Вообще, с Борис Борисычем у неё в жизни была связана одна малоприятная для её самолюбия история. Тогда, в самом конце восьмидесятых, родители впервые отпустили её погостить — одну — к лининой сокурснице Наташе, которая очень удачно вышла замуж за москвича, соответственно, перевелась в столичный ВУЗ, и вот, на каникулах, пригласила несколько своих подруг из провинции. Очевидно, похвастаться мужем, его квартирой почти в центре — возле «Медведково», да и вообще — новым местом жительства.

Муж был несколько старше Наташи, и заранее озаботился культурной программой — чтобы девочки — провинциалки не скучали, и не отвлекали молодую жену от важных дел. Днём у них были экскурсии по ЦУМу и ГУМу, прогулка в ЦПКиО им. Горького, а на вечер он пригласил своих друзей. Среди них оказался странно одетый парень (впрочем, Лине все парни тогда казались странными и …. Не только странными). Так вот этого Борю девушка запомнила потому, что он вытащил откуда‑то гитару, и стал дребезжащим, негромким голосом петь про город золотой, про лётчика, какого‑то египетского фараона, и это лишь то, что ей особенно запомнилось… Смысл песен во многом от неё ускользал, но слушать было приятно, Боря был весьма, как сейчас говорится, харизматичен, веселил провинциальных девочек и своих московских друзей. Разошлись спать далеко заполночь.

А утром наташин муж спросил зевающих девчонок — дескать, как вам концерт БГ? На линин вопрос, кто такой БГ, ей ответила, сморщив носик, Наташа:

— Борис Гребенщиков. «Ассу» смотрела?

И процитировала Сергея Африку: «Только такой необразованный мурзик, как вы, может не знать Гребенщикова. Это бог, от него сияние исходит».

Лина «Ассу» смотрела, но кроме любовной линии её тогда ничего не зацепило. Ей стало очень стыдно. С тех пор мимолётное знакомство с молодым божеством она не поддерживала (хотя были и средства и возможность), но стала его постоянной поклонницей. Ходила на все гастрольные концерты, всегда следила за новинками — и даже теперь, спустя годы, не изменила любви к его музыке.

В коридоре налоговой прошло, наверное, часа полтора. Девушка сидела на прихватизированном стуле и с удовольствием слушала мелодию за мелодией, ведь ей редко когда доводилось просто наслаждаться звуками любимых мелодий. Около часа дня, когда в налоговой наступал перерыв на обед, из 115 кабинета вышли его обитательницы.

— О, она всё сидит, — сказала пухленькая дамочка своей более молодой и стройной коллеге.

— Ой, ведь надо же её позвать, а то Лидия Николаевна тоже пойдёт на обед, — вклинилась высокая и ещё более молодая. — Девушка, девушка! — обратилась она к Лине.

Та неспешно вынула один наушник и спросила:

— Вы мне? Что вы сказали?

— Проходите, Лидия Николаевна вас ждёт, — ответила пухленькая.

Лина вынула и второй наушник, аккуратно разъединила их с телефоном и грациозно поднялась.

— Благодарю вас, — небрежно бросила она и открыла дверь.

Мелкая женская месть за стройную фигуру, красивое платье и сумку «Биркофф» не удалась.

— Лидия Николаевна? Здесь написано, что вы меня вызывали.

Лучший дизайнер города протянула сидящей за второй дверью в отдельном кабинете женщине 56–го размера повестку. Та бегло просмотрела её и ответила:

— Алина Аркадьевна, а вы вообще читали, что вызваны на 12 часов?

— Лидия Николаевна, я не только читала, я была здесь в половине двенадцатого. Мне сказали, что вы заняты и предложили подождать в коридоре. Очевидно, ваши сотрудницы чего‑то недопоняли, потому что пригласили меня только сейчас.

— Ладно, — недовольно кивнула налоговая дама. — Я вас слушаю.

— Нет, это я вас слушаю, поскольку представления не имею, с чем связан ваш вызов.

— Даже так? Ну, тогда присядьте. Алина Аркадьевна, наш отдел работает с особо крупными налогоплательщиками области. Вы вызваны на допрос как свидетель для подтверждения полноты сведений об «Алмазгазнефтьхолдинге». ВЫ работали с данным предприятием?

— Нет. Первый раз слышу.

— А вот представитель «Алмазгазнефтьхолдинга» утверждает, что заказал вам оформление загородного дома управляющему по вашей области господину Бояринову. Знакома вам эта фамилия?

«Теперь понятно, откуда запашок»

— Я знакома только с тем господином Бояриновым, который управляет местным Минералогическим музеем, но ни как с господином управляющим «Алмазгазнефтьхолдинга».

— Расскажите подробнее, возможно, тут имеется путаница между двумя однофамильцами?

— Скорее всего. Своему заказчику господину Бояринову я оформляла спальню и детскую для двух его дочерей.

— У него только две дочери?

«Мадам сделала стойку»

— Я знакома только с двумя… Как раз в то время, когда я занималась отделкой его квартиры, супруга его, Екатерина Львовна, находилась в роддоме на сохранении, и в срок родила третью дочь, с ней я не знакома.

— Других детей у господина Бояринова нет?

— Лидия Николаевна, вы меня извините, конечно, но я не понимаю вашего вопроса. Я свечку этому малознакомому мне клиенту не держала, и хотя городок у нас небольшой, обо всех всё знать невозможно.

— Да, да, конечно, скорее всего, тут имеет место путаница… Однако представитель «Алмазгазнефтьхолдинга» чётко указал на вас, как на контрагента. Представил договор, копию платёжного поручения, акт выполненных работ и вашу счёт — фактуру.

— Я могу взглянуть на эти документы?

— В данный момент нет. Они находятся на проверке.

— Позвольте дать вам дружеский совет — проверять тщательнее. Уже из перечисленного я могу сделать вывод, что это фальшивки.

— Почему вы так в этом уверены?

— Потому что я, как индивидуальный предприниматель, не обязана выписывать клиентам счетов — фактур. И никогда этого не делаю.

— Алина Аркадьевна, — с укоризной протянула налоговая (или, всё же НЕ налоговая) дама. — Ведь мы с вами прекрасно понимаем, что для такого клиента, как «Алмазгазнефтьхолдинг» любой индивидуальный предприниматель сделает исключение. Почему их представитель обратился именно к вам?

— Лидия Николаевна, ещё раз повторяю, что ни с «Алмазгазнефтьхолдингом», ни с его представителем не работала.

— Упорствуете?

— Да ни в коем случае! Пытаюсь помочь разобраться родной налоговой в сложившейся ситуации.

— А вы понимаете, как именно складывается ситуация? Собственно говоря, удовлетворить претензии «Алмазгазнефтьхолдинга» можно будет только одним способом — лишив вас вашего бизнеса.

— Мой бизнес — это я сама и мои мозги. Вы угрожаете моей жизни?

— Да что вы, как только в голову приходят молодым предпринимателям подобные мысли??? Но на вашем месте я бы была посговорчивее.

— Да я всегда готова к компромиссу! Вот только удовлетворить претензии «Алмазгазнефтьхолдинга» никак не смогу, ибо не знаю, что это за организация, и никаких общих дел с ней не имела.

— А вы подумайте, подумайте, дорогая моя Алина Аркадьевна… Может быть, что‑то и вспомните про своего знакомого господина Бояринова…

— Честно говоря, всё, что знала, уже рассказала. Я‑то больше знакома с супругой — Екатериной Львовной, милейшая женщина, кстати, домохозяйка, книги пишет по вязанию, моделированием трикотажных изделий занимается… А он… Геолог в прошлом, как говорили, сейчас заведует городским Минералогическим музеем. Советую посетить, там сейчас выставлена самая большая из добытых лично им аметистовых друз.

— И это…

— И это всё.

— Но вы подумаете?

— Разумеется. Могу идти?

— Идите. И свяжитесь со мной в случае…

— Безусловно.

«Всего наилучшего, бесценная Лидия Николаевна, теперь мы знаем, что «потеряшку» действительно ищут с собаками и с фонарями».

Лина вышла из налоговой в полуденный августовский зной. Вольво прогрелся как консервная банка на костре. Поэтому Лина открыла двери, слегка проветрив внутренности машинки, а потом рискнула сесть и сразу включила кондиционер. Сейчас бы кофе со льдом… Но нужно работать. В салон, решила она. Если что, закажут с Алей пиццу или сбегают в «Шоколадницу».