— Лин, прости, это я ступила… Просто у меня‑то всё наоборот, срочно нужно залететь, вот и… Тут, короче, такая штука…

— Я уже заказала себе противозачаточное. Хотя сомневаюсь, что оно мне теперь понадобится.

— Даже так? Неужели бедный братик совсем не найдет в тебе сочувствия?

— Какое, к *…….*матери, сочувствие?! ОН ПОСТАВИЛ НА МЕНЯ МЕТКУ! Вадик едва избежал моих клыков, я впервые в жизни напилась в зюзю, за мной по пятам ходит охрана, и ты ещё говоришь о сочувствии?!

— Да, я, похоже, много пропустила… Но понимаю, и со своим у меня тоже разговор теперь короткий.

— Квартиру в таком случае почисть, тут везде филовы привязки.

— А ты… откуда знаешь?

— Вижу. Третий глаз после самогонки открылся.

— Расскажи!

— Знаешь, пока я не уверена, что стоит доверять это знание тебе. Ведь ты подруга только во вторую очередь. В первую ты — анимал, озабоченный судьбой своего клана.

— Лина, — на алисиных глазах показались слёзы, — ты так сильно обиделась? Прости меня, я дура, совсем увлеклась собой… и своими проблемами… Но мы… Фил такой… Он просто не давал мне возможности остановиться и задуматься…

— Ладно, считай, что я простила. Но пока мне надо это пережить. Думаю, Фил легко тебя утешит. Кстати, завтра буду менять замок, если тебе нужны твои наряды, пришли кого‑нибудь…

— Лин, ты… — Алиска зарыдала в голос. — Я же не знала, за что ты так?

Лина до жути не хотела работать матерью Терезой, но — куда деваться? Она взяла рыдающую подругу за руку и повела на кухню. Усадила, нашла заварку и чайник, поставила кипятить воду. Потом, не долго думая, намочила в холодной воде из‑под крана кухонное полотенце и стала вытирать распухшее алисино личико.

— Всё, всё, успокойся. Вот придёт Фил, увидит твою красоту несказанную и бросит тебя сразу же. И все проблемы одним махом решатся. Да не вой же ты! Вот послушай, недавно я узнала, что и у Тигров в стае тоже практикуют ставить метки на девушек против их воли. Значит, ваши мужчины что‑то от вас скрывают. И я бы на твоём месте выяснила — что.

Всхлипы анималки стали заметно тише. Она шмыгнула носом и спросила почти обычным голосом:

— Это ты сейчас так меня отвлекаешь?

— Нет. Это я очень хочу разобраться, кто такой ушлый смог обойти Закон. У твоего брата я, само собой, спрашивать ничего не буду. Я с ним вообще разговаривать не хочу. А вот ты у любимого Фила спросить вполне можешь. Причем не говори ему, что узнала о своей метке от меня. Скажи, поделилась одна девочка, что два года назад встречалась с неким тигром.

— Лин, да ты… Растёшь на глазах!

— И кстати, выясни, с чего бы вдруг Фил решил поставить метку на тебя. Может, он узнал, что тебя отдают в Горный клан? Это, на мой взгляд, единственная достойная версия. Подумай на этот счёт, дорогая.

Вода на плите закипела.

— Не — ет, откуда бы он узнал? — рассудительно ответила переключившаяся Алиса.

Лина быстро заварила липовый чай и накрыла чайник салфеткой.

— А мало ли… Вот, к примеру, Вадик с его потрясающей тактичностью и высоким уровнем допуска к тайнам клана вполне мог…

— Рррррр!

— Ты подумай, подумай, может, какая молодка из особо бойких смогла что‑то разнюхать…

— Грррррррррр!!!

Рычащей анималке пришлось насильно впихивать в руки чашку с горячим чаем.

— И не рычи. У тебя от этого морщины. Кстати, ведьму я нашла, но она теперь тебе не поможет.

— Почему?

— А никто не знает, как снять метку. И на этот счёт я бы тоже Фила попытала. Дескать, девочке той от тигров житья теперь нет, Бергер, скотина, уверен, что рано или поздно она к нему на брюхе приползет и от минета счастлива будет.

— Лин, что же делать?? Завтра родители пригласили на обед…

— А все вопросы к Филу. Да, и к братцу твоему. Я бы вот прям счас ему позвонила. Поплакалась. В конце концов, он вожак. Пусть приструнит своего друга! Только я сначала уйду, лады?

— А если он спросит, как я узнала про метку?

— Скажи, что третий глаз открылся. Смотрела в зеркало, и увидела.

— Но… так не бывает!

— Ну, скажи, что от ведьмы. Слушай, ты столько лет была Верховной, не найдешь, что соврать младшенькому? Всё, радость моя, на созвоне, я пошла.

И, оставив дезориентированную Алиску в значительно более спокойном состоянии, Лина ушла из «палаты с мягкими стенами», аккуратно прикрыв за собой дверь. Вот ведь что делает любовь даже с самыми стойкими и циничными женщинами! И тут она заметила подпиравшего стенку Мечеслава.

— Что ты тут делаешь? Я велела ждать в машине!

— Павел Георгиевич приказал встретить.

— Откуда он узнал, что я выхожу?

— А он не узнал, я тут давно, мы отзвонились, и он давай кричать, что нельзя вас одну оставлять. Я и пошёл.

— Всё слышал?

— Ну… достаточно… Это правда, что Алису Всеволодовну в Горный клан отдают?

— Правда, — согласилась Лина, выпуская вампирский гипноз. — Но лучше тебе об этом забыть.

Когда всё забывший бодигард сопроводил охраняемую к машине, та почувствовала некое беспокойство, заставившее её резко ускориться и срочно покинуть гостеприимную стоянку в алисином дворе. В результате она очень удачно разминулась с «женихом», прибывшим утешать или… а, неважно, что или. Короче, брат приехал к сестре, а Лина очень своевременно свалила.

Видеть его по — прежнему не хотелось. И не склонная к самообману девушка вполне понимала, что при личной встрече устоять против своих желаний вкупе с воздействием метки будет… крайне сложно. Поэтому ехать в дом, от которого у анимала имелся ключ, представлялось, мягко говоря, неблагоразумным. И Лина поехала… куда глаза глядят. В городе изрядно стемнело, улицы были пустынны, и вольво колесил по ним без определенной цели.

И тут нерадивая хозяйка вспомнила про мусор, который до сих пор возила с собой на заднем сиденье. Теперь у неё появилась цель — ближайшая мусорка. Когда искомое обнаружилось, Лина припарковалась рядом у обочины и вытащила пакет. Пока она шла до баков — буквально четыре — пять шагов — было ещё тихо. Когда она избавилась от пакета, рядом послышался шорох шин. А когда обернулась — уткнулась носом в широкую димкину грудь.

Лина сдержала оба противоречивых порыва — отшатнуться и броситься ему на шею. Вместо этих бесполезных действий она подняла глаза и спокойно сказала:

— Охрана по — прежнему подчиняется тебе.

— Вот тебе и здравствуй, милый, вот и спасибо за спасение из вертепа, вот…

— Довольно. Я знаю, что поговорить нам придется, но давай в другой раз, когда я не буду думать только о том, чтоб вцепиться тебе в рожу.

— Солнышко, нам действительно надо поговорить. И мы бы поговорили ещё вчера, если бы ты не сбежала от меня в окно, а потом не напилась в сомнительной компании. Может, сядешь в машину?

Лина направилась к вольво, но Димка опять оказался на её пути.

— Детка, я имел в виду мою машину, — с едва заметной усмешкой сказал он.

— Нет. И пока я ещё могу говорить спокойно, последний раз предлагаю перенести общение до более подходящего случая.

— Малыш, я говорил тебе, какая ты сексуальная, когда злишься?

— Да. Но я не злюсь. Я в БЕШЕНСТВЕ!

— Ага, Вадик мне рассказал, как ты его покусала. Так ему пора делать уколы?

— Поздно, — мстительно сказала Лина и поморщилась.

От метки хотелось просто прижаться к вожаку и… не спорить. Вместо этого она отступила на шаг, призвав все свои волю и свободолюбие. Вместо них откликнулось вампирское наследство и предложило покусать — действительно покусать — этого самоуверенного типа. Заодно проснулась и суккуба, и, оценив ситуацию, предложила поставить на вожака собственную метку. И даже совесть не стала ей возражать. Все остальные зажали в угол зверька, который норовил броситься в ноги сильного и подставить ему беззащитное пузичко. Ренегат был связан, в рот заткнут кляп, и помешать великой мсте больше не мог.

— Лина, а может… — серьезно начал Димка.

— Нет.

— Но ты даже не выслушала!