Я сам этого не видел, но в любом случае произошедшее означало только одно — полный облом. Я был крайне разочарован. Столько разговоров ходило об этих бесстрастных маньяках с юга Лондона, которые «делают» всех, невзирая на численность. Мы знали, что нам придется отправиться к ним домой, чтобы показать себя. Я всегда помнил: что бы мы ни делали дома, нас всегда будут ждать на выезде, а поскольку «красная армия» путешествовала повсюду, то у обеих сторон имелось множество шансов поквитаться.

В 1977 году, после показа в телепрограмме «Панорама» документального фильма о «Миллуоле», главным действующим лицом стал их Гарри «Пес». Он столкнулся с нашим Гарри «Псом», когда небольшая группа парней «Юнайтед» ехала домой на поезде из Норвича, в который сели фанаты «Миллуола», тоже возвращавшиеся с какого-то выезда. После обмена несколькими словами наш Гарри прорычал: «Есть только один “Пес”». В следующее мгновение началась драка, в ходе которой они захватили нашего Крэйга и забаррикадировались в вагоне-ресторане. Гарри быстро собрал всех парней, включая Черного Сэма, Эдди «МЯРО» и остальную компанию, и начал выламывать дверь. «Миллуол» отчаянно держал оборону. Потом они, осознав, с кем связались, рванули стоп-кран, остановив поезд черт знает где. В последний раз их видели, когда они удирали через бескрайнее поле.

Август закончился выездом в гости к «Кардифф-Сити» [68]. Тэффи [69] тогда отходили после буйства, учиненного в Бристоле, которое получило красочное отражение в прессе. Кардифф был преподнесен «Дейли миррор» читателям как «охваченный страхом город», жителям которого рекомендовалось оборонять свои дома. Одна из газет назвала будущее противостояние «наименее приветствуемым англичанами столкновением со времени атак римлян колесницами Боадисии» [70], а исследователи пришли к мнению, что это первая игра, в предматчевых статьях к которой гораздо больше говорилось об угрозе со стороны фанатов, чем о самом футболе. Сцена для шоу была готова.

Предыдущим вечером мы стартовал^ из Уизеншо автостопом. В том сезоне очень многие отправлялись на выезды таким способом. Ты стоял, светя своим шарфом на запястье, чтобы какой-нибудь дружелюбный «ред» остановился и подбросил тебя. План всегда был один: встретиться на железнодорожной станции или около нее. То утро оказалось весьма теплым, и я прибыл на место уже в 6 часов — одним из первых. Мы зашли в кафе, и в 7.30 оно уже было битком забито фанатами «Юнайтед» во всей их красе, а на улице начал накрапывать дождик.

Вдруг, откуда ни возьмись, раздалось: «Пошли все на х..!» — и мы аж подскочили. Прибыл целый поезд тэффи — возможно, из долин или из какого-нибудь шахтерского поселка, — короче говоря, нас атаковали. Они были просто бешеными. Мы срочно вооружились: ножи, вилки ложки, тарелки, чашки — в тэффи полетело абсолютно все, только бы их остановить. Подъехала полицейская машина, и драка прекратилась, но с этого момента мы знали, что игра началась.

Все старались держаться поближе к станции, а если кто и отходил, то держал в поле зрения своих товарищей. Постепенно прибывало все больше фанатов «Юнайтед», и время от времени на границах нашего присутствия происходили стычки с местными. Оставалось подождать совсем немного до открытия пабов, однако к полудню полиция, которая в течение нескольких дней возводила специальные ограждения, заполонила своими кордонами целый район города, пытаясь держать всех нас вместе.

Затем раздался страшный рев, и «Юнайтед» отправился маршем на стадион [71]. Шарфы из «шотландки» исчезли, и вот уже наступала красно-белая армия Томми Дока [72], которая прибыла, чтобы взять верх над валлийцами. Ни одна другая команда не смогла бы этого сделать. Шнурки ботинок «Доктор Мартене» были затянуты вдвое туже в тот день. По ходу нашего следования потасовки периодически возникали, но до массового столкновения так и не дошло.

Несколько наших отправились на сектор «Кардиффа». Я там раньше никогда не был и не понимал обоюдной ненависти, но полагал, что «Юнайтед» обязательно предпримет попытку захвата вражеской территории. Спустившись немного вниз и оторвавшись от остальных, я встал рядом с Дэйвом Фаррелом, одним из Прескоттов и Дэйвом Уокером. Но уже очень скоро они были вынуждены спрятать свои шарфы под куртки. Мы сразу же поняли, что отсюда придется сваливать. Здесь стало твориться настоящее безумие. Валлийцы полностью лишились рассудка, требуя английской крови, что повергло меня в шок. На всей трибуне не было ни одного мало-мальски человеческого лица. Одно слово с нашей стороны — и мы покойники. Я решил спуститься еще ниже, и в результате мы вышли на поле, хотя было всего лишь 13.30. Нам не оставалось ничего иного, как побрести к трибуне «Юнайтед».

Я не помню, как начался матч, потому что вообще не поворачивался в сторону поля. Мы смотрели на них, они смотрели на нас, и все 90 минут на стадионе царила ненависть. Тэффи скандировали:

— Мюн-хен! Мюн-хен! Мюн-хен!

Первыми о нашей катастрофе [73] стали распевать крысы-скаузеры. В те дни, когда до тебя доносилось такое, это всегда означало, что последует ответ. Вы бьете нас по больному месту? Значит, мы тоже ударим вас. «Юнайтед» начал скандировать: «А-бер-ван!» [74] — и это окончательно свело валлийцев с ума.

Данное слово прозвучало всего два-три раза, но и этого оказалось достаточно. Какой-то обезумевший кардиффский фанат в шортах полез на ограждения, пытаясь добраться до нас. Вероятно, он был у них в особом авторитете. Вся полиция стянулась к ограде, и одна и та же сцена повторилась еще пару раз. Все понимали, что после игры начнется полноценная война.

Мы вышли со стадиона, не дожидаясь конца матча, и направились то ли в парк, то ли в какое-то поле позади домашней трибуны «Кардиффа», где нас уже поджидали тот самый парень в шортах и несколько местных фанатов. Мы набросились на них, надавав по мозгам каждому. Потом, должно быть, раздался финальный свисток, потому что обе противоборствующие стороны хлынули наружу.

Мне нужно было находиться в первых рядах. Я никогда не упускал такой возможности. В этом заключался весь смысл. Мы попытались смять друг друга, но полиции удалось разделить дерущихся. Теперь перед «Юнайтед» встала новая задача — триумфально вернуться обратно. Полиция не могла сдержать нас, когда мы проходили через жилые районы. И это было здорово. В каждом закоулке мы набрасывались на наших врагов и гнали их до самого конца, а когда мы разбегались, чтобы вернуться к мобу, то уже они атаковали и гнались за нами. Людей избивали на каждом углу. Это выглядело устрашающе — мчаться по улице с двумя кирпичами в руках, а потом бросать их в толпу врагов. Обе стороны нападали друг на друга по очереди, и так продолжалось на всем пути, вплоть до самого центра города. О подобном развитии событий можно было только мечтать.

Копы перегородили весь Кардифф, и местные никак не могли подобраться к нам, оставался автовокзал — потенциально «горячее» место. Мы побродили вокруг, наткнувшись на нескольких «аборигенов», постарше и покрупнее нас. В итоге я решил вернуться к вокзалу, думая, что там безопаснее. Мимо проходил фанат «Кардиффа», и я был уверен, что он обязательно проорет что-нибудь в мой адрес. Но вместо этого поганый ублюдок взял да и боднул меня прямо на глазах у копов. Я устоял на ногах, но был в шоке. Тем не менее копы предпочли повязать чужака, а не местного. Они еще раз врезали мне по башке, сказав на прощанье: «Проваливай отсюда на х.., английское отродье!»

Мое лицо все еще болело, когда я зашел в вагон. Это был, вероятно, самый забитый поезд за всю историю. Никто не хотел задерживаться на вражеской территории, и никто не хотел попадать в плен. Кстати, по неизвестной мне причине «Кардифф» так и не приехал к нам на «Олд Траффорд».