— С цепи сорвался! — отпрянула входившая в калитку бабушка. — Сказился, босяк! А ноги-то, ноги!

Ноги у Ришки были босые и грязные. Он наклонился, счищая приставшую грязь. Бабушка плюнула в ярости:

— Растет бродяга…

Ришка позабыл о победе. Он понял: дело совсем не в грязных ногах. Яшина бабушка за что-то ненавидит его. Она никогда не будет к нему добра. Сколько ни старайся. С тех пор Ришка обходит ее стороной. Он захлопывает уличную калитку крепко-накрепко, чтобы бабушка не смогла ее открыть. Когда она несет во двор выстиранное белье, Ришка закидывает подпорку для веревки в джунгли и, довольный, наблюдает из укромного уголка, как она ищет подпорку и сердится. Его большие шоколадные глаза темнеют: теперь и он ненавидит бабушку.

С легкой бабушкиной руки Ришка слывет во дворе хулиганом. Когда у Ларисы, самой примерной девочки во дворе, исчезает новый красный мяч, все думают на него.

— Он, — кивает Яшина бабушка. — Больше некому.

Ришка ничего не знает о тяжелом подозрении. В самом мирном настроении подходит он к Ларисиным цветам. Чего здесь только нет! Цветут гиацинты, нарциссы, распускаются фиалки, прорезываются из темной пушистой земли острые листья ирисов.

— Можно понюхать?

— Отдай мяч, бессовестный! -с сердитым презрением отступает от него Лариса.

— А я брал?!

— Кроме тебя, некому. Все говорят.

Ришка краснеет.

— Ну… ну, доказчица, ну, козлиха…

И вдруг врывается в палисадник. Сейчас он ей выдаст, рыжей вралихе. И затопчет все ее цветы… и… и разорвет белые банты!

Кто-то берет его за шиворот.

— Попробуй дотронуться до нее! Попробуй подойти еще к цветам! — кричит мать Ларисы, выталкивая его из палисадника.

— Попробую… — бормочет он, отбегая, -Вот попробую…

Ришка скрывается за сараем. Узкий неприметный ход, прикрытый разросшейся вишней, ведет па небольшую лужайку-тайник. Только трое знают о ней: Алеша, Ришка и его верный школьный друг Миша. Здесь под темной фанерой хранятся боевые доспехи: деревянные самодельные мечи, кортики и пики, обернутые фольгой. В углу шесты, именуемые веслами, и парус из старых маек — розовой Ришкиной и белой Алешиной. Под этим парусом происходят чудесные превращения: Ришка и Алеша здесь суровые капитаны Рик и Шел, а Миша — бывалый шкипер Шим.

Ришка вытирает рукавом нос, плюет через плечо — подумаешь, раскричалась! — и ступает в тайник. Он находит свой кортик, размахивает им.

— Ну, ладно, шпионка, ладно! Теперь узнаешь!

Вечером, когда в окнах Ларисы гаснут огни, он пробирается в палисадник. Утром там больше не Цветут нарциссы и гиацинты. Красивая зеленая скамейка, на которой Лариса рассаживает своих кукол, изрезана ножом.

В тот же день родители Ларисы в сопровождении Яшиной бабушки идут жаловаться Ришкиной матери. Ее нет дома. Сам Ришка закрывается на все запоры и наотрез отказывается отпереть дверь.

— Не открою, хоть лопните, — твердит он в замочную скважину.

Вечером мать узнает о его преступлении и порет Ришку его же школьным ремнем. После порки он прячется под кроватью, всхлипывает и режет свой ремень Алешиным перочинным ножиком.

Весь следующий день — воскресенье — Ришка отбывает наказание в чулане. Время от времени мать подходит к чулану и велит ему попросить прощения у Ларисы и ее родителей. Ришка отказывается.

— Ну и сиди в чулане!

Не дождавшись Ришку в джунглях, Алеша собирает свои конфетные запасы и отправляется к чулану. Он осторожно стучит в стенку условным стуком: один длинный, два коротких.

— Лешка, чего? — завозившись в чулане, бормочет Ришка.

Алеша, прижавшись губами к щели, тихо объясняет, что принес конфеты. «Тузик».

— Бросай в форточку!

Но до форточки высоко. Конфеты падают на землю.

— Вот растяпа! — возмущается Ришка. — Мотай за Шимом.

Шим является по первому зову.

— Ришка, а ты убеги, — советует он в щель.

— Как маленький! — сердится Ришка. — Что ли, замка не видишь?

— А ты в форточку. Давай мы тебе веревку закинем!

— Уже пробовал… Голова не лезет. Ты давай конфеты!

Шим забрасывает «Тузика» в форточку. У него получается — попадает с первого раза.

Последнюю конфету он берет себе. За труды.

Походив вокруг чулана, Шим предлагает Алеше:

— Идем на шпагах сразимся?

— Нет, — качает головой Алеша. — Я еще подожду. Может, Ришку выпустят.

Ришку выпускают в сумерки. Вместе с Алешей он скрывается в тайнике и придумывает для Ларисы месть.

— Давай, Лешка, выкопаем яму у ее крыльца, и пусть она туда завалится!

Копать яму Алеша отказывается и напоминает Ришке про чулан и порку.

Утром Ришка находит мяч в джунглях. Он бежит к Ларисе, радуясь и волнуясь. Он протягивает ей мяч.

— А ты на меня валила!

— Так ты его и закинул в джунгли.

— Я?! — отступает Ришка.

— Ты, — кивает она. — Утянул и закинул…

Мяч летит в ее большой белый бант. Поганый бант! Мяч сбивает его и ударяет в окно. Звенит разбитое стекло. Сыплются осколки… Ришка в ужасе мчится домой. Но у крыльца вспоминает последнюю порку и круто поворачивает к Алеше.

Задыхаясь от бега и страха, Ришка налетает на доктора. Федор Степанович молча пропускает его в дом и плотно закрывает дверь.

Выяснив подробности, доктор отправляется на переговоры с Ришкиной матерью. Он долго не возвращается.

Ришка томится и вздыхает в передней, прислушиваясь То к шагам во дворе, то к тому, как в комнате громко читает по-английски Алешина мать. Она всегда занимается, пока Алеша в детском саду.

Наконец возвращается Федор Степанович.

— Дал слово твоей маме, что стекол бить и драться больше никогда не станешь. Если что -спросится с меня.

— Ладно, не буду… А мне попадет?

— Выговор, очевидно, получишь.

Больше Ришку не дерут и в чулан не запирают. Но несколько воскресений подряд он сидит дома. А его класс ходит то в кукольный театр, то ездит на прогулку в весенний лес за Кубань.

Темнеет среди бела дня. Кто-то сильно стучит по крыше и барабанит в стекла.

Уличная дверь с шумом открывается, грозовой ветер швыряет в нее пригоршню дождевых брызг, охапку свежего вкусного воздуха и мчится дальше.

— Это ты, хлывень?! Подожди! — выбегает Алеша за ним на крыльцо. Тотчас же тяжелые водяные плети хлещут его по лицу и плечам. Дождь куда-то торопится. Он спешно льет воду на дом, деревья и землю. Он пускает по двору ручьи и реки. Они бурлят и несутся темными сердитыми потоками к воротам. А дождь то и дело догоняет их, кидается и звенит и пузырит воду. Он буйно веселится.

Но вот он начинает уставать. Перестает шуметь и что-то шепчет акации, потом быстро-быстро рассказывает ступенькам.

— Ты уходишь, хлывень? — с сожалением спрашивает Алеша.

Дождь что-то тихо бормочет и сыплет на Алешино лицо мелкие, уже не холодные капельки. Нагулялся. Пора и честь знать!

По небу плывет огромный темно-серый лев. Из-под его когтистой лапы просачивается солнечная полоска. Лев светлеет у Алеши на глазах и превращается в пронизанные розовым светом клочья. Дождь пугается этого света и бежит за деревья, сверкая длинными золотистыми нитями. Он ворчит там в листве и, видно, заблудившись, замирает.

Внезапно на крыльцо, на Алешу льется яркое и чистое тепло. Над высокими островерхими тополями вырывается на небо солнце. Мокрые тополиные листья сверкают ослепительно и разноцветно: зеленые, фиолетовые, желтые лучи вспыхивают маленькими молниями в дождевых каплях. Это солнце заглядывает в них и улыбается. И в темной воде, подступающей к крыльцу, сияют десятки трепетных звезд. Это в воде купаются солнечные лучи…

Сверкающие волны мягко плещутся о ступени. Волны выбрасывают к Алешиным ногам белые и розовые лепестки, опавшие с фруктовых деревьев, поникший мокрый красный тюльпан и бумажный измятый клочок… Таинственная записка?! Алеша спускается на последнюю, залитую водой ступеньку. Поднимая бумажку, он ощущает волшебное дуновение теплого, пахнущего, конечно же, джунглями ветра. Тополь у крыльца радостно вздыхает, встречая ветер, и сыплет с листьев свои лучезарные капли.