Довольно распространенный ответ, но Джеральд почувствовал в нем некий подтекст. Он заметил, что миссис Паскоу бросила тревожный взгляд на коменданта, который теперь не смотрел ни на Фринну, ни на Джеральда.

— А теперь мне пора возвращаться к работе, — продолжала миссис Паскоу. — Я зашла всего на минутку. — Она пристально посмотрела в глаза Джеральду. — Спасибо, — сказала она и встала.

— Пожалуйста, останьтесь еще ненадолго, — попросил Джеральд. — Подождите, пока моя жена проснется. — В этот момент Фринна шевельнулась.

— Не могу, — покачала головой миссис Паскоу с улыбкой на губах. Джеральд заметил, что она все время наблюдала за комендантом, и понял, что, если бы не он, она бы осталась.

Как бы там ни было, она ушла.

— Может быть, я зайду попозже, чтобы пожелать вам спокойной ночи. Извините, что вода недостаточно горячая. Все потому, что у нас нет носильщика.

Колокола даже и не думали стихать.

— Когда-то он был отличным парнем, — произнес комендант, когда дверь за миссис Паскоу закрылась.

— Вы имеете в виду Паскоу?

Комендант с серьезным видом кивнул.

— Не мой тип, — пожал плечами Джеральд.

— Орден „За боевые заслуги“ и бар. Крест „За летные боевые заслуги“ и бар.

— А теперь только бар. Почему?

— Вы слышали, что она сказала. Ложь. Они уехали из Южного Норвуда не ради морского воздуха.

— Я так и подумал.

— Он влип в неприятности. Его подставили. Он тогда был плохо знаком с человеческой природой и всей ее низостью.

— Жаль, — посетовал Джеральд. — Но все же, по-моему, здесь не самое лучшее для него место?

— Худшее, — ответил комендант, в его глазах полыхнуло темное пламя.

Фринна снова шевельнулась во сне — на этот раз более резко — и едва не проснулась. По какой-то причине оба мужчины молча застыли на месте и не издавали ни звука, пока вновь не услышали ее мерное дыхание. В тишине колокольный звон раздавался еще громче. Казалось, он дырявит крышу.

— Здесь, безусловно, очень шумно, — вполголоса заметил Джеральд.

— И надо вам было приехать именно сегодня! — с жаром произнес комендант, но тоже вполголоса.

— Такое случается нечасто?

— Один раз в году.

— Им следовало предупредить нас.

— Обычно они и не принимают бронь на этот день. Не имеют права. Когда здесь заправлял Паскоу, он такого не допускал.

— Вероятно, миссис Паскоу не хотела упускать клиентов.

— Женщине нельзя доверять решение таких вопросов.

— Похоже, у них небольшой выбор?

— В душе женщины всегда остаются созданиями тьмы. Джеральда удивила серьезность и горечь коменданта, и он не нашелся, что ответить.

— Моей жене колокола не мешают, — через минуту заявил он. — Они ей даже нравятся. — Это всего лишь досадная неприятность, хотя и действующая на нервы, а комендант пытается превратить ее в мелодраму.

Комендант повернулся и уставился на него. Джеральду показалось, что после его слов комендант и Фринну причислил к категории потерянных.

— Увезите ее отсюда, — с презрительной яростью бросил комендант.

— Уедем через пару дней, — с терпеливой вежливостью ответил Джеральд. — Вынужден признать, что Холихейвен нас разочаровал.

— Сейчас. Пока еще есть время. Немедленно.

Страстная убежденность коменданта вызывала тревогу.

Джеральд задумался. Даже пустой вестибюль с его кошмарным интерьером и безликой обстановкой казался враждебным.

— Вряд ли они будут упражняться всю ночь напролет, — заметил он. Но на этот раз его голос звучал приглушенно от страха.

— Упражняться?! — насмешка коменданта льдинкой пролетела по жаркой комнате.

— А чем же еще они занимаются?

— Они бьют в колокола, чтобы пробудить мертвых.

Из дымохода потянуло ветром, и огонь в камине вспыхнул с новой силой. Джеральд страшно побледнел.

— Это всего лишь оборот речи, — еле слышно пролепетал он.

— Только не в Холихейвене. — Комендант вновь устремил взгляд на огонь.

Джеральд посмотрел на Фринну. Ее дыхание стало неровным. Его голос упал до шепота. — И что происходит потом? Комендант тоже говорил почти шепотом.

— Никто не знает, сколько времени они будут звонить. Каждый год — по-разному. Не знаю почему. До полуночи ничего не случится. Может, и чуть позже. А потом восстанут мертвые. Сначала один или двое: через некоторое время — все остальные. Сегодня даже море ушло. Вы сами видели. В подобных городках каждый год тонет несколько человек. В этом году утонуло гораздо больше. Но все равно утопленники составляют лишь малую часть. Большинство выходят не из воды, а из земли. Зрелище не из приятных.

— Куда они идут?

— Я никогда за ними не ходил, поэтому не знаю. Я не сумасшедший.

В глазах коменданта отражалось пламя. Наступила долгая пауза.

— Я не верю в воскрешение, — наконец нарушил молчание Джеральд. С каждым часом колокола звонили все громче и громче. — Во всяком случае, тела.

— А какое еще может быть воскрешение? Все остальное — только теория. Вы даже представить себе не можете. Никто не может.

Джеральд лет двадцать не спорил на эту тему.

— Значит, вы советуете нам уехать, — сказал он. — Куда?

— Неважно куда.

— У меня нет машины.

— Идите пешком.

— С ней? — он показал на Фринну одними глазами.

— Она молодая и сильная, — в словах коменданта звучала отчаянная нежность. — Она на двадцать лет моложе вас и, значит, на двадцать лет важнее.

— Да, — кивнул Джеральд, — согласен… А как же вы? Что будете делать вы?

— Я живу здесь не первый год и знаю, что делать.

— А Паскоу?

— Он пьян. Если напиться до бесчувствия, то уже ничего не страшно. Орден „За боевые заслуги“ и бар. Крест „За летные боевые заслуги“ и бар.

— Но вы сами не пьете?

— Не пью, с тех пор как приехал в Холихейвен. Потерял сноровку.

Фринна неожиданно села.

— Привет, — поздоровалась она с комендантом, еще не до конца проснувшись. — Надо же! Колокола все еще звонят.

Комендант встал, отведя глаза.

— Думаю, сказать больше нечего, — заметил он, обращаясь к Джеральду. — У вас еще есть время. — Он кивнул Фринне и вышел из вестибюля.

— На что у тебя есть время? — потягиваясь, спросила Фринна. — Он пытался обратить тебя в свою веру? Уверена, он — анабаптист.

— Что-то вроде этого, — ответил Джеральд, пытаясь сосредоточиться.

— Может, пойдем к себе? Извини, но я хочу спать.

— Незачем извиняться.

— Или пойдем еще погуляем? Прогулка меня взбодрит. Может быть, начался прилив.

Презирая себя за слабость, Джеральд не решился сказать ей, что они должны немедленно уехать, без средств передвижения и без всякой цели, идти пешком всю ночь, если потребуется. Он подумал, что и сам, вероятно, не уехал бы, даже будь он здесь один.

— Если ты хочешь спать, возможно, это и к лучшему.

— Милый!

— Я имею в виду колокола. Бог знает, когда они перестанут звонить. — И тут же почувствовал новый приступ страха.

Из двери, ведущей в бар и расположенной напротив той, куда вышел комендант, появилась миссис Паскоу. Она несла поднос с двумя дымящимися стаканами. Она огляделась вокруг, очевидно, желая удостовериться, что комендант действительно ушел.

— Я подумала, что вам обоим не помешает выпить на ночь. „Овалтин“ с кое-какими добавками.

— Спасибо, — поблагодарила Фринна. — Лучше и придумать было нельзя.

Джеральд поставил стаканы на плетеный стол и быстро допил коньяк.

Миссис Паскоу принялась передвигать стулья и поправлять подушки на диванах. У нее был изможденный вид.

— Комендант — анабаптист? — спросила ее Фринна. Она гордилась собой, что опередила Джеральда и первой начала пить горячий напиток.

Миссис Паскоу на мгновение оторвалась от подушек.

— Не знаю, что это такое, — ответила она.

— Он забыл книгу, — переменила тему Фринна. Миссис Паскоу бросила равнодушный взгляд в другой конец вестибюля.

— Интересно, что он читает, — продолжала Фринна. — Наверняка „Жизнеописание мучеников“ Фокса. — В нее словно какой-то дьявол вселился.