Лучшее место для отдыха — прогретая солнцем крыша землянки; Фадеев, Речкалов, Покрышкин, Искрнн, Сутырнн окружили Крюкова, слушают немногословного Пал Палыча.

— Прошел я над побережьем Темрюке кого залива, затем Таманского, развернулся у Керченского пролива, далее по берегу Черного моря. Все сделал, что нужно, сфотографировал Анапу... Еще минутки три, и я выскочил бы южнее Новороссийска и в безопасности через Геленджик, через горы, домой. — Пал Палыч поправляет на кисти правой руки бинт, отвечает на немой вопрос товарищей: — Ручкой управления набил, прн пикировании. Пройдет. — И продолжает дальше:

— В районе Анапы напали на меня восемь «мессер-шмнттов». Удирать бессмысленно. Ухожу на вертикаль. Они гонятся за мной, мешают друг другу — каждому хо-70 цется меня сбить. А я ношусь между ними, маневрирую, бой к линии фронта — хоть и далеко она — оттягиваю, щцу момента выскочить из «роя». Вот, думаю, спикирую _сейчас и на бреющем сольюсь с местностью, уйду от них. j^e успел. Поняли фрицы, не взять меня на вертикали. Вот. Удалось им все же зажать меня в горизонтальную карусель». Хожу по внутреннему кругу навстречу им, _г0лова, как на шарнирах, вертится — трудно одному вести круговой обзор. И сейчас шея болит. Вижу их довольные морды, каждый прн встрече кулаком грозит, улыбается — попался, мол. А у меня одна мысль другую обгоняет, ищу верное решение. Броситься вниз —собьют, вверх — тоже не выход. Разогнать скорость и прорвать кольцо? Или же снова ввязаться в бой* затянуть их на вертикаль?.. Вот задача-то. А как бы вы поступили на моем месте?— спрашивает вдруг Пал Палыч, и глаза его, круглые, маленькие, пронизывают то одного, то другого, ищут, кто первый примет решение. Ведь в бою враг не ждет.

— Я бы пошел на прорыв кольца, — говорит Фадеев.— А потом со снижением разогнал бы такую скорость, прн которой «мессера» из пикирования не выходят. Ручку я удержу. И не догнать бы им, а на бреющем ничего они со мной не сделают. Так поступил бы я на вашем месте, Пал Палыч. А если бы просто тан подловили меня —спину свою не показал бы им. Дрался бы! —Фадеев рубит рукой воздух и обращается к Речкалову: — А как бы ты поступил, Гриша, на месте Пал Палыча?

Так же, как и.ты: пошел бы на прорыв кольца, а дальше не знаю. Действовал бы в зависимости от обстановки. В воздухе сообразиловка быстрей работает.

— Вот-вот, — подхватил Крюков.— Так я и сделал. Гляжу, отделяется от круга пара «мессов» и уходит вверх, Ну, думаю, ждать некогда, сейчас клевать начнут. Метров на тысячу ниже со стороны моря плывут косяком "блака. Присмотрел самое большое, набираю скорость и внезапно для фрицев иду на прорыв, несусь к своему облаку и чувствую инстинктивно: преследуют. Оглядываюсь— всего лишь пара, далеко. А меня уже прогло-чнло спасительное облако. Выравниваю машину, гашу скорость, чтобы пропустить гнавшихся за мной «мессов». ^н° облако, как и бензин в баках, не бесконечно. Вывали-ваюсь, и передо мной хвост ведомого Ме-109. Всаживаю

в него солидную дозу свинца. Как падает, смотрыь не-когда. Думал еще ведущего угостить — удрал.

— А чего же на вынужденную?.. — спрашивает кто-то. — Бензин кончился?

— Не торопись поперед батька в пекло, — замечает другой.

— Мой план возвращения морем южнее Новороссийска рухнул, — продолжает Пал Палыч. — «Карусель» затянула меня на материк, потом облако помогло дальше уйти от моря. Еще минутки две, и я пересек бы линию фронта южнее Крымской, но... Тут с трех сторон наваливаются на меня шесть «сто девятых». В создавшейся обстановке единственно правильное решение — бой! Бой на вертикалях с оттягиванием к линии фронта. И этим фрицам каждому захотелось меня сбить, гоняются друг за другом, и я между ними маневрирую, нападаю, обороняюсь. В кабине пахнет гарью, стрелка бензинометра подходит к нулю, временами ощущается тряска самолета. Северней, впереди, вижу Крымскую, совсем близки линия фронта, н я пикирую к земле. Самолет затрясло, кажется, вот-вот развалится. Никак не удержу ручку, она часто бьет по ладони. Выхожу из пикирования, уменьшаю скорость. Тряска прекращается. Догадываюсь, перебит триммер руля высоты. Жжет ладонь, она вся з крови. Сзади —два «сто девятых». Мне при таком состоянии машины ничего не остается, как следить за ата-камн и уклоняться от трасс скольжением самолета » стороны. В это время выше меня показалась встречна i четверка «яков». Я обрадовался. Спасен! А радость-то была преждевременна. Сзади сильно ударило в самолет, Затылком через шлемофон чувствую что-то острое... Оглядываюсь «мессов» нет, из наголовника торчит застрявший на выходе снаряд.

Снижаюсь до бреющего и тяну домой. С сухими баками сел на вынужденную... Вот так-то,— Пал Палыч снова поправляет на руке бинт. — А что с Паскеевым?

— Видел его на стоянке, — отвечает Речкалов. — Техники там в двигателе копаются...

В пятнадцать тридцать Фадеев снова в воздухе. Он ведет в район Новороссийска три четверки. Но задание изменилось. Сопровождение бомбардировщиков поручен ¹ летчикам другого полка, Из штаба воздушной армии сообщили, что фашисты готовят массированный налет на

десантную группу у совхоза Мысхако. Командующий поставил задачу — ни одна бомба «юнкерсов» не должна ' упасть в расположение десанта.

к Линию фронта решили не перелетать, чтобы избежать встречи со случайными истребителями, и снова, как и в первом вылете, вышли к Новороссийску со стороны моря. Четверкам Речкалова и Искрнпа Фадеев приказал подняться на пятьсот метров выше, сам остался со своей четверкой па высоте три тысячи метров. На этой высоте Каше всего ходят «юнкерсы».

щГ Патрулируя, Вадим следит за воздухом, просматривает местность: небольшие, все в зелени горы, две доро-ш — одна от порта, другая от Новороссийска, — петляя,

1-епешю сближаются, в долине у виноградников спится в одну дорогу, затерявшуюся в хозяйстве всемир-13вестного винного завода Абрау-Дюрсо. А дальше 1Ько хватит глаз, до самого неба море. Утром оно о очень красивое: фиолетовое, синее, оранжевое, неж-олубое... Теперь серое, сливается на горизонте с беле-

Зомбардировщики показались юго-восточней Абрау-)со, идут на Мысхако с моря. Вадим подсчитывает — Ю-88 и десять Ю-87 в сопровождении девятки 109 — и дает команду Искрииу атаковать истребите-Речкалову парой прикрыть удар по бомбарднровщи-, вторую пару —па усиление четверки Искрина. верка Фадеева снизу врывается в боевой порядок керсов». Вадим бьет по ведущему. Строй ломается, ущнй горит, но упрямо продолжает лететь к цели, одна бомба не должна упасть на десантников»,— нит Фадеев слова приказа и атакует ведущего сверху, т две короткие очереди из всех пулеметов и пушки, бардировщикн щетинятся трассами из бортового ору-. Ведущий взрывается. Мимо проскочившего вниз Фадеева проносятся обломки «юнкерса». Сверху падает, дымя, «мессершмитт». Приходится отказаться от атаки снизу — «юнкерсы» поспешно сбрасывают бомбы, уходят на материк южнее Мысхако. Преследовать их некогда. Фадеев направляет на помощь Искрииу пару Речкалова, сам со своей четверкой поднимается стороной выше Для прикрытия — противник может подбросить подкрепление, а оно непременно постарается ударить сверху со стороны солнца.

И точно — с шести тысяч метров сваливаются восемь «сто девятых». Пары Фадеева и Сутырнна бросаются ш-наперерез. Вадим с ходу снимает ведущего — Me-109г. Искрип и Речкалов сначала вели бой парами, а теперь все смешалось, начинается бой на виражах с числение превосходящим противником.

Прошло десять минут. Летчики обеих сторон устали, пропала стремительность в атаках, ходят друг за другом как сонные. Фадеев замечает быстро приближающуюся шестерку «мессов», дает четкую команду:

— Кончай передышку! — и устремляется навстрсч; ведущему. Лобовая атака длится считанные секунды «Мессершмнтт» быстро растет в прицеле, еще немножко, и пора открывать огонь из пушки и пулеметов. Но про тнвник торопится, открывает огонь раньше, и трасса его уходит под самолет Фадеева. Внести поправку и дагь вторую очередь фриц не успевает, вспыхивает, сражен ный точным ударом, заваливается на крыло. Вадим с на бором высоты уходит в сторону и еще не видит идущего на него в атаку «месса». А бон кипит уже сильнее преж него. Осталось двадцать истребителей противника. На шнх по-прежнему двенадцать. Из-под атаки сержанта Табаченко истребитель уходит с резким набором высоты, его удачно перехватывает и поджигает сержант Савин.