– Подумать только, – проговорила Минкс, – он их надул и ему сошло с рук.

Она злорадно захихикала, радуясь прошлой победе своего мужа.

– Да, так оно и было. Но это ничуть не улучшает его репутацию, – с сожалением в голосе проговорила Августа.

– Репутацию? Ха! А зачем ему хорошая репутация? – сказала Минкс.

– Ну как же, репутация всегда должна быть неза пятнанной, – сказала Августа.

Лайонел скептично усмехнулся ее словам, запустил руки в карманы брюк, вытащил идеально белый носовой платок, вытер им ладони рук и промокнул вспотевший от возбуждения раскрасневшийся лоб.

– Знаешь, Августа, для меня это самое приятное. Когда я узнала историю и разобралась в ней, то у меня появилось чувство, будто мой дорогой Ти вернулся ко мне, – старуха говорила, прикрыв глаза.

Без сомнения, перед ее внутренним взором сейчас стоял муж. На ее губах блуждала рассеянная улыбка

– Ти, вам не кажется, что в этом имени есть слово "тигр"? – Минкс посмотрела на Гранта, тот пожал плечами, но на всякий случай кивнул.

– Неужели никто из вас об этом не догадывался? Неужели никто не знал, чо Ти и тигр это одно и то же

– Да-да, я предполагал… – сказал Грант.

– А я не предполагал и не думал, что ты так будешь этому радоваться.

– А я радуюсь, я прямо-таки не нахожу себе места Ведь мой Ти никогда не был мошенником, – Минкс презрительно посмотрела на Гранта, – Ти очень любил хорошую шутку, хороший анекдот, хорошую историю. Но больше всего ему нравилось посмеяться над Кэп-веллами, поиздеваться над ними. Они всегда были нашими заклятыми врагами.

Минкс самодовольно хихикнула.

– Да, но он посмеялся надо мной, – с досадой в голосе проговорил Грант.

– Успокойся, Грант, успокойся, – принялась утешать его Августа, – ведь мы больше всего волновались, как отреагирует Минкс.

– Ладно тебе, Грант, не горячись, – Лайонел поднял руку, – все уже позади. И сейчас ты можешь с огромными процентами востребовать все свое состояние назад.

– Да я не о том, – махнул рукой Грант, – мне просто очень не по душе восторги твоей матушки.

– А мне плевать на тебя, Грант, – сказала Минкс, – если бы Ти прожил бы немного подольше, то он продал бы вашей семье Бруклинский мост или еще что-нибудь, например, египетские пирамиды. А ваша семья с радостью бы их купила и разорилась.

Августа посмотрела на Лайонела Локриджа, едва сдерживая улыбку.

Дверь дома распахнулась и в гостиную вошел Мейсон. Его галстук сполз на бок, верхняя пуговица рубашки была расстегнута, волосы растрепаны.

– Извините, что опоздал, – с порога сказал Мейсон, – я к вам ненадолго.

– Где, где? – бросился к нему Грант.

– Что где? – спросил Мейсон, глядя в глаза Гранту Кэпвеллу.

– Доказательства, те, которые ты должен был нам принести.

– Ах, доказательства… – сказал Мейсон, – я их уничтожил.

– Не понимаю тебя, Мейсон, ведь ты же говорил, ты же обещал…

– Знаешь, я перерыл все книги и не нашел никаких доказательств того, что отец тебя подставил.

Лайонел испуганно посмотрел на Мейсона.

– Послушай, Мейсон, на тебя что, наехал СиСи?

– О, мой отец всегда наезжает на меня, Грант. Но дело совсем не в этом. Я отказываюсь участвовать в заговоре против Кэпвеллов. А тебе Грант советую найти другой способ, чтобы поквитаться со старшим братом.

– Лайонел! Лайонел! – истерично выкрикнула

Минкс, она даже подскочила с кресла, – так что, мы так и не вернули наш дом, да?

Лайонел сокрушенно опустил голову и уставился в пол.

– Лайонел, отвечай!

– Боюсь, что так, мама, – Лайонел Локридж взял Минкс за руку, – успокойся, мама.

– Извините, – тихо произнес Мейсон, – извините, если я испортил вам всем праздник.

– Мейсон, – сказал Грант, беря того за локоть.

– Что?

– Черт тебя побери, Мейсон.

– Ладно, – Мейсон резко вырвал свою руку. – Все. Прощайте, я ухожу.

Он резко развернулся на каблуках и покинул дом.

– Мы не сдадимся, шанс еще есть, – скорее, чтобы утешить себя, сказал Лайонел.

– А мы и не собираемся сдаваться. Вернее, я не собираюсь сдаваться, – зло сказал Грант.

В его голосе слышалось желание бороться, желание победить своего старшего брата.

– А ты, Лайонел, – Грант ткнул пальцем в Локриджа, – больше в это дело не лезь. Я тебя прошу, потому что от всех твоих советов результат получается не таким как надо.

Он зло развернулся и тоже выскочил за дверь, в надежде догнать Мейсона.

В баре "Ориент Экспресс" уже почти никого не было. Бармен возился за стойкой, протирая и без того чистые стаканы.

Иден сидела на высоком вертящемся табурете, перед ней на стойке стоял телефон. Иден смотрела на него, как смотрят на икону. Она молила бога, чтобы телефон зазвонил и тогда она мгновенно сорвет трубку, поднесет к уху и услышит голос любимого, голос Круза. Но телефон молчал. В бар никто не звонил.

– Мисс Кэпвелл, если вам надо уйти, то не волнуйтесь, я справлюсь один, – сказал бармен.

– Нет, мне никуда не надо. Я никуда не спешу, я еще побуду здесь.

– Что ж, смотрите… – бармен пожал плечами и вернулся к своему занятию: снова один за другим протирал стаканы.

Нервы Иден были напряжены до предела. Она не выдержала, опустила руку на телефонную трубку. Но гордость не позволила ей вновь позвонить Крузу.

А в доме Круза шел тяжелый и сложный разговор. Сантана, сидя у стола, то и дело бросала на Круза недовольные взгляды, а он нервно расхаживал по гостиной – как маятник старинных часов из угла в угол, однообразно и назойливо.

– Да сядь ты, – попросила его Сантана, но тот не остановился.

Вдруг Круз подошел к Сантане.

– Почему ты спросила, не Иден ли мне звонила?

– Хм, – хмыкнула Сантана, – мне было просто интересно, сколько же она выдержит?

Она злорадно сверкнула глазами.

– Я не понимаю, о чем ты? – спросил Круз.

– А ты никогда ничего не понимаешь.

– Почему ты убежала от меня в ресторане? Сантана нервно забарабанила по крышке стола.

– Я хотела побыть в одиночестве, я хотела подумать, – она открыла сумочку, достала таблетки, взяла высокий стакан с водой.

– Что это? – спросил Круз.

Сантана пожала плечами, не удостоив Круза ответом.

– Неужели тебе так хотелось побыть одной?

– Это таблетки, к сожалению, они кончаются. Надо будет завтра купить еще, – Сантана положила в рот таблетку, запила ее водой и судорожно проглотила.

– Сантана, я тебя совсем не понимаю, – Круз подошел к жене, – то ты всем на свете раздражена, то вдруг начинаешь вести себя тихо и спокойно, как ни в чем не бывало, как будто у нас дела идут прекрасно.

– Круз, жизнь надо воспринимать такой как она есть. Говорят, что если этому научишься, тогда у тебя все будет хорошо.

– Что-то я тебя, Сантана, не понимаю, – вновь повторил Круз, обрывая ее тираду, – что я должен воспринимать, что?

Сантана вскочила из-за стола.

– У тебя, Круз, своя жизнь, у меня – своя, – она буквально бросала ему в лицо горькие слова.

Голос ее дрожал. Круз стоял, опустив руки, он не знал, что ему предпринять.