— Но ведь ракшасы, как я тебе рассказывала, были созданы как пародия на людей. Боги взяли за основу женщину и мужчину и создали ракшасов по их образу и подобию. Это означает, что у ракшасов и людей одинаковое генетическое происхождение. — Калабати схватила Джека за руки. — Джек, ты должен остановить его!

— Я мог остановить его вчера ночью, — сказал он, вспоминая, как наставил пистолет на Кусума. — Я мог бы его убить.

— Для того чтобы остановить его, необязательно убивать.

— А как?

— Ожерелье. Если снять с него ожерелье, он потеряет власть над ракшасами.

Джек улыбнулся:

— Ага, это так же просто, как мышке справиться с кошкой.

— Нет, ты справишься. Вы равны... и более того, вас связывают более крепкие узы, чем ты подозреваешь.

— Что это должно означать?

— Почему ты не убил его, когда у тебя была такая возможность?

— Наверное, потому, что беспокоился за тебя и... я не знаю... не смог нажать на спуск. — Джека и самого интересовал ответ на этот вопрос.

Калабати твердо сказала:

— Потому что ты похож на Кусума, а он — на тебя.

Джек резко оттолкнул Калабати.

— Это безумие!

— Не совсем, — улыбнувшись, сказала она. — Вы сделаны из одного теста. Кусум — это ты, только сошедший с ума.

Джек не хотел ее слушать. Ее слова пугали его, поэтому он сменил тему.

— Если Кусум придет сегодня ночью, он придет один или с ракшасами?

— Это зависит, — сказала она, снова придвигаясь ближе, — от того, за кем он придет. Если за мной, то явится сам, так как ракшасы никогда не смогут меня найти, но если захочет посчитаться с тобой, то пришлет Мать-ракшаси.

Джек сглотнул слюну, в горле у него пересохло, когда он вспомнил о размерах Матери.

— Превосходно.

Калабати поцеловала его.

— Но это произойдет не прямо сейчас. Я собираюсь принять душ. Хочешь, пойдем вместе? Нам это не помешает.

— Иди первая, — сказал Джек, мягко освобождаясь из ее объятий. Он старался не встречаться с Калабати взглядом. — Кто-то должен остаться в квартире. Я приму душ после тебя.

Она несколько минут внимательно смотрела на него своими темными глазами, словно изучая его. Затем повернулась и ушла в ванную. Джек смотрел вслед, пока дверь за ней не закрылась, затем тяжело вздохнул: нет, сегодня он не хотел ее. Может быть, из-за субботней ночи с Джией? Тогда, когда Джия отвергла его, все было по-другому, но сейчас...

Он решил держаться с Калабати холодно. Больше никаких упражнений в духе Камасутры. Но сделать это нужно мягко и тонко. Он не хотел обидеть эту гордую индийскую женщину.

Джек подошел к секретеру и вынул «руджер» и «смит-и-вессон» 38-го калибра и зарядил их. Потом стал ждать Калабати.

Калабати вытерлась и, обернувшись полотенцем, вышла из ванной. Она увидела Джека, сидящего на постели: он ей был необходим, при одном только взгляде на него она пришла в возбуждение.

Ей нужен был мужчина, который помог бы забыть все в чувственных наслаждениях. А из всех мужчин, которых она знала, Джек более всех подходил для этого. Только он может вырвать ее из власти Кусума. Она безумно хотела именно этого мужчину.

Калабати откинула полотенце и упала на постель.

— Иди, — сказала она, ласково потянув Джека, — ко мне. Мы должны забыть все, что произошло сегодня.

— Нет. Не сможем, — отодвигаясь от нее, сказал Джек. — Он ведь придет.

— У нас есть время. Я уверена. — Ее желание становилось непреодолимым. — Иди...

Джек протянул руку. Она подумала, что сейчас он приласкает ее, и потянула руку к себе. Но рука оказалась не пустой.

— Возьми, — сказал Джек, вложив ей в ладонь что-то тяжелое и холодное.

— Пистолет? — Она никогда не держала оружия. — Какой тяжелый. Зачем? Им не остановишь ракшасов.

— Может, и нет, хотя я в этом не так убежден, как ты, но я даю его тебе, чтобы ты защищалась вовсе не от ракшасов.

Калабати перевела взгляд с пистолета на Джека.

— Тогда от кого? — Выражение его лица сказало ей все. — О, Джек. Вряд ли я смогу.

— Сейчас об этом не стоит волноваться. Может быть, дело до этого и не дойдет. Но сейчас выбор у тебя небольшой: или опять он заточит тебя в каюте, или ты выстрелишь в брата. Это решение тебе все равно придется принять, если не сейчас, то позже.

Она опять посмотрела на пистолет, ненавидя его и одновременно восхищаясь. Такое же самое чувство она испытала вчера, когда Кусум показал ей обитателей трюма.

— Но я никогда...

— Это не сложно. Вначале снимешь предохранитель. — Джек показал, как это делается. — А потом нанимаешь на спусковой крючок. Здесь пять патронов.

Он начал раздеваться, а Калабати, отложив пистолет, с вожделением смотрела на него, ожидая, что он пойдет к ней. Но Джек подошел к бюро, покопался в нем, потом обернулся и уже в одной руке держал чистое белье, в другой — огромный пистолет.

— Я пойду приму душ. А ты будь начеку. И в случае чего, — он указал на ее пистолет, — стреляй. Только не размышляй над тем, как снять ожерелье с братца. Сначала стреляй, а потом думай.

Он вышел, и вскоре она услышала звуки льющейся воды.

Калабати легла на спину и натянула на себя простыню. Она шевелила ногами, наслаждаясь приятным прикосновением шелка. Сейчас ей очень нужен Джек. Но он такой спокойный и, как ей показалось, совершенно безразлично смотрел на ее обнаженное тело.

«У него появилась другая женщина!» Калабати чувствовала ее присутствие с первой ночи, которую они провели вместе. Наверняка это та привлекательная блондинка, которую они встретили на приеме в английском посольстве. Тогда встреча с ней не обеспокоила ее. А сейчас она захватила власть над Джеком.

Но не важно. Калабати умела обращаться с мужчинами и знала, как заставить Джека забыть всех женщин на свете. В ее власти сделать так, что он будет желать ее, и только ее. Она должна это сделать, ведь Джек стал занимать столько места в ее жизни. Она хотела его, несмотря на свое прошлое.

«Прошлое...»

Она дотронулась до ожерелья.

Калабати вспомнила о Кусуме и посмотрела на пистолет, лежащий на ночном столике. Смогла бы она выстрелить в брага, если бы он сейчас вошел?

Да, она была практически уверена в этом. Двадцать четыре часа назад ответ был бы другим. Но сейчас дурнота подступила к горлу... «Кака-джи!» — так ракшасы называли ее брата. Кака-джи! Да, сейчас она смогла бы нажать на спусковой крючок. Узнав, до какой низости он пал, узнав о его безумии, убить его, пожалуй, даже благо, которое спасло бы его от дальнейшего падения и окончательной деградации.

Но лучше бы снять с него ожерелье, завладев которым, она навсегда избавилась бы от власти брата. А ожерелье отдала бы единственному мужчине, с которым хотела бы провести оставшуюся жизнь, — Джеку.

Она закрыла глаза и накрыла голову подушкой. Она провела всю ночь без сна на тонком матрасе в капитанской каюте и чувствовала себя смертельно усталой. Сейчас же ей казалось, что она лишь прикрыла глаза на несколько минут, ожидая, пока Джек примет душ и придет к ней. Он навсегда забудет о другой женщине.

Джек наслаждался водой, с силой натирал тело губкой, желая счистить с кожи запах трюма. Его пистолет лежал неподалеку в груде полотенец. Моясь, Джек не забывал следить за дверью, едва различимой из-за занавесок в ванной. Все происходящее напоминало ему сцену из «Психо». Только вместо Нормана Бейтса с ножом, на него могла напасть Мать-ракшаси с ее острыми когтями.

Он вылез из-под душа и взял полотенце.

В Куинсе все было в порядке. Пока Калабати принимала душ, Джек позвонил Джии, и она подтвердила, что Вики в безопасности и уже спит. Теперь можно заняться делами здесь.

Вернувшись в спальню, он обнаружил, что Калабати спит. Джек смотрел на спящую Калабати. Сейчас ее лицо выглядело совсем по-другому, исчезла чувственность — выражение полной невинности.