Под вечер Вадима вызвали через посыльного в обще- I житие летного состава. Командир полка подвел итоги I боевой работы за день и, коротко обрисовав положение || па фронте, поставил задачу на завтра.

— Вчера и сегодня авиация противника совершила массовые налеты на район Краснодара, —сказал под I полковник Исаев. — За два дня фашисты потеряли шесть- 11 десят семь самолетов. Наши потери — тридцать самоле- | тов. В результате ливневых дождей реки Адагум и Вто I рая вышли из берегов. Поэтому в районе станицы | Крымской наступление наших войск временно прекрати- [ лось. Гитлеровский генерал Вейтцель, который руководи! операцией по ликвидации советского десанта на Малой земле, сегодня в пять часов тридцать минут утра пред- I 66

6*

принял решительную атаку. За день противник совершил полторы тысячи самолетовылетов. Положение на Малой _земле создалось критическое. Поэтому с завтрашнего дня, как только подсохнет аэродром, будем летать на прикрытие нашего десанта в районе совхоза Мысхако, за Ново-тКсснйском. Политработникам, секретарям партийных и йМсомольскнх организаций провести соответствующую дроту, — закончил командир полка.

^JiaHHHM утром группа капитана Покрышкина вылетела на сопровождение бомбардировщиков. В районе встречи двухкилевые «петляковы» не заставили себя ждать. Старший лейтенант Фадеев, выполняя роль «железной метлы», повел свою четверку метров на тысячу впереди бомбар-^^щвщпков. Назначение «железной метлы», или заслона, осватывать и связывать боем истребителей противни-[расчищать бомбардировщикам путь к цели, иетверка старшего лейтенанта Речкалова пристрои-

1лась парами на флангах вблизи крайних задних бомбардировщиков для защиты их от нападения «мессершмит-тов» сбоку и снизу. Покрышкин поднял свою четверку метров на пятьсот вверх, чтобы «мессершмитты» не напали сверху.

ЯвПересеклн невысокие в этих местах, еще покрытые Снегом, Кавказские горы. Вадим увидел уплывающий под крыло Геленджик, через минуту развернул над морем самолет. Впереди Новороссийск и цель — бухта Цемесская, порт. Там, по данным разведки, ночью стали на якорь морские транспорты с живой силой и техникой противника. Вадим оглянулся: «петляковы» несколько отстали, но тоже развернулись и снизились. Так они выскочат к цели со стороны солнца незамеченными.

С высоты далеко виден Новороссийск. Город несся навстречу Вадиму, увеличиваясь в размерах. Вот уже можно разглядеть отдельные дома, корабли в порту. Четверка Фадеева проскочила бухту.

Порт замер, не видно никакого движения. Молчат зенитки. Пикирует ведущий группы «петляковых», за ним остальные. Заговорили береговые батареи. На них обрушивают пулеметно-пушечный огонь пары Фадеева и Су-тырина. В"порту вспыхнул пожар. Бомбардировщики вы-

67

ходят из пикирования и снова на цель. Один Пе-2 вздрагивает, слегка кренится влево, но тут же выравнивается, направляется к берегу, сбрасывает бомбы с горизонтального полета на портовые сооружения н уходит в море под прикрытие истребителей.

Огонь зениток слабеет. Фадеев видит на берегу сильный взрыв. В бухте полыхает танкер, черный дым заволакивает порт. А «легляковы» уже далеко, набрали высоту и в сомкнутом строю ложатся на обратный курс. «Странно, почему же не было истребителей?» — удив ляется Фадеев. Но «мессершмнтты» уже близко. Вадим замечает: юго-восточмей метров па 300 Выше пара «яков» дерется с четверкой Me-109. И он, сообщив об этом Покрышкину, спешит с лейтенантом Трудом на выручку незнакомым друзьям. Снизу атакует «месса» и с короткой дистанции открывает огонь. Сверху тянется к противнику еще один сноп трасс. «Мессершмитт» разваливается. Фадеев и Труд уходят в сторону, чтобы не попасть под обломки сбитого самолета.

Когда Вадим развернулся, атаковывать уже было некого. Фашистские храбрецы бежали.

Вернувшись на аэродром, капитан Покрышкин доложил командиру полка о выполнении боевого задания. Позвонил командир дивизии подполковник Дзусов, спросил, целы ли бомбардировщики.

— Один подбит над целью, но отбомбился и благополучно вернулся на свою базу, — ответил подполковник Исаев.

Дзусов, видимо, еще что-то спрашивал, потому что Исаев отвечал:

— Не знаю... Не докладывали... Может, не наши. Одну минутку...— И отпустив рычажок на трубке полевого телефона, спросил: — Кто из вас сбил Me-109?

— Фадеев, — ответил Сутырин. — Я сам видел, как после его атаки «месс» на куски развалился.

— Это не я, — пробасил Фадеев.— Его Як-7 добил.

— Товарищ гвардии подполковник, — вмешался лейтенант Труд,— я шел за старшим лейтенантом и могу подтвердить, что сбил он Me-109 вместе с «яком».

Исаев снова нажал рычажок на трубке телефона.

— Товарищ подполковник, это работа Фадеева и летчика с Як-7... Кто?.. Тараненко?.. Ясно. — Исаев передал трубку телефонисту, сказал, обращаясь к Фадееву: —•

Знаете кто был вашим напарником? Командир двести девяносто восьмого полка подполковник Тараненко.

Летчики, написав донесения, покинули землянку. Подполковник Исаев объявил командирам эскадрилий:

— Сейчас на задание идет группа капитана Тетерина. Во второй половине дня ведущим группы сопровождения бомбардировщиков пойдет Фадеев. Вы, Покрышкин, будете вводить в бой молодых. В состав группы войдет пара Искрина. Цель, возможно, будет другая, в зависимости от данных разведки майора Крюкова. Пал Палыч подбитым сел на вынужденную, за ним вылетел У-2...

в^Штабу Северо-Кавказского фронта стало известно, что противник перебрасывает на Таманский полуостров через Керченский пролив свежие силы. Требовалось срочно уточнить места скоплений, выгрузки, направления передвижений войск противника. Такое ответственное задание под силу лишь воздушной разведке. И послать можно только летчика-истребителя на скоростной машине, чтобы это был опытный ас, хорошо подготовленный штурман, умеющий вести визуальную и фоторазведку. Командующий 4-й воздушной армией генерал-майор Науменко решил послать штурмана 16-го гвардейского истребительного авиаполка, мастера воздушного боя майора Крюкова, обладающего всеми качествами воздушного разведчика.

Для обследования побережья Таманского полуострова майор Крюков вылетел на рассвете в паре с лейтенантом Паскеевым. В прошлом году Паскеев сильно пострадал. В воздушном бою его самолет загорелся, заклинило снарядом фонарь кабины, и Паскееву никак не удавалось открыть его и выброситься с парашютом. Из самолета он все-таки выбрался, выбив плексиглас над головой, но очень обгорел и долго лежал в госпитале. Потом на переучивании прекрасно освоил скоростной истребитель. И вот теперь Паскеев снова на фронте. Но на Кубани в воздушном бою он еще не был. То двигатель «забарах^ лит» при появлении «мессов», а то и, не долетая линии Фронта, что-нибудь «случится», приходится возвращаться на свой аэродром. Уже два двигателя заменили на его машине, и сейчас на ней стоит совсем новенький, облетанный.

— Летай. Паскеев. на страх врагам, — сказал ему техник.

И вот он вылетел на разведку днем в тыл врага. О; тоже обязан фотографировать. Что заметит глазом, заносить на карту. Впереди много неожиданностей и ш-меныне опасностей. И зенитки могут подбить, и «мессер шмитты» поймают — постараются не выпустить, а собьют— прыгать некуда: на воду опустишься — утонешь на берег — в плен возьмут. А плен хуже смерти.

У линии фронта Паскеев сообщил Крюкову по радио, что самолет не в порядке, что возвращается домой. А у Пал Палыча истребитель всегда в исправности, и oi. ушел на ту сторону фронта один, потому что данные разведки нужны командованию не когда-ннб\/дь, а сейчас, срочно, потому что совесть его не позволяет ему посту пить иначе. Он верил, что задание выполнит и вернется... И он вернулся.

...Майор Крюков доложил командиру полка о выпол нении задания, сдал кассеты с фотопленкой, показал свои отметки на полетной карте, а из штаба армии уже звонят, торопят доставить фотоснимки, полетную карту i самого майора Крюкова. И через какой-нибудь час Пал Палыч в Краснодаре будет докладывать командующему о результатах воздушной разведки побережья Таманского полуострова. А пока проявляется и сушится фотопленка, он отдыхает и рассказывает друзьям о своих злоключениях.