— Я хочу, чтобы ты меня поцеловала. Это ведь не очень большая просьба для мужа, не так ли? Единственный поцелуй за два года. Я был не очень требовательным мужем, ведь правда? И ты не откажешь мне в моей просьбе.

Кэтрин в конце концов сдалась. Она подняла подбородок, и ее губы оказались почти рядом с губами Кевина.

— Конечно нет…

Слова эти прозвучали почти как стон, настолько ей хотелось ощутить тепло его губ. Но в следующее мгновение губы Кевина, ускользнув, прижались к ее запястью. Сердце готово было выскочить из груди Кэтрин, она не смогла сдержать слабый стон нетерпения: так поцелует он ее или нет?!

Не отпуская руки, Кевин поднял голову, и Кэтрин увидела в его глазах страсть и торжество. Прежде чем она успела сообразить, что может означать такое сочетание, он положил ее руки себе на плечи, прижал Кэтрин к себе и жадно прильнул к ее изнывающим от ожидания губам. Задохнувшись от наслаждения, Кэти обвила руками сильную шею и погрузила пальцы в его густые цвета пшеницы волосы. Девушка попыталась вспомнить: случалось ли уже такое когда-нибудь раньше, целовала ли она его когда-нибудь так в их прежней жизни? Но уже возродившаяся в ней женщина, отвергая сомнения, жадно упивалась дурманящей сладостью этого момента.

Вкус поцелуя был восхитителен. Ничего подобного прежде, казалось Кэтрин, она никогда не испытывала: ощущение совершенно дикого, какого-то первобытного возбуждения сливалось с чувством безграничного покоя, надежности и уверенности. Кэт знала, что пытается ей сказать тело: этого мужчину она уже любила.

Кевин на мгновение отстранился, и она сама потянулась к его губам. И он вознаградил ее короткими, жалящими как прикосновения пламени, поцелуями, от которых губы девушки запылали огнем.

— Кэтрин, — сказал он. — Ты должна мне ответить на один вопрос.

Глаза Кэт были закрыты, пальцы запутались в его волосах. Бессознательно девушка откинула голову назад, чтобы он мог прикоснуться к нежной, чувствительной коже на шее. Кевин поцеловал ее там, и Кэти едва не вскрикнула, почувствовав, как горячая волна желания прокатилась по всему телу, заставляя таять и плавиться. Кэт в ответ тоже поцеловала его в шею и услышала стон наслаждения.

— Что ты хочешь узнать, Кевин?

— Были ли у тебя мужчины после меня? Другие мужчины, после того как ты ушла?

Кэтрин почувствовала себя так, будто ее окатили ведром ледяной воды. Ловя воздух широко открытым ртом, она вырвалась и дрожащей рукой прикоснулась к губам, которые все еще пылали от его поцелуев.

— Что ты имеешь в виду?

Кэтрин отметила, что глаза Кевина таили в себе загадку и в то же время в них можно было прочесть явное чувственное желание. Она гордо вскинула голову и с вызовом посмотрела на Стоуна.

— Ты никогда не целовала меня так раньше, — незнакомым, глухим голосом сказал он. — Ты стала такой сексуальной. Раньше ты была очень нежной и в меру чувственной. Кто мог научить тебя той страсти, которая заставляет так биться твое сердце?

Бешеная, никогда раньше не испытываемая ярость затуманила ей глаза.

— Никогда не было у меня никаких мужчин, во всяком случае, тебя это никак не касается!

Взрыв негодования его нисколько не смутил.

— Все, что касается тебя, касается и меня, Кэти. Ты моя жена.

— Я все еще не вижу никаких доказательств твоему утверждению.

Кэтрин прижала ладони к своим пылающим от гнева, ярости и стыда щекам. Что на нее нашло? Что заставило ее так страстно его целовать? Он был совершенно прав: еще секунда — и она попросила бы большего. И хотя она ненавидела Кевина в эту минуту, большая часть ее гнева была направлена на саму себя. Кэт повернулась к нему спиной, желая уйти и положить таким образом конец этой перепалке, как вдруг услышала, что кто-то зовет ее по имени. По лужайке к ней быстро мчался Майкл.

Кэтрин устремилась к нему, осознав, что что-то случилось.

— Сара заболела. Она просила, чтобы вы пришли на кухню, — глотая слова, сообщил наконец мальчик.

Не задавая лишних вопросов, Кэт схватила его за руку и заспешила к гостинице. Сердито посмотрев на шагавшего рядом Кевина, она сказала:

— Это моя работа, мистер Стоун. Вас это не должно заботить.

— Я немного соображаю в том, что касается гостиниц, если вы помните.

— Да, но дела моей гостиницы вас не касаются.

Великодушно проигнорировав исходившую от нее яростную неприязнь, он спокойно ответил:

— Возможно, я смогу чем-то помочь.

Дойдя до двери в кухню, Кэт распахнула ее и ушла, даже не оглянувшись на Стоуна.

Сара, опустив голову на руки, сидела за разделочным столом, вокруг нее хлопотала Мэри. Услышав, как кто-то вошел, Сара подняла голову, и они увидели ее осунувшееся, бледное лицо.

— У нее, видимо, тот же грипп, что и у Фреда, — сказала Мэри, глядя на них полными тревоги глазами. Она приложила ко лбу Сары смоченный в уксусе платок. — Но она настаивает, что должна закончить с ланчем.

— Тебе нужно сейчас же лечь в кровать, — приказала Кэтрин.

— А ланч кто приготовит? — слабо улыбнувшись, осведомилась Сара. — Уж во всяком случае, не ты. Мэри могла бы, но она привыкла готовить только для троих…

— Об этом не беспокойся, — настаивала Кэт. — Что-нибудь придумаем. — Она совершенно не представляла, что именно, но главной заботой сейчас была Сара. Она не помнила, чтобы та когда-нибудь болела чем-то боже серьезным, чем легкая простуда.

— Что ты делаешь, когда у нее отпуск или выходные? — спросил Кевин. — У тебя должен быть второй повар.

— Да, — рассеянно взглянув на него, ответила Кэти. Она все еще злилась на Стоуна и все еще чувствовала смущение из-за того состояния, в которое ее повергли его поцелуи, но о случившемся она сможет подумать позже. — В последнее время Фред помогал на кухне, но сейчас и он болен.

Кевин кивнул, подошел к Саре и помог ей подняться.

— Давайте-ка доставим вас домой, — сказал он. — А потом всем остальным займусь я.

— Это никоим образом тебя не касается, Кевин. Это мои обязанности, к тому же…

— К тому же я хорошо помню, что ты абсолютно не умела готовить. Или это также было следствием твоей амнезии? — Кевин смотрел на нее с чуть насмешливым недоверием взгляд, который Кэт начинала тихо ненавидеть.

Стоун отвел Сару в коттедж, где их встретил встревоженный Фред. Он уже чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы позаботиться о матери, и Кевин с Кэтрин могли оставить их вдвоем.

Вскоре Кэт убедилась, что Кевин не бросал слов на ветер, обещая взвалить на себя кухонные заботы. Несмотря на ее протесты, он уже успел сходить наверх, где сменил свой свитер на голубую в белую полоску хлопчатобумажную рубашку, и в данный момент, закатав по локоть рукава, сидел, проглядывая рецепты Сары, которые та хранила в скрепленной тремя медными кольцами папке для бумаг.

Кэти понимала, что сейчас, когда до ланча оставалось чуть больше часа, а впереди угрожающе маячил еще и обед, она должна была быть благодарна за любую помощь. Но с тех пор, как здесь появился Стоун, она то и дело чувствовала, как почва ускользает у нее из-под ног, поэтому была преисполнена решимости воспрепятствовать его помощи.

Он положил открытую папку на стол и усмехнулся.

— Ты действительно не умеешь готовить или только притворялась?

Кэт плотно сжала губы и с негодованием отвела глаза в сторону. Ни сам вопрос, ни интонация, с которой он был задан, ей решительно не понравились: Стоун все еще ей не верил.

— Нет. Я действительно не слишком хорошо готовлю, — неохотно призналась она, стараясь, чтобы голос ее не звучал обиженно. Впрочем, теперь Кэт не удивилась бы, выяснив, что во время их совместной с Кевином жизни она готовила просто превосходно и именно этим покорила Кевина. — Но ты-то, я полагаю, умеешь, — с вызовом добавила она.

Кевин спокойно ответил:

— Отец считал, что мне необходимо лично ознакомиться со всеми участками работы в отелях: от стола регистратора до кухни, и я провел шесть месяцев, обучаясь в школе поваров в Берне. Я, конечно, не Бог весть какой кулинар, но, в общем-то, справиться смогу, с твоей помощью, конечно.