Лина лично вышла на улицу и проводила Степаныча внутрь.

— Мальчики, — внушительно обратилась она к четверым балбесам за ресепшеном, — этот человек — прораб бригады отделочников, которая будет работать на нашем объекте. Пропускать безо всяких. Степаныч, ты потом мужикам объясни, чтоб не шарахались. Этот домишко аникеевский, у них в целом на безопасности за. гон.

— И списочек мужиков нам предоставь. те, — немедля встрял Мечеслав, но Алина Аркадьевна так взглянула на него, что он не решился дальше фамильярничать.

— Степаныч, пошли наверх, в первую очередь делаем жилую комнату.

Когда она поднялись на второй этаж, Степаныч посмотрел на Лину и спросил:

— Так правда, что ты за Аникеева замуж выходишь?

— Кто сказал?

— Да эти, на входе которые.

— И что, так и сказали?

— Ну, да… типа, к невесте Дмитрия Всеволодовича мы всякую шушеру пропустить не могём.

— Степаныч, а вот что ты мне сразу не набрал? Заработалась я, забыла, охрану не предупредила… Прости меня, пожалуйста.

— Так, Линочка Аркадьевна, откуда ж мне знать, что ты теперь как музейный экспонат под стеклом?

— Степаныч, ты мне друг или портянка? Вот сам посуди, на хрена мне аникеевские заморочки? Ну не невеста я! Если у него такая блажь в башке, какие мои проблемы? Работаем, Степаныч, смотри, вот здесь…

Когда она объяснила, чего хочет, а потом показала эскизы и образцы материалов, прораб — невысокий (по сравнению с анималами) кряжистый человек лет пятидесяти — согласился, что работа сложная, и, кроме нескольких мастеров — отделочников из его бригады, мало кому под силу. Лина показала еще несколько эскизов готовых комнат, но с ними было проще, и Степаныч милостиво согласился посмотреть в понедельник, как работают местные аникеевцы. Словечко Лине понравилось, и она даже заулыбалась.

— Что‑то совсем я тебя уморил, Линочка Аркадьевна, — засокрушался Степаныч. — Ты ж, поди, и про обед забыла, а эти твои… и не напомнили.

— Прав, Степаныч, на все сто, — согласилась та. — Ну, я‑то здесь только тебя ждала, хочешь, сходим куда, поедим?

— Что ты, меня Анна Пална таким борщом сегодня накормила… А ты покушай обязательно, ты, если замуж собралась, должна кушать хорошо, а то видал я Аникеева твоего — ну вылитый медведь!

— Степаныч, умоляю, замолчи! Не собралась я замуж! У меня даже с Костей развод не оформлен.

— Э, Линочка Аркадьевна, говорю же тебе — видал я Аникеева твоего. Такой если что задумал — цели своей добьётся. Не мытьем, так катаньем, но… Уж поверь старику.

— Степаныч, не хочу замуж, надоело, всё. Вопрос снят.

— Да я‑то что… Я молчу… Ну, так пойдём что ли? А то мне мимо амбалов этих одному страшновато.

Лина с укоризной посмотрела на своего любимого прораба, который однажды (было дело) за ногу удержал выпавшего из окна четвёртого этажа рабочего, а ещё спас всю бригаду вместе с дизайнером от злого цепного пса, охранявшего собственность незабвенной Анфисы Леопольдовны. Но быстро собралась, выключила комп и вышла из здания вместе со Степанычем. От подвезтись он отказался, и Лина просто проводила его за ворота. Когда его спина скрылась за углом, Лина со зверским выражением на лице повернулась к охранничкам. Те стояли в двух шагах, как положено, и преданно смотрели на охраняемый объект.

— Кто отказался впускать моего прораба на стройку?

— Не мы, — честно ответил бойкий Мечеслав.

— Мы ж за особняк ответственность не несём, — подтвердил Сергей.

— А кто сказал про шушеру? — ещё более грозно поинтересовалась Лина, и, судя по тому, как оба замялись, стало ясно, что здесь без них не обошлось. — Ещё хоть раз узнаю, что человека — моего человека кто‑то из вашей мохнатой братии оскорбит — останетесь без работы. Диспозиция ясна? Не слышу??!

— Так точно.

— Ясно, — вразнобой ответили бодигарды.

— А если узнаю, что опять моё имя полоскали, промою обоим рты. С мылом.

— Алина Аркадьевна, но как же… вы же…

— Это такая честь для нас!

— Заткнулись оба. Я никому не навязываюсь. И от вас хочу того же. Существуем параллельно, если с пониманием никак. Всё, я поехала.

Дома она с удовольствием перекусила купленными по дороге красными сладкими яблоками и приняла капсулу препарата, без которого долгая жизнь ей не грозила. Потом решила ещё поработать и без задней мысли зашла в кабинет — библиотеку. На столе ещё стояла чашка с недопитым кофе и лежала увядшая сиреневая роза. Ковер, казалось, хранил не только запахи, но и отпечатки их первых безумных объятий. Правильно, уборкой‑то заняться всё было недосуг!

И вместо работы творческой началась работа тяжко — мускульная. Лина убрала со стола, протёрла все отражающие поверхности, притащила моющий пылесос и дважды отмыла ковёр. Открыла окно, а то запах просто законсервировался… Дышать нечем! А уж работать в таких условиях просто невозможно! И, похоже, тут ещё и метка действует… Даже демон ни с того ни с сего заворочался. Лина подумала, принесла в кабинет аромалампу, капнула в воду масло лимона и оставила гореть.

Лиха беда начало — после кабинета она перешла в спальню, потом — в ванную, потом — в гостиную и столовую (была в её квартире и такая). Летающая туда — сюда как на реактивной метле хозяйка вспугнула кошек, которые со слоновьим топотом бегали от пылесоса из одной комнаты в другую. В домашнем кинозале, в котором так любил смотреть свой футбол драгоценный Костик, Лина внезапно для себя обнаружила… лёжку. Видимо, эту ночь Аникеев провёл здесь, на полу, подложив себе для комфорта линино зимнее стеганое одеяло из верблюжьей шерсти. Двумя пальчиками девушка взяла одеяло и отнесла в прихожку. Там она утрамбовала его в самый большой мусорный пакет, так как ничего другое вместить двуспальное одеяло не могло. Нет, не на выкид — всего лишь в химчистку! Поскольку для себя решила твёрдо — будет ещё встречаться с Аникеевым или нет — всё общение проводить не на своей территории.

Потому как это — уже лишнее, друзья мои. В каждой комнате — по привязке. Теперь, после разговора с суккубой, как и обещала строгая мама, Лина с удивлением обнаруживала энергетические изменения в структуре своего жилища, которые по — простому обозвала привязками. Не давая себе возможности разозлиться до появления клыков, девушка ускорилась и после пылесоса промыла полы с отваром трав, тех самых, убирающих негативную энергетику. Распахнула окна, выкинула из холодильника все остатки продуктов, погладила высохшее постельное белье и вновь загрузила стиральную машинку. И с удивлением обнаружила, что на часах всего шесть вечера. Эдак и в ближайшую химчистку можно успеть.

Поэтому спустя пару минут кошачьи миски были наполнены кормом, платье вновь надето, сумка схвачена, и мешок с одеялом взлетел на плечо. Мусор девушка легко удерживала второй рукой. Лина спустилась к машине, затолкала груз на заднее сиденье, и стартанула с места, благо вечером в августовскую субботу в городе оставалось очень мало автотранспорта. Химчистка в круглосуточном торговом центре радовала аккуратными улыбающимися приёмщицами, и Лина с облегчением передала им свою ношу.

Потом она погуляла по магазинам и посмеялась идеям работавших здесь дизайнеров. И лишь спустя какое‑то время до неё дошло, что Александра ей так и не перезвонила.

— Аля? Это ты? — переспросила для верности она, когда ей ответили после первого же гудка.

— Я… Лин, прости, твоё зелье уже готово, но мы с бабой на осадном положении.

— В каком смысле?

— В смысле тут Тигры нарисовались и требуют меня. А баба их не впускает.

— Мне приехать?

— С ума сошла?! Ты — с меткой чужой невесты! В войнушку сыграть хочешь?

— Поняла. А Бергер там?

— Что ты, он птица слишком важная, тут бывшенький с парой дружков отирается.

— Ёпрст… Ладно, сколько вы там ещё продержитесь?

— До понедельника — спокойно. Но вот в понедельник…

— Думаю, что разрулю ситуацию раньше. Привет от меня баб Варе, и не скучайте без меня!

— Да уж, вчерашнее веселье было… незабываемым, поэтому не скучать не получиться. Удачи тебе.