов.

– Ты пытаешься меня купить? – презрительно спросил Мейсон.

– Нет! – крикнул СиСи, – я забочусь только о твоей жизни, о твоем счастье.

Лицо Мейсона вновь покрыла смертельная бледность, только глаза горели бешеным, злым огнем.

– Ведь счастье, Мейсон, бывает так редко, очень редко. Так что не упусти его, я тебя предупреждаю, не упусти.

На скулах Мейсона заходили желваки, а кадык судорожно дернулся.

СиСи хотел еще что-то сказать, но его рот искривила презрительная улыбка.

– Что? – процедил Мейсон.

– Запомни, это твой звездный час, Мейсон, звездный час. До свидания.

СиСи подошел к сыну, вырвал бутыль из его рук.

– Хватит пить. До свидания, – он отвернулся от сына и быстро поднялся на второй этаж.

А Мейсон еще долго стоял посреди гостиной, так и не найдя слов, которые он мог бы бросить отцу.

А в это время в доме Локриджей, который сейчас все еще принадлежал Кэпвеллам, Минкс, мать Лайонела, устроившись в кресле смотрела по сторонам. Грант Кэп-велл стоял у стены, опустив руки в карманы брюк.

Лайонел, как хороший послушный сын, держался перед матерью. Августа стояла за спиной Минкс и глядела на Лайонела Локриджа.

– Мама, если ты хочешь, чтобы я тебе все объяснил, то, пожалуйста, – начал Лайонел.

– Да, я этого очень хочу, потому что вы с этим Кэпвеллом говорите какими-то загадками, которые мне непонятны, так что будь добр, Лайонел, поясни.

– Мама, он сделал это совсем не из-за денег. Кэпвелл сорвал сделку отцу по другой причине. Он сорвал сделку, над которой Кэпвелл работал много лет и, таким образом, он поквитался с ним.

Минкс радостно откинулась на спинку кресла и прижала к груди маленькую дамскую сумочку.

– Минкс, тебе что, нехорошо? – бросилась к старухе Августа.

– Мне нехорошо? – воскликнула старуха, – да мне лучше, чем когда-бы то ни было. Мне просто замечательно, я от радости не нахожу себе места.

Августа и Лайонел непонимающе переглянулись, но потом заулыбались.