Я видел, как надзиратели вышибали дух из человека, как людей волочили по металлической лестнице, а их головы бились о ступеньки. В нашем крыле располагался блок одиночных камер, куда водворяли за серьезные нарушения. Попавших туда регулярно уродовали, и все об этом знали. В то же время ты понимал, кем являешься и где пребываешь. Заключенный может приспособиться к любой ситуации, у него вырабатывается устойчивость. Ты учишься принимать то, что происходит вокруг, и в результате справляешься с обстоятельствами. Я всегда предпочитал эту систему правилам, которые сложились позже, когда зеки стали скулить по любому поводу. Теперь они постоянно жалуются, что к ним не приходит почта, что нет телефона. В мои времена, если ты раскрывал рот, тебя просто мордовали. И ты ни о чем не просил.
Корешам по отсидке очень нравились мои рассказы о футболе. Они думали, что я — псих из совершенно иного мира. Они являлись настоящими криминальными личностями, а я был попросту футбольным хулиганом, хотя и получил срок за уголовные преступления. Среди них, кстати, оказался чувак, который изготавливал поддельные билеты на финал Кубка Англии 1976 года. Однако в постоянное общение здесь никто не вступал. Я заходил в чужую камеру только один или два раза.
Никакой свободы. Двери всегда были закрыты. Злость закипала, конечно, но не по отношению друг к другу.
Через 13 месяцев меня перевели в настоящий дурдом, известный, как тюрьма Уэйкфилд, в которую отовсюду сгоняли самых бешеных. Я был окружен убийцами, сексуальными маньяками, извращенцами и психопатами всех мастей. Незадолго до моего прибытия серийный убийца Роберт Модели [168], названный впоследствии британским Ганнибалом Лектером, зверски убил двух заключенных. Используя самодельный нож, Модели вскрыл череп одной из жертв и съел его мозги. Можете себе представить, насколько я был счастлив, узнав, что он еще находится там, причем в одном со мной блоке, пусть и в одиночке. Эту историю мне рассказали сразу же по прибытии.
Изо всех сил я изображал из себя футбольного отморозка, живущего по принципу «я снесу башку любому, кто вздумает ко мне пристать». Вроде бы сработало. В то же время мне приходилось вовсю «крутиться» — приторговывать табаком и даже учиться на курсах закройщиков. Закончив их, я начал шить костюмы и даже сконструировал настоящее пальто. Это было единственным способом не сойти с ума.
К счастью, я сидел в одноместной камере, но мне все время хотелось с кем-то поговорить: ведь совсем молодой был еще. Большинство заключенных составляли сексуальные маньяки и извращенцы. Это были самые страшные преступники в стране! Но никакого особого насилия не происходило. Я познакомился с двумя бывшими солдатами, которые кого-то убили, а труп выбросили в озеро где-то в Стаффорде. Их звали Джимми и Мака. Когда наступал уик-энд, мы бегали вокруг глинистого футбольного поля, нарезая по 40 кругов, что также помогало не сойти с ума.
Однажды мне влепили 28 дней карцера за отмывание денег и роль «табачного барона». И я впервые был предоставлен самому себе по-настоящему. Каждое утро открывалась дверь, и необходимо было быстро вскочить с места. Начальник тюрьмы спрашивал: «Все в порядке?» — и, не дожидаясь ответа, закрывал дверь. То же самое происходило, когда появлялся доктор.
Однако самое ужасное заключалось в том, что я пропускал футбольные матчи. Это был период начала так называемой эпохи «казуалов» — як ней еще вернусь позже. Динозавров прошлого стали заменять новые лица, но у нас еще оставались бойцы из числа «бешеных», которые придерживались старого принципа: жги, ломай и убивай! Ничто не могло их остановить.
И рядовые фанаты «Юнайтед», и наши «бешеные» совместными усилиями заработали себе славу во время крупномасштабной битвы на «Эйрсам Парке» в сезоне 1979/80 года. Поскольку в то время я мотал срок в тюряге Ее Величества, то, пользуясь случаем, от всей души поблагодарю фанатский журнал «Ред Иссью» [169] за разрешение воспроизвести здесь отчет одного из наших парней.
Когда мы говорим о том, что кокни и «Лидс» болезненно медленно вползали на «казуальную» сцену, то можете ли вы представить, как долго в том же направлении плелся северо-восток? Поездка туда становилась в лучшем случае неприглядной. Но был и плюс: вам гарантировалась встреча с бандой мародеров всех мастей: панками, скинхедами, ребятами с пивными животами под футбольной униформой. Дикая смесь!
Перед игрой, которая никого не интересовала, велись долгие разговоры о том, как добираться. Настолько долгие, что мы решили: хрен с ним, поедем спецпоездом, потому что на обычном нужно делать пересадку в Лидсе или в Йорке. Но так как на специальном уже пару лет никто не ездил, кто-то подумал: погодите-ка, ведь мы на них больше не катаемся. Не те времена В итоге была заказана полдюжина автобусов, однако в эру отсутствия мобильников многие так и остались в неведении относительно последних изменений.
Лично я, ничего не зная об изменившихся планах, прибыл на вокзал «Виктория», чтобы присоединиться к «фирме» на борту спецпоезда, но обнаружил на перроне человек 100, не больше. Когда мы рассаживались по вагонам, прилетели двое наших. Они и поведали об автобусах, а также о том, что вроде бы всех должны были предупредить, но в любом случае ничего сделать теперь нельзя, потому что все уже уехали.
Вот так и получилось, что мы, как послушные дети, отправились на «специальном». После бесконечной поездки мы наконец-то добрались до Мидлсбро, где нас поджидали два мини-автобуса с нашими парнями. Они вроде бы слышали, что моб сначала зависнет где-то на окраине, а потом пойдет в город. Но в эру отсутствия мобильников мы не могли разыскать своих.
В результате поперлись в город. Когда идешь на «Эйрсам Парк» со станции, путь лежит прямо через центр. Особого сопротивления они нам не оказали: их было всего человек 30—40. Мы за ними даже не погнались. Однако все-таки завалились в паб на подходе к стадиону, и в течение получаса он был полностью очищен от местных, которые осознали, что к ним приехали не самые дружелюбные соперники.
Не прошло и пары минут, как какой-то фанат «Боро» сказал что-то не то в адрес кого-то в туалете и — бац! — получил по мозгам. Навстречу нам вышел его дружок и заявил, что тому парню сильно встряхнули лампочку. Вероятно, придурок тянул время в надежде обрести подкрепление. Но он ошибся — мы набросились на него без промедления В воздухе засвистели бильярдные кии, посыпались удары кулаками, наши перебрасывали местных, как мешки, через столы и стойку. Однако длительная схватка не входила в планы хозяина паба, и он вызвал полицию.
Было около двух пополудни, когда мы отправились на стадион и вскоре наткнулись на моб «Боро» в количестве 80 человек, обутых в скинхедовские ботинки «Доктор Мартене». Они смотрели на нас как на людей с другой планеты. Похоже, мы оказались здесь раньше скаузеров, явив себя местной публике в качестве первых кешлс. Но, как бы то ни было, драка все-таки состоялась. Они бились по-настоящему, эти ребята, так как в большинстве своем являлись умелыми бойцами и были гораздо старше нас. Но пусть даже наша «фирма» состояла преимущественно из молодняка, все равно мы держались по-боевому, и «Боро» быстро осознали, что ломятся в крепкую стену. Некоторые из них даже присели на жопу. Через некоторое время мы их погнали, преследуя до тех пор, пока они не испарились в конце какой-то аллеи.
Тут-то и появилась полиция. Копы сгребли нас в кучу, отвели к стадиону и загнали в угол, где мы стали объектом пристального внимания со стороны местных: «Что за наряд такой? Вы похожи на пидоров!» Мы относились к выкрикам в свой адрес с должным презрением Вокруг нас столпилось человек 300—400 «Боро», находившихся в крайнем возбуждении. Полиция, как всегда, бездействовала, но мы не тронулись с места. А у них — полный набор: панки, скинхеды, люди в «мартенсах», ватниках, в подтяжках Однако самое забавное заключалось в ином. Мы понимали, что сейчас они оскорблены отсутствием у нас клубной символики, но однажды наступит день, когда до них кое-что допрет и они станут похожими на нас.
